Причины провала украинского контрнаступления достаточно детально разобраны в публикации The Washington Post. Интересно, однако, то, что к аналогичным выводам приходят военные аналитики в других странах, например – в Польше
5 декабря польское издание Forsal опубликовало интервью с польским военным аналитиком, основателем компании Rochan Consulting («мы являемся экспертами в военных играх, разведданных с открытым исходным кодом, освещении и анализе конфликтов, мировом оборонном рынке и национальной безопасности») Конрадом Музыкой, который как раз вернулся с Украины.
Если быть краткими, то пан Музыка констатирует, что украинское наступление провалилось. Причины же этого следующие.
«Во-первых, украинцы выбрали для атаки место, которое сегодня является самым укреплённым в Европе».
Увы, господин Музыка не счёл нужным пояснять военно-политические соображения, которые определили наступление украинских войск именно на этом направлении, хотя момент, в общем-то, очевидный: задачей наступления был обрыв сухопутного коридора в Крым. Так что место для атаки выбирала не Украина, а сложившаяся конфигурация линии фронта, где наступление на Мелитополь или Бердянск являлось самоочевидным с точки зрения достижения хоть каких-то стратегических целей.
Так или иначе, но обвинять украинцев в том, что они выбрали неправильное направление для наступления немного некорректно.
«Во-вторых, они никогда до этого не проводили такого рода операции, поэтому трудности возникали и на уровне руководства операцией. Штаб не смог эффективно провести скоординированную атаку».
Ну как не проводили? Проводили — в прошлом году в Харьковской, а потом в Херсонской области. Другое дело, что плотность российской обороны там была гораздо ниже, но в принципе это была именно масштабные наступательные операции фронтового уровня.
До этого, в 2014 году проводилась операция на охват Донецкой и Луганской областей с целью отрезать их от границы с Россией. Операция закончилась провалом, но какой-никакой опыт военного управления был получен.
Вообще украинская и российская армии, кажется, единственные в мире, которые в принципе имеют опыт столь масштабных операций. Американская армия последний раз сталкивалась с регулярной армией противника 20 лет назад в Ираке, причём с организованным сопротивлением не столкнулась. Так что способность американского командования организовать такую операцию нуждается в доказательствах. Про командование польское мы даже не говорим — поляки имеют опыт военного управления только на тактическом уровне.
«Украинские войска рассредоточили свои силы, часть была задействована под Артёмовском (Бахмутом), часть отправлена на запад Донецкой области, а самая крупная группировка была перекинута в направлении Токмака».
На это же обращали внимание американские эксперты: украинское командование недооценило способность к обороне российских войск и переоценило свои собственные наступательные возможности. Причём совершенно безосновательно — уж разведывательных данных, показывающих подготовительные работы российской армии на наиболее вероятном направлении удара, хватало.
С другой стороны, у украинского командования были и свои расчёты, связанные с желанием растянуть российские резервы между несколькими операционными направлениями и ввести его в заблуждение относительно направления главного удара (последнее, скорее всего, было невозможно в силу конфигурации фронта и опять же «прозрачности» фронта для разведки).
Ещё одной проблемой стана недостаточная подготовка резервистов, поскольку «альянс не понимает нынешнего конфликта, широчайшего применения вездесущих разведывательных беспилотников и интенсивности использования артиллерии».
Тут как минимум два момента.
Во-первых, действительно не понимает. Это обстоятельство было выявлено именно во время переподготовки украинских военных в странах НАТО и вызвало немалое удивление у украинских офицеров — они наивно полагали, что НАТО, внимательно отслеживавшее ход войны в Донбассе и СВО, учитывает этот опыт в подготовке войск. А там, оказывается, не всё однозначно.
Во-вторых, следует понимать, что качество подготовки украинских солдат и не могло быть высоким, поскольку определялось оно слишком коротким временем подготовки (недели, в лучшем случае — месяцы) и языковым барьером. Причём тут надо понимать, даже те резервисты, которые в достаточной степени владели английским, например, языком, оказались в сложной ситуации, когда разговор вёлся о сугубо военных аспектах и был насыщен специальной терминологией.
Прогноз Музыки на 2024 год не слишком радужный для Украины:
— такой военной помощи, которая была весной 2023 года, ей уже никогда не видать.
— «Русские могут воевать с нынешней интенсивностью еще два-три года». Правда, этому прогнозу противоречит другое его утверждение: «Российская экономика, которая якобы должна была рухнуть из-за санкций, скорее всего, в этом году отметит 2-процентный рост ВВП. Спустя год после введения санкций Россия вышла из экономического кризиса».
— Украина должна будет создать линию обороны по всему нынешнему фронту и компенсировать свою неспособность вести наступательные действия террористическими ударами беспилотниками по целям в глубине России.
— «Вполне вероятно, что в ближайшие два-три месяца российская армия проведет какую-то крупную операцию».
Интересно, что у журналиста, беседующего с Музыкой, возникло недопонимание относительно вопросов мобилизации. Журналист задаёт вопрос относительно недостатка живой силы у Украины, а эксперт отвечает, что «они не проводили мобилизацию, утверждая, что у них достаточно войск не только для обороны, но и для наступления» и только из контекста становится понятно, что он имел в виду Россию.
Ну и вывод: «В настоящее время Украина не в состоянии победить Россию на поле боя. В 2024 году украинцы должны меньше думать о таких эффектных вещах, как самолёты F-16, а заняться базовой работой, такой, как подготовка резервистов и обучение штабов, улучшение работы тактической медицины и повышение слаженности действий, например, артиллерии и бронетехники. Без этого будет сложно добиться успеха».
Отметим, что Музыка считает победу невозможной только сейчас. В будущем, когда ВСУ преодолеют свои проблемы, Россия не сможет более вести действия должной интенсивности, а союзники возобновят военную помощь возможен успех. Интересно, что Музыка использует слово sukcesy (успех), а не zwycięstwo (победа), но журналист не переспрашивает, и чего ожидает польский эксперт остаётся неясным.