Выглянуло весеннее солнышко – потянулись на улицу бабульки. Какой же дом без скамеечек с этими хранительницами порядка и устоев?
Любой прохожий, обрадованный наступающей весной, умилился бы принаряженным по случаю хорошей погоде дамам. Умилился бы, пока не послушал, о чем они говорят.
А разговаривают наши старушки о всяком: погоду помянут, болезни. Вон, к Александровне скорая ехала аж полчаса, а если бы да что? Конечно, весь дом знал, что вышеупомянутая Александровна каждый день врачей к себе требует, хоть и здорова для своих девяноста восьми. А те исправно ездят – долгожительницам у нас почет.
Поговорили и о пенсиях, и о внуках. А где внуки – там и невестки. Так ручеек разговора и потек в общую сторону – за зиму обиды накопились – надо выговориться.
Первая свекровь
Первой принялась жаловаться Люба из третьего подъезда. Бабулькой ее назвать можно с натяжкой – ей всего 58. Но – уехал от нее сын с семьей, оставил одну. Вот и приходится жить, в окно поглядывать да на экран новенького смартфона посматривать – не напишет ли?
Откупился ее Виталик дорогим гаджетом да ежемесячными подачками, а ведь единственный сын! Эх, вспомнила Любушка, как я его нянчила, как в школу водила, как стеной за него стояла на родительских собраниях. И ведь себе лишнего не купишь – все ему. И что? Окрутила его змеища зеленоглазая. Я, говорил Люба, как ее, рыжуху, увидела, сразу поняла, ведьма. Мне это и гадалка сказала.
Соседки одобрительно поддакивали. Все помнили, как Любаша бегала по экстрасенсам да гадалкам, порчу с приворотом снимала с сына. Втихаря продала дачу – чтоб оплачивать потусторонние услуги. А как всплыло это – сын с этой своей взял и уехал. У жены живет, а она его там явно опаивает приворотным зельем. Ведь все как одна гадалки говорили – на сыне приворот!
Вторая свекровь
Подключилась к беседе и бабНюра, которая так же доживала свой век одна. Причина – все та же, выросли дети да и уехали. Кто куда, сын в столицу, дочь за иностранца умудрилась выскочить замуж.
БабНюра сама поздно вышла замуж, в 35 лет. По тем временам – старая дева. Не отпускала ее мать от себя, до последнего деражала. Нюрка-то младшенькой была. Сестер выдали замуж, а ее на радость старым родителям оставили.
А как тех не стало – вышла Нюрочка с горя за первого встречного. Благо, невестой она была завидной, с квартирой. Муж оказался пьяницей, поколачивал ее, а потом и вовсе пропал, оставив с двумя малолетними детьми на руках. Так и жила, мыкаясь всю жизнь.
Надеялась бабка, что дети ее отплатят ей за страдания, будут с ней до конца, как и она с матерью своей. Не тут-то было! Оженились да разбежались, и носу не кажут. Карьеру, видишь ли, делают.
Третья свекровь
Пока наши бабульки горячо обсуждали нерадивых сыновей да снох, к скамейке неслышно подошла Настасья, сухонькая и почти незрячая старушка. Никогда она не сидела и не рассусоливала со словоохотливыми соседками. Зато часто видели ее в храме. Жила бабушка Настя на пенсию, дети у нее были – но также никогда не приезжали.
В общем, соседки мало что о ней знали. И тут разговорилась Анастасия, решила душу открыть.
- Зря ты, Люба, невестку то свою полощешь. Не приворот это – любовь!
И полился Настасьин рассказ:
Родила она сына в 20 лет, а еще через 18 лет ее Лешенька привел в дом девушку. А ведь Насте-то всего 38 исполнилось – вот и взыграла материнская ревность. Да и не время такому молодому женится. Пусть погуляет. Ведь и в армию идти – а если она не дождется?
Эх, красивущая была подружка его, как с модной картинке в журнале. Стала Настя на сына давить, да девицу его грязью обливать. Не смог Лешка ее остановить, ведь еще дитем был, хоть и вымахал под два метра. А она обиделась – гордой оказалась.
А с тех пор и пошла вся жизнь под откос. Так и не женился сын, уехал, не смог простить матери.
- Я, - печально прошелестела Нюра, - вижу до сих пор, как он на нее смотрел, а она на него. Любовь у них была, сильная. А у меня ревность – как же так. Это же мой ребенок! Так и испортила и себе, и ему жизнь.
Приумолкли соседки, задумались…И только солнышко продолжало пригревать, да птички радостно щебетали, радуясь весне и жизни.