- А еще люди говорят, что жил некогда храбрый и справедливый разбойник Добош. Собрав отряд таких же смельчаков, скрывался он в Карпатских горах.Много раз пытались враги выследить разбойников, да только ничего у них не получалось.
Но вот однажды постучался в хижину, где жил Добош, незнакомый человек. Был он высок и худ, а желтые глаза его сверкали как у хищного зверя. Незнакомец принес весть от местного воеводы: предлагал магнат разбойнику старые обиды забыть и как доброму гостю явиться в его замок.
Другой бы испугался, ловушку заподозрил, но не таков был отважный Добош. Позвал верного своего соратника Иванчука и отправился к воеводе.
Вот добрались побратимы до замка. Встречает их посланец воеводы, ведет в покои. Смотрят Добош и Иванчук: богато, да не радостно. Гости на пир съехались, нарядные, а глядят как на похоронах. Сами росточка небольшого, лица бледные, невзрачные. Музыканты стараются, скрипок и дудок не жалеют, а никто не танцует. Всего развлечений – то один, то другой гость в дальний конец зала шмыгнет, в каменной чаше пальцы смочит и глаза протирает.
Подходит тут к славному Добошу сам хозяин.Почтительно подает связку ключей.
- Нет, - говорит воевода, - у меня сыновей, нет наследников. Кому ж теперь передать богатство, как ни воину славному и человеку достойному?
Но ответил гордый Добош:
- Отдай имущество бедным, а на месте замка вели воздвигнуть собор.
Услышав эти слова, отшатнулся от Добоша воевода. Гости и слуги на пол попадали и, словно собаки на брюхе, поползли к каменной чаше. Промыли глаза странным зельем и снова собрались вокруг Добоша и хозяина, уговаривающего разбойника принять ключи.
Странным показалось Иванчуку то, что вокруг творилось.Незаметно приблизился он к каменной чаше, обмакнул палец в зелье и потер левый глаз. Тут же все поплыло перед взором его, меняться стало, двоиться. Закрыл Иванчук левый глаз – видит богато украшенный зал, гостей нарядных. Моргнул. Зажмурил глаз правый.
Уж не сон ли снится верному Иванчуку, уж не мерещится ли ему? Вместо зала красиво убранного - руины, мхом и плесенью заросшие. Вместо музыкантов деревья голые под ветром скрипят. И не гости вокруг воеводы и Добоша собрались – волки подкрадываются. Понял тогда Иванчук, что попали они с атаманом в проклятое место, замок дьявола, что кружится вокруг вершины горы Петрос. Стоит Добошу принять ключи из рук того, кто ему воеводой мнится, и навеки будет погублена душа благородного разбойника.
Что делать? Все ближе теснятся адские волки к Добошу, все алчней горят глаза их. А атаман видит – богато одетые господа ему приветливо кивают. Набрал тогда верный Иванчук полные пригоршни колдовского зелья, бросился к побратиму и, громко позвав его по имени, плеснул зельем Добошу в лицо.
Взвыло адское воинство, но еще громче крикнул увидевший истину Добош:
- Ах, проклятые! Покарай вас всех Господь!
Услышав святое имя, повалилась нечисть в корчах, а побратимы, вырвавшись из дьяволова замка, пустились прочь…
***
- Плохо! – буркнул воевода, сердито теребя бороду. – Тебя послушать, так Добош достойный человек. Как же! Уже за то, как он куражился, предлагая превратить замок в собор, негодяя следовало бы казнить! Скучно ему! Хорошо бы сплясал на колу! А как он орал и богохульствовал, когда прихвостень плеснул ему зельем в рожу! Зачем вообще сочинять легенду про разбойников?
- Почему нет?- я отпил молока из кубка. Вчерашнее. Жмот он, это воевода. А уж как руки тряслись, когда подавал Добошу ключи! Хоть и знал, что не возьмет разбойник подношения, загордится. – Но люди вряд ли захотят слушать про простого вора и буяна. Другое дело легенда про благородного разбойника. Все равно сейчас Добош сидит в корчме и взахлеб рассказывает о том, как побывал в дьявольском замке.А бродячему сказителю никогда не повредит лишняя хорошая история.
- Чтоб клятому разбойнику в пропасть сверзится! Хотел влезть в мой замок!
- Теперь не полезет.
Скривившись, магнат снова сжал бороду в горсти. Он чувствовал подвох в делах и речах захожего колдуна, какое-то для себя неудобство, но никак не мог понять, в чем его провели.
- Гора Петрос далеко! – наконец вымолвил он.
- А ты хочешь, чтобы я прямо назвал этот замок, и однажды к тебе на порог заявился не только Добош, но и священник с крестьянами пяти окрестных деревень, все вооруженные вилами и факелами?
Магнат завертелся в кресле не хуже дьявольского замка вокруг горной вершины.
- Так что там, говоришь, с зельем-то, а?
Я еще раз отхлебнул из кубка. У них что тут, ледника нет? Менестрели и волшебники имеют право на свои чудачества, но нужно все-таки постараться заставить себя пить вино или хотя бы делать вид. Это проще, чем всякий раз отказываться от угощения и придумывать объяснение, что причиной тому.
- Зелье наводит морок. Человеку мерещится то, чего нет на самом деле, и он верит увиденному.
- Как морок?!
Ой, магнат, ой, пройдоха! Решил с помощью колдуна не только, не трудясь, разбойника отвадить, но и зельем волшебным даром попользоваться.
Медленно аккуратно ставлю на стол кубок с недопитым молоком.
- Что ж ты, человече, меня не послушался?
- Ну, - хозяин застенчивозакрутил брюхом. – Маленько-то можно…
- Маленько? Стал быть, полные пригоршни зачерпнул, да по лицу размазал? Еще и на плешь, небось, плюхнул? Чтобы не только нежить, но и клады скрытые видеть?
- Да как ты смеешь! – воевода попытался грозно подняться, но я все равно ростом выше.
- Жадному да глупому своя кара.Не истает сила зелья, тобой украденного. Будешь смотреть и не знать, истину ли видишь или морок. А слово мое крепко! – протянув руку, я толкнул воеводу в лоб основанием ладони. Разинув рот и закатив глаза, магнат рухнул обратно в кресло. Я ударил его не больно, но слова захожего колдуна титулованный пройдоха теперь запомнит надолго.
***
Пёсица – небольшая деревянная крепостца, угнездившаяся на горном уступе. Стоит она здесь, похоже, с начала времен. Ворота ее почти всегда открыты, потому как чужие в Пёсицу заходят редко. Всего одна тропинка извивается по крутому склону, лезешь как на небо. А спускаться еще хуже. Потому, верно, жители крепостцы почти сплошь домоседы, даже в церковь не выбираются. Свой храм за оградой поставили. Еле уговорил сосед воевода народ из Пёсицы к нему на достопамятный пир приехать.
У ворот прямо на земле примостилась русоволосая девчонка. Высунув от усердия кончик языка, она трудилась над вышивкой. Хвостик толстой косы то и дело оказывался прижатым ниткой к полотну, а распознать в красных раскоряченных чудищах петухов можно было лишьпо наитию, но мастерицу это не смущало.
- Здравствуй, красавица.
Девчонка улыбнулась, показав белые острые зубы.
- Иванчук вернулся?
- Вона он! – вышивальщица широко махнула рукой, указывая иголкой вглубь двора. – Хлопцев строжит.
Иванчук с хлопцами отыскался возле кустов, густо усыпанных крупными спелыми ягодами. Парни понуро срывали красные шарики и кидали их в лукошки. Иванчук, поглаживая вислые усы, благодушно наблюдал за сборщиками, то и дело закидывая в рот ягодку-другую.
- А, Стефан! – приветствовал он меня. - Ты что, подремать на тропинке прилег? Марыля еще когда сказала, что ты идешь.
- Что это у тебя девчонка ворота сторожит?
Иванчук расхохотался.
- А парни ягодки собирают? Марыля лучший страж, кого хошь за версту учует. А этих не жалей, поделом наказаны. Ишь, чего удумали, головы бедовые, - Добоша гнать!
- Да мы ж легонько! – пробасил один из наказанных.
- Вот теперь и поработайте легонько. По ягодке, по ягодке отщипывай, с листьями не хватай! Пойдем-ка потолкуем.
Последние слова обращены уже ко мне. Ловко ухватив одно из наполненных лукошек, Иванчук двинулся к крыльцу.
Уселись на теплые согретые солнцем ступени.Зацепив носком за пятку, хозяин Пёсицы один за другим стянул с ног сапоги.
- Тяжеловато мне долго в человеческом, - молвил он, словно виновато. – Все никак не привыкну… Ну-ко, подставляй руки.
Зачерпнув из лукошка горсть ягод, Иванчук придирчиво оглядел добычу и ссыпал мне в ладонь. Все веточки и листики остались в его пальцах.
- Плохо собирают, неслухи.
- Добош где?
- В корчме сидит. Перетрухнул сначала – кому ж приятно среди волков вдруг оказаться. Потом я ему про зелье рассказал, так он потребовал у корчмаря таз медный с водой.Плескался, будто со своего крещения влаги не видел. Я уходил, он сидел, в посудину себя разглядывал. То одним глазом, то другим. Не окосел бы. Знаешь, - Иванчук оделил меня еще одной горстью ягод, - Добош ведь неплохой… человек.
- Неплохой, пока правду про вас не знает.
- Не узнает. Воевода что?
- Не удержался, своровал зелье. Теперь, если что заметит, мороком сочтет.
- Удалось, значит?
- Удалось. Ты все-таки своим скажи, пусть осторожнее будут.
Спускающееся с неба солнце уселось на ворота. Только со двора можно заметить, что столбы их вытесаны в виде сидящих волков.
- Куда сейчас, брат?
- Не знаю пока. От англов вот иду. Думаю, в Московию.
- Славное дело, - похвалил Иванчук. – Навки да берегини тамошние, говорят, больно хороши. Может, и мне с тобой, а?
Не пойдет. Как бы ни хотел, ни мечтал – не пойдет. Ему ведь нужно следить за неплохим человеком Добошем, чтобы не узнал атаман правды про своего побратима и семью его. У него непутевые хлопцы, девчонки, старики, заслужившие спокойную жизнь, дети, которым еще надо вырасти. Пёсица, дающая приют всем, всегда готовая принять попавшего в беду собрата или же просто бродягу-одиночку. Родившийся за частоколом деревянной крепостцы, Иванчук вырос здесь; здесь, заматерев, принял судьбу вожака; здесь же, когда придет срок, повалится на вечный отдых. Никогда не мерить ему шагами и взглядом дальние дороги, как мне не жить долго под одной крышей с теми, кого я люблю. Кто из нас двоих благ, а кто проклят?
***
Вода в роднике холодна, чиста и вкусна. Опустившись на колени, я вдоволь напился и наполнил флягу. С удовольствием умыл лицо. Прозрачные капли повисли на ресницах, и в мире разом прибавилось две радуги. Интересно, что видит воевода, тайком промывший глаза этой водой, вылитой в каменную чашу в его замке? И что из увиденного мнит он мороком?
Я люблю истории, которые хорошо заканчиваются. И рассказывать, и участвовать. Воевода еще не раз пригласит в гости соседей из Пёсицы – достойные люди! – и уж точно не преминет обругать разбойника Добоша, которого столь ловко удалось отвадить от замка. А ежели магнат сам соберется в крепостцу и увидит там что-то странное, то промолчит, не желая рассказывать про заклятие колдуна, зелье и морок. Еще чего – говорить о том, чего нет, люди засмеют.
И Добош-разбойник, пируя в корчме, снова похвалит верного Иванчука. Вспомнит, как выволок побратим его, бранящегося и полуослепшего, из проклятого замка. Как стояли у порога, скалясь, будто ухмыляясь, волки, а у лап их валялись сброшенные нарядные кунтуши. С восторгом и почтением будут слушать молодые парни и, главное, девушки, как не убоялся атаман адских чудищ и бежали они пред ним. Ну, не совсем пред, но ведь не соврав, хорошей истории не расскажешь. А в сторону заколдованного замка Добош исмотреть больше не хочет, тьфу на него. Как только этим, из Пёсицы, там рядом жить не противно?
Будет гулять по Карпатским горам красивая легенда. Будет людей радовать. И заставлять помнить.
Эх, воевода, ой, Добош, и угораздило ж вас поселиться недалеко от крепостцы оборотней…
Автор: Татьяна Авлошенко
Источник: https://litclubbs.ru/articles/50965-ne-ver-glazam-svoim.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: