Рассказ 23. ПРИНЦЕССЫ И ЕМЕЛЯ
Подарили нам однажды большую куклу. Была она стройной, сероглазой и белокурой, с высоким лобиком, длинными, загнутыми вверх ресницами, приподнятыми бровками и чуть-чуть надутыми губками. Звали её Лорой. Носила она красивые, длинные платья, золотой пояс и такие же золотые серёжки в ушах. Любила туфли на невысоком каблуке и с бантами. Головку свою всегда держала высоко, а спинку прямо.
Всё было бы хорошо, не будь она такой невесёлой. И с нами, и с другими куклами играла редко, всё больше сидела на пианино, молчала и ни на кого не смотрела. Только изредка, как казалось нам, головкой покачивала. Погасим свет в её комнате, выйдем в другую, и слышится, будто бы кто-то вздыхает там. Но заметили мы, что нравятся Лоре сказки о принцессах. Когда читаем их вслух, слушает она внимательно очень, и глазки у неё сразу веселее становятся и щёчки розовее кажутся. И головкой она иначе покачивать начинает, уже не из стороны в сторону, как будто бы сожалея о чём-то, а кивает легонько. Так, как кивают иногда, когда музыку слушают. Увидела это Ксюта, подумала какое-то время, и сказала: « Может быть, Лора тоже раньше принцессой была, как и Дуся наша в том сне, который я тебе рассказывала. Давайте поиграем в такую игру, в которой мы с ней принцессами будем. Ей, наверно, понравится и совсем она повеселеет».
Стали играть. Игрушечные короны и всякие украшения у нас были. Из стульев, подушек и ковриков сделали два трона. Одели принцессами Ксюта и Лору. Друзей своих играть позвали. Толстому мишке дали игрушечную саблю, худенькому – ружьё, маленькому Мишутке на шею барабан повесили, Волку к хвосту пушечку на колёсиках шнурком привязали и стали они военными, гвардией. Обезьяну Чику, и нескольких кукол лентами, бусами и брошками украсили и казались они теперь самыми настоящими придворными дамами. Хотели ещё Дусю как-нибудь так же одеть. Думали, что это ей обязательно понравится и не только потому, что она в том нашем сказочном сне принцессой оказалась. Было в ней и на самом деле, что-то от знатной дамы. Как и они, о чём пишут во многих книжках, любила Дуся маслины, и, если давали ей две-три штуки на блюдечке, с удовольствием их облизывала. При случае, она с важным видом сидела на подушке. Ей нравились красивые платья, и стоило только оставить такое платье на кресле или диване, как она на него заберётся, обнюхает, лапками потрогает, и на нём же отдыхать уляжется. И тогда попробуйте только её оттуда снять. Пищать начнёт, коготками в платье вцепится, и никак отдавать его не хочет. Но Дуся почему-то играть с нами в этот раз не стала. То ли просто не в настроении была, или обиделась, что не она принцессой будет, только убежала от нас, забралась под диван и выходить оттуда, сколько её не звали, не захотела.
В конце концов, обе принцессы заняли свои троны. Рядом с ними придворные дамы сели, и появилась у каждой из них своя свита. Мишки и волк в караулы стали, дворцы охранять. Взяли в игру и другие игрушки, чтобы было, кому кареты возить, кушанья готовить, прочие нужные дела делать, а ещё петь, танцевать, играть на разных инструментах, фокусы показывать и скучать принцессам не давать.
Принялся от принцессы к принцессе посол ходить, важные поручения передавать. То пир одна из них устраивает, и другую к себе пожаловать просит. Либо потанцевать на балу приглашает, или на концерт какой-нибудь зовёт. И на разные состязания королевства друг друга вызывают. Гвардейцы между собой соревнуются, кто из них быстрее других бегать умеет. Придворные дамы свои рисунки показывают. А то и сами принцессы друг другу разные загадки, которые отгадать трудно, загадывают.
Игра эта так нам понравилась, что и нескольких дней мы без неё не обходились. Вот играем как-то. Оделись на этот раз даже лучше, чем обычно. Нарядная Ксюта на своём троне сидит и, как и Лора, головку высоко держит, а спинку прямо. Ей и говорят: «Вот какая ты оказывается красивая, настоящая принцесса. Вырастешь, станешь невестой, и приедет за тобой принц на белом коне». А Ксюта, которой тогда только что четыре года исполнилось, так ответила: «Может быть и приедет. Хорошо только, если принц, а не Емеля на печи».
Про этого Емелю мы сказку читали и по телевизору её видели. А потом стали ещё и показывать эту сказку в своём кукольном театре. Театр у нас был простой, четыре стула в ряд ставили, на спинки красивое покрывало вешали. Зрители напротив на креслах сидели, а сами мы за стульями на диван садились и туда с собой игрушки и прочее, что нужно было в спектакле, брали. Если какой-то игрушки или вещи для представления не хватало, то и сами их делали. Сидим на диване, и за стульями с покрывалом зрителям нас не видно. Видят они только то, что мы сверху показываем, Щуку в ведре, Емелю на печи, или важного генерала. Кажется им, что сами они разговаривают, а это мы у себя на диване их голосами говорим.
Играли мы и в обычный театр, разные постановки ставили, а некоторые из них сами придумывали. Был, например, у нас спектакль, который назывался «Приключения Волка и Мишутки в Волшебной стране». Рассказывалось в нём о том, как пошли Волк и маленький Мишутка одни, без нас, гулять на наш полуостров на большой реке. Увидели там зайца, может быть того самого, которого и мы с Ксютой видели, и поспорили с ним, кто быстрее бегать умеет. Вот побежали заяц с Волком, а Мишутка за ними. Только пока он с ноги на ногу переваливался, они уже далеко были. Но хотя и отстал от них Мишутка, успел заметить он, как сначала заяц, а за ним и Волк, прыгнули куда то, под корни большого дерева, и исчезли. Добрался, в конце концов, и Мишутка туда, и увидел ход, который вглубь земли вёл. Хотел он тоже храбро туда прыгнуть, но остановила его кошка, которая на дереве сидела. Мяукнула она и сказала: «Не успела я твоего товарища остановить, хотя и хотела, потому, что мы с вашей Дусей подруги, а ты этого не делай. Это дорога в волшебную заячью страну. Сидит там, у входа в неё волшебница-зайчиха. Коснётся она тебя своей волшебной палочкой, и станешь ты зайцем. У друга твоего уже и уши длиннее стали, и хвост короче, и грызёт он сейчас морковку».
Очень огорчился Мишутка, когда услышал это. Особенно из-за того, что знал он, что друг его Волк, морковки совсем не любит, и раньше её никогда не ел. Стал просить он добрую кошку сказать, как ему всё-таки суметь товарищу своему помочь. Она ему и говорит: «Если ты Мишутка оденешься зайцем, волшебница-зайчиха тебя трогать не станет. Зачем ей зайца в зайца превращать. Так ты в волшебную страну пройдёшь и Мишуткой останешься. Волка ты легко найдёшь, потому что он, хотя теперь и заяц, но всё равно большой, больше всех в этой стране. Всё, что с ним было раньше, он сейчас забыл, но когда ты шепнёшь ему на ушко, кто ты такой на самом деле, он обо всём вспомнит и за тобой пойдёт. Так ты его из заячьей страны и выведешь, зайцы оттуда, когда хотят, тогда и выходят. Только нужно волку, когда будете мимо волшебницы-зайчихи идти, незаметно к её волшебной палочке прикоснуться. Тогда, как только вы из хода, через который в заячью страну попадают, выберетесь, станет Волк опять Волком».
Так Мишутка и сделал. Страшно ему конечно было. Вдруг увидит волшебница-зайчиха, что вовсе не зайка он, а переодетый Мишутка. Коснётся его своей палочкой, станет и он настоящим зайцем, да так им и останется. И не поможет им тогда уже никто, потому, что не сказали они с Волком куда отправились. А если даже они домой, когда-нибудь потом, и доберутся, то не узнают их там и не впустят.
Но прошёл храбрый Мишутка мимо волшебницы-зайчихи, нашёл волка и сказал ему всё, что нужно было. Выбрались они из заячьей страны и про волшебную палочку не забыли. Стал Волк снова Волком, и побежали наши путешественники восвояси. Только от радости, что от такой беды им спастись удалось, забыл Мишутка с себя костюмчик зайца снять. Домой, его, конечно, пустили, потому, что они вместе с Волком пришли, но стали Волка спрашивать, куда это Мишутка пропал, и что за незнакомого зайку он с собой привёл. Тут храбрый Мишутка даже расплакался. Кричать начал: «Это же я, Мишутка!», и возмущаться, что его не узнают. Потом понял в чём дело, стащил с себя костюмчик зайца, и все сразу его узнали и обрадовались, что он нашёлся.
Ставили мы и известные сказки. Чаще всего о Репке, о Маше и медведе, царевне- лягушке, о рыбаке и рыбке. Все они выходили очень интересными, потому, что артисты у нас были хорошие, эти сказки знали и любили, и играли во всех спектаклях охотно и дружно. В сказке о репке, о том, как она большой-пребольшой выросла, и потом её никак вытянуть из земли не могли, лучше всех играл Тотошка. Это был у нас такой беленький, игрушечный пуделёк, хотя и маленький, но сильный и задорный. Очень хорошо помогал репку тащить. Когда, в конце концов, вытягивали её, начинал вокруг репки носиться, и на неё лаять. Тогда и другим артистам весело становилось. Принимались они тоже бегать, прыгать и старались Тотошку поймать.
В сказке о Маше и медведе особенно отличился толстый мишка. Там ведь медведю надо было тяжёлую корзину с Ксютой, которая Машеньку играла, да ещё и с пирожками, на своих плечах тащить. И дорога у него вон какая длинная была. Через весь лес, и такой большой, что в нём девочка Маша даже заблудилась и никак дорогу домой найти не могла. Маленький Мишутка или худенький мишка всё это кое-как, с горем пополам, поднимали, но нести, да ещё долго, конечно не могли. А толстый мишка не только нёс, а ещё и пританцовывал, и песни пел, и про то, как он сядет на пенёк и съест пирожок, и другие. И даже не устал нисколько. Так потом быстро и вприпрыжку от собак из Машиной деревни убегал, что это сразу же понятным становилось
Бывали, конечно, и споры. Например, когда о царевне-лягушке представление готовили, долго не могли решить, кому какую роль играть. Спор был о трёх вещах. Во-первых, кому царевной-лягушкой быть. Сыграть её хотели и Ксюта, и кукла Лора. Тогда бросили они кубик от настольной игры, чтобы той, у кого большее число выпадет, царевну-лягушку и играть. И надо же такому было случиться, что выпали у них одинаковые цифры. Но больше кубик бросать они не стали, а решили, что будут играть эту роль по очереди.
Быть Иваном Царевичем хотелось и Волку, и всем нашим мишкам, а ещё и маленькому, игрушечному мальчику, которого звали Толиком. Был он сделан из мягкой резины, и почему-то и зимой и летом ходил босиком и в одних трусах. Тут спор был долгий, и договориться между собой они так и не смогли. В конце концов, толстый мишка, самый из них всех рассудительный, сказал, что нужно об этом спросить Ксюту и Лору. Им играть царевну-лягушку, вот пусть они и решат, кто Иваном Царевичем будет. Лора первая сказала, что пусть им будет маленький Мишутка. Наверное, потому она его выбрала, что он ей больше всех других по росту подходил. Спорить с ней ни Ксюта, ни Волк, ни толстый и худенький мишки не стали. Только Толик обиделся и сказал, что, раз так вышло, то играть он никого больше не хочет, и даже на представление не придёт, а если и придёт, то хлопать никому не собирается. Еле мы с ним помирились и то только тогда, когда предложили ему сыграть роль старого царя и рассказали, как красиво его для этого оденем и обуем.
С Кощеем и вообще, пришлось трудно. Нам казалось, что больше всего эта роль подойдёт волку. И высокий он, когда на задние лапы встанет, такой же, как и Кощей, каким его на картинках рисуют и в фильмах показывают. И поджарый. И выглядеть сердитым ему не трудно. Надо только нахмуриться, и немного зубы показывать. Но волку играть Кощея не хотелось, и сказал он нам, что ему этим заниматься некогда, потому, что должен он разучивать самую главную роль в пьесе о заячьей стране. У маленького Мишутки в спектакле о царевне-лягушке роль уже была. Двое других мишек тоже не согласились. Розовый мишка говорит: «Я, раз вы просите, сыграл бы конечно. Но я ведь совсем-совсем не худой и не поджарый, а даже наоборот. Где вы таких Кощеев видели». Худенький тоже отказался: «Я, конечно, тоже бы сыграл. Но у меня глаза грустные. Разве бывают Кощеи с грустными глазами». И попросили они, раз не получилось у них Ивана Царевича сыграть, дать им роли его братьев. Тиграша, Тотошка и другие игрушки сказали, что им очень хочется такой интересный спектакль посмотреть, а если они в нём играть будут, то весь его не увидят, и что они лучше останутся зрителями. В конце концов, уговорили сыграть роль Кощея куклу Джину. Чего только ей для этого не говорили! И что во всех спектаклях она играла лучше всех, и какая это интересная и важная роль, и как трудно её сыграть, и что сделать это может только очень способный артист. Хорошо ещё, что столько сил на уговоры потрачено было не даром. Кощея, Джина, на самом деле, сыграла очень хорошо.
В любимой нашей сказке о рыбаке и рыбке с артистами всё было просто. Ксюта - золотая рыбка. Лора - старуха. Маленький Мишутка - старик. Другие мишки, Джина, Волк и Толик - слуги у старухи, когда она столбовою дворянкой, а потом царицей становилась. Плохо было только то, что не нашлось у нас разбитого корыта, и даже ничего похожего никак мы подобрать не могли. Пришлось нам его из картонной коробки делать. Красить так, чтобы оно стало похоже на деревянное, такое, как у старухи было, а потом ещё и тёмной краской на нём трещины рисовать.
Продолжение следует.