Ровно год назад Госдума приравняла пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений (и смены пола) к административному правонарушению — с 2013 года такая пропаганда была запрещена только среди несовершеннолетних, но после новых поправок в КоАП за популяризацию однополой любви даже перед взрослой аудиторией грозит штраф размером 100 000 рублей (для юрлиц штрафы в 10 раз выше). А на днях Верховный суд признал ЛГБТ*-движение экстремистской организацией, запрещённой в России, — теперь за радужный флаг на аватарке можно угодить на пять лет в тюрьму. Контуры государственной политики в этом вопросе окончательно прояснились: Россия решила объявить войну вокеизму — агрессивному культу меньшинств, который сейчас свирепствует на Западе.
История знает немало примеров, когда государство налагало свою карающую длань на гомосексуалистов (лесбиянок, как правило, преследовали меньше). В СССР, как и во многих западных странах до 1960-х годов, за мужеложество было установлено уголовное наказание, а в ряде мусульманских стран оно существует и сейчас. Но современная Россия пошла по нестандартному пути — вместо того, чтобы криминализировать девиантные формы сексуального поведения, Кремль пытается предотвратить их нормализацию. Мишенью новых законов является не секс как таковой, а идеология. Проще говоря, российскую власть волнует не кто с кем и как спит, а кто что говорит по этому поводу. Она не хочет ни к кому лезть в постель, но при этом претендует на контроль над публичной сферой. Знаменитый кибернетик Алан Тьюринг, которого обычно приводят в пример как жертву «государственной гомофобии», в России избежал бы проблем с законом — ведь он не афишировал свои сексуальные особенности и никому не навязывал их как вариант нормы.
На первый взгляд запрет пропаганды однополых отношений кажется бессмысленным. Если человек родился геем, то он так им и останется, а «натурал» не станет заглядываться на мужиков, даже если у него под окнами будут регулярно проходить гей-парад. Но увы, расхожее представление о сексуальной ориентации как о чём-то врожденном, вроде формы носа и цвета глаз, не выдерживает критики. В выработке моделей сексуального поведения культура и воспитание участвуют не меньше, чем гены. Человеческая сексуальность подвижна — это спектр, континуум, а никак не набор чётко очерченных ролей, предопределенных с рождения. Разумеется, во все времена были люди, которые испытывали непреодолимую тягу к представителям своего пола, — закоренелые и неисправимые поборники однополой любви. Скажем, подобным мужчинам тошно от одного вида обнажённого женского тела. Точно так же существенную часть особей нашего вида столь же решительно влечёт в объятия противоположного пола (иначе человечество просто бы вымерло). Сама мысль об однополом сексе им глубоко отвратительна. Но между этими двумя полюсами существует довольно значительная серая зона: и вот тех, кто к ней принадлежит, можно склонить как в ту, так и в другую сторону при помощи систематической пропаганды.
Именно это и происходит сейчас в западных странах, где сексуальные предпочтения в обществе целенаправленно сдвигают в сторону гомосексуального полюса под действием культурной и образовательной политики. Такой сдвиг хорошо прослеживается в межпоколенческом разрезе. Например, согласно опросу Исследовательского центра Пью, проведённому в этом году, лишь 1% американцев старше 65 лет считают себя геями и лесбиянками, тогда как среди американцев в возрасте до 30 доля таковых составляет уже 4%.
Не менее впечатляет и прирост бисексуалов — среди американцев старше 30 лет таких насчитывается от 1 до 5%, а вот среди молодёжи к этой категории себя относит уже 12% опрошенных. Конечно, можно предположить, что с возрастом процент гомосексуалов и бисексуалов падает, поскольку они в массе своей не доживают до старости, но это весьма маловероятно даже с учетом эпидемии СПИДа в гей-среде. Точно так же сложно поверить, что старики и люди среднего возраста в США, в отличие от современной молодежи, были настолько запуганы в детстве, что боятся открыть свою сексуальную ориентацию даже в анонимном опросе. Остается признать, что за последние десятилетия процент гомо− и бисексуалов резко вырос за счёт изменений в культурном климате, под влиянием которого сформировалось новое «ЛГБТ*-френдли» поколение.
Многие из тех, кто сейчас вливается в ряды ЛГБТ*-комьюнити, завели бы себе нормальную семью и всю жизнь прожили бы в гетеросексуальных отношениях, родись они лет на 40 раньше в старой доброй Америке или чопорной Англии, знакомой нам по чёрно-белому кино и детективам Агаты Кристи. Но сейчас, когда однополый секс на Западе стал социально приемлемым и, более того, модным и поощряемым (секс-меньшинства могут рассчитывать на преференции при поступлении в университет или при поиске работы), миллениалы и зумеры культивируют в себе наималейший интерес к своему полу, который в иных обстоятельствах остался бы у них на уровне затаённых фантазий. ЛГБТ*-пропагандой объясняется также и многократный рост желающих сменить пол — согласно всё тому же опросу Центра Пью, 5% американцев от 18 до 30 лет считают себя трансгендерами и «небинарными персонами» — среди их соотечественников старше 50 лет таких нашлось всего 0,3%. И это неудивительно — если с самого детства внушать, что когда дядя становится тётей и наоборот — это здорово и прогрессивно, то желание совершить «трансгендерный переход» может возникнуть даже у тех, кто раньше даже не задумывался бы о такой возможности.
Современный Запад — это далеко не первый случай подобного сдвига в сексуальной сфере. Существовали целые общества, по странному совпадению обычно богатые и процветающие, где однополые отношения приобретали массовый характер — и происходило это благодаря мутациям не в генах, а в культурном коде. У образованных афинян времён Платона была популярна педерастия — связь с женщинами считалась уделом деревенщины. А во Флоренции в эпоху Макиавелли наблюдалась настоящая эпидемия гомосексуальности. Среди неженатых флорентийских мужчин было принято «выпускать пар», предаваясь любовным утехам с мальчиками и юношами. Пытаясь искоренить эту моду, власти Флоренции создали даже особый следственный орган под названием Ufficiali di Notte («Ночная власть»), единственной задачей которого была борьба с распространением гомосексуализма — беспрецедентная мера в европейской истории. Чтобы хоть как-то снизить популярность однополых связей среди неженатой молодежи, флорентийцы пошли даже на легализацию проституции, но это не слишком помогло — настолько прочно гомосексуализм укоренился в городской культуре. Показательно, что в немецком языке того времени слово «флорентиец» использовалось как эвфемизм для слова «содомит». Кстати, в соседних итальянских городах такого разгула гомосексуализма не было — значит, дело не в наследственности (вряд ли у флорентийцев были другие гены, чем у генуэзцев), а в социальных факторах.
Воинственные жители Спарты вряд ли бы обрадовались, если бы им стали навязывать афинские порядки, а нравы изнеженных флорентийцев пришлись бы не по вкусу необузданным неаполитанцам. Точно так же нет ничего неестественного в том, что Россия не хочет идти в ногу с западными ценностями, отвергая их претензии на универсализм. Так что в стремлении российской власти ограничить ЛГБТ*-пропаганду, безусловно, прослеживается своя логика. Другой вопрос, насколько законодательные запреты эффективны, если от культурного влияния Запада всё равно никуда не денешься — не будешь же запрещать песни Элтона Джона или группы Queen. Тем более что запретный плод сладок — попытки поставить ЛГБТ*-тематику вне закона могут только разжечь к ней интерес. Лучший способ бороться с чужой пропагандой — не штрафовать и сажать в тюрьму, а транслировать альтернативное мировоззрение, убедительное и привлекательное.
Поэтому лично я не сторонник запретов, тем более в наших условиях они легко могут стать поводом для злоупотреблений со стороны правоохранительных органов. Будь моя воля, я бы отменил любые ограничения на пропаганду чего-либо — будь то нацизм или гомосексуализм. Общество само разберется и отделит зёрна от плевел. Но вот наши либералы, которые отнюдь не являются сторонниками абсолютной свободы слова, не имеют никакого морального права возражать против запрета ЛГБТ*. Ведь еще недавно они радовались, как по 282-й статье УК сажали русских националистов, а сейчас открыто заявляют, что в случае прихода к власти запретят в России «идеологию русского мира» и пропаганду других «имперских» воззрений, якобы приведших к началу СВО. Но если у тебя зудит собственная запрещалка, то не жалуйся, когда государство использует свою.
*движение ЛГБТ признано экстремистской организацией и запрещено в России