Опять сериал, пытающийся осмыслить недавнее прошлое, вызвал отторжение у старых масс. Как в свое время "Бригада", препарировала время 1990-х, сделав неутешительные выводы, что политиках и бандитизм были неразлучны, и вторые, выполняли роль инструмента дележа постсоветского материального наследия. Сериал Жоры Крыжовникова рассказыает о попытках неприкаянных казанских пацанов самоорганизоваться, наделяя свою группу типичными дворовыми понятиями справедливости и чести, которые уже не работали в обществе. Это реакция и ответ на наплевательское отношения власти к себе, бери от жизни все что сможешь и не спрашивай и не проси прощения. Деление территории города на зоны влияния, драки и сшибки, примитивный рэкет и грабежи говорили о кризисе власти и государства, простым пацанам казалось что это есть единственный путь социальной мобильности и как-то утвердиться в жизни, а не заканчивать ПТУ, устраиваться на завод и коротать постылую жизнь в алкогольном угаре, как родители. Это был протест брошенных детей, как героев песен "Ласкового мая", не быть такими как родители, бесхребетными и задерганными существами. Они хотели чтобы от них хоть что-то зависело.
Поэтому пацаны не пили, не курили, не заходили на чужую территорию, на общей танцплощадке держали нейтралитет, как на водопое во время засухи в джунглях. Но как показывает время, идеализм быстро кончился, парни поняли что они грозная сила и может безнаказанно убивать, грабить, наезжать, крышевать и принимать участие в борьбе, став полноправным участником приватизации. Главное стали деньги, кровь и слезы людей стали не важны, из пацанов они превратились в матерых волков, в организованные стаи и ОПГ, участников программы "Криминальная Россия", которая музыкой пугала детей конца 1990-х годов "Бандитским Петербургом" был каждый город и романтики здесь нет, просто это был один из двух вариантов выживания того времени, поэтому вернувшийся с войны Данила Багров выбрал путь наемного убийцы и многие прошедшие горячие точки, так как ОПГ были укомплектованы гораздо лучше, чем районные отделы милиции и принадлежность к ним создавало иллюзию стабильности, государством в государстве.
Отчего все правозащитники возбудились? Разве подростки перестали собираться в группы и шариться по району? Тяга к группе типичное подростковое качество, что-то перевернуть, сломать. разбить, унести, разрушить, сил и энергии много, но созидать еще нет ума и навыков, а делать что-то надо. поэтому и жгут кнопки в лифтах, там же и пишут, на стенах, заборах, скамейках, до сих пор, а не в мессенджерах, послания для своих, таких же. Цель объединения может быть любая. безобидная, как серия комиксов аниме или полуидеологическое, бьем всех, у кого длинные волосы или кто одевается в паль. Обычно, попав один или два раза на учет в ПДН, пани перерастают, и к 17 годам перерастают время удали молодеческой. Двор на двор, район на район, гопота, шпана, панки, нацболы, антифа, реданы и прочие бесконечные групповые самоиндетификации. Но только у пацанов конца 1980-х были кураторы из авторитетов или новых олигархов, которым было выгодно продлять их юность на благо себе, создавая из них целые легионы подчиненной ими частной армии.
Но мечтать об участи ребят из "Бригады" или "Бумера", может только очень глупый человек, наивно верящий в то, что уж его такая участь не коснется, что бандитское браство это навсегда, а не то, что все готовы сожрать и подставить друг друга, а околоуголовная романтика просто сказки для брошенной всеми молодежи. Вы ее бросили? А кто-то обязательно подберет и последствия будут непредсказуемы.