«Пропала молодая девушка – Лилия Бирулина, двадцать один год. Бесследно исчезла 29 сентября 2020 года в районе бухты Круглая, в Севастополе. Волосы светлые, глаза серые, рост 173 см. Особые приметы: пирсинг-бусинка на шее и продольный шрам на левом колене.» - это сообщение стало появляться в социальных сетях стремительно, родные максимально быстро старались распространить информацию о пропаже девушки. Они очень надеялись, что Лилия в скором времени вернется домой, а все произошедшее накануне окажется глупым розыгрышем.
Девушка выросла в благополучной и счастливой семье. В школе хорошо училась и практически идеально сдала экзамены. Даже получила по одному предмету сто баллов, и это открыло перед ней определенные возможности. По какой-то причине, несмотря на высокие шансы обучаться в более престижном вузе, она решила остаться в родном городе. Лилия в свободное время любила заниматься спортом, вела здоровый образ жизни: не употребляла алкоголь, не курила. Ей нравилось путешествовать и знакомиться с новыми людьми.
Жизнь в Челябинске девушку не совсем устраивала. Она решила переехать в Севастополь, где поступила на лингвистический факультет на бюджет, так как с детства тяготела к иностранным языкам. Позже близкая подруга Лилли рассказала, что на столь спонтанный отъезд повлияло еще одно событие. За несколько месяцев до исчезновения девушка познакомилась с мужчиной, который находился в том городе. На момент трагедии ему было сорок четыре года, но выглядел он гораздо моложе своих лет. В прошлом мужчина работал инженером, а позже открыл своё дело: руководил сетью пансионатов для пожилых людей. Уже после произошедшего, пользователи сети интернет активно обсуждали и осуждали Лилию за такой выбор. Хочу отметить, что она была совершеннолетней и могла сама решать с кем, куда и когда ей ехать. Бизнесмен тоже в отношениях не состоял.
29 сентября Лилия и её спутник вышли на морскую прогулку на катере от причала потребительского кооператива «Дельфин» через бухту Круглую. Вокруг – Черное море, температура воды в котором в конце сентября составляет в среднем примерно +24 градуса, и является достаточно комфортной для купания. На борту они находились только вдвоем. Погода в тот день была солнечной и теплой. В 16:16 бизнесмен, будучи владельцем и по совместительству капитаном судна на этот вечер, оставил отметку в журнале о том, что планирует вернуться обратно примерно в 18:00.
Журнал учета выхода/прихода судов – это такой специальный документ, где капитан транспортного средства вносит следующие данные: номер судна, фамилию и инициалы владельца, время выхода судна в море, цель и маршрут плавания, ориентировочное время возвращение на базу и данные о техническом состоянии транспортного средства. После того, как плавание будет завершено, человек обязан проставить время фактического возвращения на базу и поставить свою подпись. Например, если ушедшие в море не вернутся к указанному времени и не будут выходить на связь, дежурный будет обязан выслать на их поиски спасателей.
Лилия вместе с мужчиной в тот день отправилась на прогулку, но они
так и не приплыли назад. Дозвониться им не получалось, а уже спустя несколько часов (примерно в 22:00) обессиленный бизнесмен практически рухнул на причал Камышевской бухты и сообщил дежурному, что необходимо вызвать спасателей, ведь утонула девушка. Яхты поблизости не было, и оказалось, что мужчина добирался вплавь самостоятельно. Уже через несколько дней было возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 105 УК РФ. МЧС совместно с сотрудниками транспортной полиции приступили к поиску девушки. Родные Лилии приехали в Севастополь, чтобы лично следить за ходом расследования. Они, совместно с друзьями пропавшей, распространяли информацию в социальных сетях и обращались к волонтерам. Оставалась надежда, что Лилия все же смогла каким-то образом выбраться на берег.
Следственный комитет РФ поначалу воздерживался от официальных комментариев на эту тему, а СМИ строили самые безумные предположения. Заголовки пестрили: «Бизнесмен утопил студентку», «Мужчина лишил жизни свою любовницу» и прочее. Страничку Лилии в социальных сетях начали атаковать люди, которые писали гадости о ней и о её семье. Мол, хотела красивой жизни и получила. Мама и сестра девушки очень переживали по этому поводу и решили ограничить доступ к комментариям для пользователей. Поиски продолжались, но не приносили никаких результатов. Шоком для тех, кто следил за этим делом, стала новость: бизнесмена отпустили, а статью переквалифицировали. «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, повлекшее смерть человека» - так писали СМИ. Чтоб немного успокоить общественность, бизнесмен подробно изложил свою версию произошедшей в тот день трагедии от и до.
- Эта история была не так банальна, как ее представил Следственный комитет Севастополя. Цитирую следствие: «Судоводитель проигнорировал штормовое предупреждение; вышел в штормовой обстановке; разрешил купаться пассажирке в штормовой обстановке; Бирулина утонула в штормовой обстановке». Всё складывается так, что я абсолютно неадекватный судоводитель, а дежурный причала как будто либо спал на своем рабочем месте, либо спокойно выпустил нас в море, зная, что будет шторм (а это его обязанность знать детальный прогноз погоды и при опасности не выпускать с причала судна)! Лилия, как будто абсолютно бесстрашная чемпионка по плаванию, согласилась выйти в море в штормовой обстановке и купаться в шторм. Это абсурд! Лилия была невероятно умной, взрослой и очень адекватной девушкой. Не просто так она жила и училась вдали от семьи самостоятельно около трех лет. Все, кто ее знал, уверенно подтверждают, что она никогда не была безрассудным человеком.
По факту никакого штормового предупреждения не было. Согласно выписке из управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды по Севастополю, на 29 сентября волнение было всего три балла по шкале Бофорта. На море практически всегда есть волнение в один-два балла. Согласно таблице штормов Бофорта, штормом называется волнения в девять баллов и выше. В специальном журнале «выхода и прихода судов» я поставил отметку, что вернусь в 18:00. Должен сказать, что до этого несчастного случая мы с Лилией несколько раз выходили в море с компанией знакомых и вдвоем без каких-либо инцидентов. В тот день ярко светило солнце, тучи были видны только вдалеке от бухты Круглая, где находится наш причал. Мы решили далеко не уходить, так как скоро возвращаться. Весь маршрут потом следствие отследило по береговым камерам и моему эхолоту с GPS. Около 17:40 решили искупаться. Лилия прыгнула с кормы в воду, но так и не появилась над водой.
В итоге я увидел, как она хочет всплыть, но у нее это не получается. Я тут же прыгнул ее спасать. С трудом я поднял ее на поверхность, она смогла вдохнуть воздух. Немного отдышавшись, я спросил: "Как ты себя чувствуешь?". Она ответила: "Нормально". Тогда я поплыл за катером. До катера было около пятнадцати метров. Проплыв половину, я почувствовал очень сильное сопротивление воды. Позже выяснилось, что там проходят сильные течения. Я не смог догнать катер, и его отнесло в открытое море. Это случилось быстро. Ветер был отвальный с берега, еще натянутый тент бимини, открытая каюта. Сразу скажу, что на таком катере не предусмотрен полноценный большой спасательный круг. Думаю, даже он не помог бы в этой ситуации. Лилия тонула и была под водой, а не на воде. Если бы я тогда не прыгнул за ней, то шансов всплыть на поверхность у нее не было.
Я сказал Лиле, что мы спокойно будем плыть в сторону берега. До береговой линии было где-то около двух километров. Мы плыли почти всё время на спине. Когда Лиля начала уставать, я помогал ей плыть, взяв под руку. У меня были водонепроницаемые часы, я старался контролировать время. Надеялся, что на помощь придут спасатели, но никого вокруг не было. В районе 19:30 небо затянуло тучами. Позже пошел сильный дождь, дул ветер с берега, волны шли нам навстречу. Так было несколько раз. У Лили была явная паника. Я попросил ее не волноваться и беречь силы, она успокаивалась. Где-то через два часа пути вплавь, я обернулся и увидел, что ее лицо находится в воде. Она потеряла сознание. Я тут же приподнял ее, чтобы голова не была в воде. Она никак не реагировала. Мы уходили под воду, я снова поднимал ее. Так продолжалось много раз. Когда совсем у меня не осталось сил, я отпустил Лилю.
Я не верил, что такое могло произойти. Продышавшись, я поплыл в сторону берега на маяк, который включился на Камышовой бухте. Это было намного правее, но я решил плыть на свет. В итоге я плыл один еще около двух часов. Поднялся на причал Камышевой бухты я около 22:00, дошел до будки дежурного, попросил вызвать полицию и скорую. Я сказал, что утонула девушка. Где-то в течение тридцати минут приехали все. Сотрудник полиции взял у меня объяснение, и меня повезли в больницу на обследование. Взяли анализы и отпустили на все четыре стороны. Конечно, я никуда не скрывался, как писали некоторые журналисты. Каждый день меня допрашивали сотрудники транспортной полиции и следственного комитета, возили на разные экспертизы. Сказали так: «Это Черное море. Здесь в сезон часто тонут. Ждем тело. Если будут повреждения, можешь пенять на себя». Я задавал вопросы о поисках, в ответ слышал: «У нас только один очень прожорливый полицейский катер, у него расход топлива 300 литров в час. Мы сделали несколько кругов по периметру, никого не нашли. Хочешь - выходи на своем катере и ищи ее сам. Тело обычно всплывает на второй или третий день. Будем ждать».
На шестой день забрали меня ночью, возбудили статью «Убийство» и посадили меня в изолятор. Только на шестые сутки начались масштабные поиски тела с вертолетами и квадрокоптерами. Всю эту показуху показали по телевизору. Потом сотрудники Главного управления СК на транспорте провели со мной около десятка допросов с пристрастием и предложили написать явку с повинной, иначе будут ходатайствовать в суде о направлении в СИЗО. В итоге статью переквалифицировали: «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, повлекшем по неосторожности смерть человека» и перевели меня с браслетом ФСИН под домашний арест.
Есть правило: «Порядок действия экипажа при тревоге "Человек за бортом"». Капитан дает указание вахтенному помощнику следить за человеком за бортом, другой матрос кидает спасательный круг, третий сообщает в спасательную службу. Если человек уходит под воду, матрос имеет право прыгнуть, чтобы вытащить тонущего на поверхность. Рулевой разворачивает судно и подходит максимально близко к тонущему, чтобы подхватить утопающего. Следователи сами не знали, что не существует такого правила для одного судоводителя на борту. Как мне позже сказали знающие люди из правоохранительных органов: если простому гражданину предъявили обвинение и посадили в изолятор, то СК сделает всё, чтобы предъявить любую статью. Если гражданин зря сидел в тюрьме, он имеет право получить очень серьезную компенсацию морального ущерба от государства, а сотрудников СК обязательно накажет начальство.
Меня направили на две психофизиологические экспертизы. Первая длилась четыре часа, а вторая — шесть с половиной. Все это происходило при максимальном давлении на меня со стороны эксперта-полиграфолога. Он же являлся сотрудником Следственного комитета. Допустимо возможное время продолжительности экспертизы всего лишь три часа. Я тогда говорил и сейчас ответственно заявляю, что прыгнуть за Лилей в воду было единственной возможностью. Если бы у следствия и прокуратуры было железобетонное основание моей виновности в нарушении правил, то прокурор, участвуя в судебном заседании, никогда не согласился бы с прекращением этого резонансного уголовного дела.
Почему же дежурный причала своевременно не сообщил в спасательную службу МЧС о нашей пропаже, а сообщил лишь только в 21:50? Дежурный почему-то вышел на наши поиски (не в ту сторону) только около 20:00. Никто на эти вопросы не ответил, но ведь спасательная база МЧС находилась всего максимум в пяти минутах пути на катере до места трагедии! Сотрудники причала прекрасно знали, что мой катер не оснащен АИС (автоматической идентификационной системой), которая позволяет передвигаться в море ночью. Мне было запрещено передвигаться после заката в условиях ограниченной видимости, что произошло около 19:30. Как они мне позже сказали: «Мы думали, вы где-то катаетесь и развлекаетесь». Я искренне сожалею и сочувствую родственникам Лилии, очень переживаю из-за этой трагедии.
Тело Лилии Бирулиной до сих пор не найдено. Это кажется довольно странным, ведь катер в тот день находился относительно недалеко от причала. Как правило, утонувшего человека все же прибивает к окрестным берегам спустя какое-то время. Само транспортное средство было обнаружено позже: оно дрейфовало, а сбоку имелась небольшая пробоина. Установить истинную причину гибели девушки, будет возможно только после обнаружения тела и проведения судебно-медицинской экспертизы. Однако, уже сейчас они сходятся на том, что Лилия могла погибнуть от рефлекторной остановки сердца или аспирации морской воды в дыхательные пути. Невозможно полностью исключить и криминальную составляющую. Сейчас бизнесмен находится на свободе и проходит по делу в качестве свидетеля.