Когда мы проходили на литературе Сервантеса, я смутно догадывался, что не просто абстрактная «борьба со злом» двигала чудаковатым рыцарем.
"Доживем до понедельника", "А, если это любовь…", "Ключ без права передачи", а потом "Шла собака по роялю", "Когда я стану великаном", "Школьный вальс", и, конечно же, "Розыгрыш" и "В моей смерти прошу винить Клаву. К" окончательно объяснили нам, в чём основная мотивация рыцарских поступков.
Я мучительно не мог определиться со своей Дульсинеей. В зависимости от того кто будет дамой сердца, нужно будет планировать подвиг.
Все сомнения разрешил поползший по классу слушок, что у Кутузова чего-то там с Ленкой Соколовой.
Вот так, значит. Про меня чего-то никаких сплетен не было.
Не сказать, что мы с Серёгой, прямо, боролись, за лидерство в классе. Каждый из нас считал себя лидером «по определению».
Я был отличником. Серёга – твердым хорошистом. На олимпиады и конкурсы по предметам ездили вместе.
Я был активистом и общественником. Серёга спокойно брал на себя руководство придуманными мной мероприятиями.
Я активно участвовал в художественной самодеятельности. Серёга был лучшим во всех доступных видах спорта.
Конечно, мы дружили. Но, какое-то негласное соперничество, было всегда.
Естественно, когда я услышал про них с Ленкой, вопрос выбора дамы сердца для меня стал очевидным.
Ленка была, как у нас говорили: «Развя́зная». Не хулиганка, но уж точно не примерная девочка. Неплохо училась, благодаря способностям, но, и рвения особого, не проявляла. Учителям откровенно не хамила, но вела себя, довольно, фамильярно. Молодому учителю химии, который во время урока, проходя между рядами, закрывал лежащую у Ленки на коленях, раскрытую художественную книгу, могла спокойным голосом сказать: «Андрей Валерьевич, нафига говно-то делать…»
Ленка пела. Голос у неё был какой-то прямо волшебный. Когда она на конкурсе художественной самодеятельности пела «Раненую птицу», Серёжу Парамонова слушать больше не хотелось.
Конечно, мне бы больше подошла Наташка Голунова, круглая отличница и прекрасный декламатор стихов, или Марина Трофимова, твёрдая хорошистка и активистка. Но, как говорится, слухи сделали за меня мой выбор. В глубине души, я бросил Кутузову вызов…
Может быть, Серёга и не догадывался о нашем противостоянии.
В моих фантазиях, условия нашего соперничества были оговорены в присутствии предмета спора, и лишь она была единственным арбитром нашего ристалища.
Мы ехали вместе с Ленкой на конкурс художественной самодеятельности. Она великолепно пела. А я так читал, что жюри вставало, аплодируя, после моего выступления. На обратном пути в автобусе мы сидели вместе…
Спустя время, Серёга привозил первое место с районных соревнований по лыжам, и она целый день на переменах рассматривала его грамоту.
Я занимал первое место на районной олимпиаде по математике.
Серёга играл вничью в сеансе одновременной игры в шахматы с приехавшим московским гроссмейстером.
Меня пригласили в народный театр на главную роль во взрослом спектакле.
Серёгу взяли в сборную школы по футболу.
На сборе металлолома я нашёл в овраге огромную железяку, какую-то запчасть от трактора. Это сулило победу в школьном соревновании.
Пока я громогласно рассуждал, что теперь мы точно обгоним восьмой класс "по металлолому", Серёга в одиночку, напрягся и поднял железку на телегу.
Конечно же, наш турнир за сердце прекрасной дамы был довольно условным.
Не то что, о поцелуях или признаниях, даже о том, чтобы сесть за одну парту, речи еще не стояло. Смелости в проявлении чувств, хватало, разве что, на мимолетные взгляды, лирические стихи в "Дневнике друзей" и... записки.
Это потом, на встрече в честь двадцатипятилетия окончания школы, Ленка расскажет, что с пятого класса была влюблена в Женьку Рукавишникова. Тоже выдающегося спортсмена, красавчика, на год нас старше. Что никогда, даже подумать не могла о наших с Серёгой видах на неё.
А сейчас, мы шли с ним ноздря в ноздрю. На равных… Абсолютно уверенные в том, что на кону нашего турнира стоит сердце строптивой красавицы.
Нужен был подвиг…
В тот день я пришёл в школу нарочно пораньше.
Я только приехал с четырехдневного слёта активистов пионерских штабов. Несмотря на то, что в пионерах дохаживал последние месяцы.
До сих пор не очень понимаю, кто это такие в структуре всесоюзной пионерской организации, но…
Мамина подруга детства была директором районного дома пионеров. А, поскольку, я был отличником и активистом, мне, то и дело «выпадала честь» представлять наш район на различных мероприятиях областного масштаба.
Я не всегда понимал настоящего смысла подобных слётов. Но, возможность сорваться куда-нибудь на несколько дней, в ходе учебной четверти, меня откровенно радовала. Плюс, жизнь в загородном молодёжном лагере, новые знакомства, калейдоскоп различных мероприятий областного уровня, были, безусловно, ярким пятном в жизни деревенского школьника.
Возвращения моего, с подобных мероприятий, мне казалось, всегда ждали и мои одноклассники. Не самого возвращения, конечно, хотя хотелось бы, а моих рассказов о поездке.
Рассказывать я любил. Из любого, самого затрапезного мероприятия, в моих рассказах всегда вырисовывалось весьма увлекательное приключение.
Минут десять до начала урока. Почти все были уже в кабинете.
Конечно, входя в класс, я надеялся, что моему приезду класс обрадуется. Но, встреча, несколько разочаровала…
- Привет… привет… привет… - обыденным тоном отозвались несколько голосов, на моё:
- Всем, Привет!
Как будто никто и не заметил, что меня не было в школе всю прошлую неделю. Выручил, как всегда, Саня Синцов:
- О! Миха приехал! – улыбаясь, двинулся он мне навстречу, — здоро́во! Давно вернулся-то?
За Саней стали подтягиваться пацаны.
Девчонки о чём-то шептались своей стайкой.
Ленка уже была.
- Ты, куда ездил-то? – протянул руку Пашка Смирнов, — на олимпиаду, опять какую…
- Бери выше, — ответил я нарочно погромче, — на областной слёт штабистов…
- Кого? – протянул руку Борька…
Здороваясь с пацанами, я, как бы нехотя, но довольно громко начал рассказывать:
- Короче, есть такой областной штаб пионерской организации. Ну, типа, самоуправление. Там, специальная комиссия, нас, таких, отобрала, и мы теперь, типа сами, всеми делами пионерскими, рулить будем. Ну, под присмотром старшаков, конечно. Но, они, типа, только контролировать…
- А, какими делами-то? - Саня, как всегда, не покупался на общие фразы.
- Всеми, Сань, — я остановился у своей парты, рядом с девчонками, — от сборов-слётов, макулатуры-металлолома, до правил приёма в пионеры. Ну, и, соревнования там разные… по учёбе, по общественной работе, по тимуровской там, и призы всякие… путёвки, там… и коллективные и личные, в Артек, например…
- В Арте-е-е-ек… - протянул Валерка Любимов, услышав понятное слово.
- Поздно, Миш! – из девчоночьей группы включилась Ирка Новичкова, — мы в комсомоле уже… - девчонки дружно засмеялись, — да, и вам-то осталось…
Действительно, часть класса, которая перегуливала год, перед поступлением в первый класс, на девятое мая вступили в комсомол. Мы, оставшиеся, должны были покинуть стройные ряды пионерской организации на Октябрьскую, в восьмом классе. Но, я не растерялся:
- Не важно, Ир. Концепция-то общая. Комсомольцами – комсомольский штаб теперь рулит – я, прямо, гордился своими словами, как бы слушая себя со стороны.
- Чего за «цепция»? – подала свой голос, дурашливым тоном Ленка.
Все заражали. Я этого и ждал:
- Концепция, Лен, это совместно выработанный стратегический план развития всего движения. Это про то, как мы жить дальше будем. Но, если неинтересно…-
Я, как заслуженной награды, ждал ее лаконичного:
- Да ладно, рассказывай, не кобенься...
А, я бы сказал: "Это не для любых ушей..."
А, когда она скривит свою обычную презрительную гримасу, я бы спокойным тоном добавил:
- Тебе, расскажу потом, если захочешь...
Вот так! При всех! По-взрослому! Не стесняясь и не лебезя. А чего? Не мальчик уже...
Я это, ещё вчера, в автобусе, по дороге домой придумал.
Но, звонок на урок прервал наш разговор.
Не страшно. Крючок заброшен, рыбка клюнула…
- Здравствуйте, садитесь! – своим удивительным голосом пропищала Татьяна Максимовна, — Кутузова вижу, нет. Кто-нибудь, знает, почему? Кто ещё отсутствует, дежурный?
Начался урок. Настроение у меня было прекрасным.
Минуты через две, после начала урока, стукнув в дверь, в класс вошёл Серёга.
- Можно войти? - его лицо было каким-то, радостно-возбуждённым. Одной рукой, он что-то держал за спиной…
- Входи, входи, Сергей, — пропищала историчка, — надеюсь, у тебя была очень уважительная причина для игнорирования звонка на урок, — язвительным дискантом пропела она, — и ты сейчас расскажешь о ней всему классу...
- Была, — выдохнул Серёга и направился, было, к учительскому столу. Но обойдя первый ряд, повернул в проход и,
дойдя до Ленкиной парты,
красивейшим жестом,
высвободив из-за спины огромный букет сирени...
положил перед ней на парту!
Чуть постоял и пошел на своё место.
Проходя мимо учительского стола, задержался, вынул из портфеля дневник и аккуратно положил перед историчкой.
- Вот... - и занял своё место за партой.
Вот так!
Перед всем классом!
При историчке!
Ни капельки не стесняясь и не боясь насмешек...
Все молчали.
Ленка осторожно собрала букет двумя руками. Зарылась в него лицом и, выглянув оттуда с беззаботно счастливой улыбкой, повернулась вместе с букетом к Серёге, и тихо сказала: "Спасибо, Серёж..."
***
Раско́лот щит, я выбит из седла.
Испуг не омрачил надменный взор…
Моей победы… не ждала!
Судьбы суровый приговор…