Разбираем главный сериальный феномен года
Казань, конец 1980-х, самый угар Перестройки. Подросток Андрей (Леон Кемстач) ходит в музыкальную школу, хорошо учится и любит маму, но ежедневно страдает от нападок местной шпаны. По случайности он заводит дружбу с уличным пацаном по имени Марат (Рузиль Минекаев) и сам примыкает к одной из дворовых банд. Вместе они вытряхивают мелочь из младшеклассников, курят за гаражами и промышляют мелким воровством. Все меняется, когда в город приезжает старший брат Марата — афганец Вова (Иван Янковский): из подростковых шаек он начинает собирать то, что через несколько лет протокольным языком назовут «организованными преступными группировками».
«Слово пацана» — самый обсуждаемый, самый трендовый и, похоже, пока что лучший русский сериал 2023 года. Давайте же попробуем разобраться в причинах этого феномена: они гораздо глубже, чем кажется.
На первый взгляд шоу выглядит как очередная «НТВ-шнина про бандитов». На экране мелькают уголовные рыла, большинство декораций — тускло освещенные коридоры с облупившейся зеленой краской на стенах. Вот промелькнул крупным планом ментовский «обезьянник», вот осыпается стекловата с труб районной теплотрассы, вот в роли строгого усатого бати выступает артист Бурунов. Короче, «все так просто и знакомо». Но это только на первый взгляд.
Жора Крыжовников — режиссер «Слова пацана» — впервые прославился десять лет назад, когда на экраны вышел его знаменитый фильм «Горько!». В «прогрессивной» среде его было принято брезгливо называть «комедией от быдла для быдла» и вообще всячески презирать и чморить. А ведь получился настоящий народный хит.
И объясняется его популярность очень просто: Крыжовников и не думал снимать комедию. Все его фильмы — стопроцентный критический реализм, а в случае с «Горько!» это вам подтвердит любой, кто хоть раз в жизни присутствовал на настоящей русской свадьбе и своими глазами видел и тамаду с интересными конкурсами, и травести-шоу в исполнении друзей жениха, и драку между шурином и деверем в толчке банкетного зала «Сказка». Никакого гротеска — только настоящая жизнь и чуть-чуть сатиры. Тот же фокус у Крыжовникова получилось провернуть и со «Словом пацана», только вместо сатиры здесь слегка подкрашенная серым цветом беспробудная хтонь позднего СССР.
Сериал снят по мотивам одноименной документальной книги журналиста Роберта Гараева, который в конце восьмидесятых был подростком и состоял в одной из казанских подростковых банд. Многие истории в шоу, соответственно, основаны на реальных событиях, которые, надо сказать, с каждой серией становятся все мрачнее. Если начинается все с относительно невинного мальчишеского хулиганства (ну подумаешь, разбил стекло в гастрономе), то кончается ножевыми, огнестрельными и особо тяжкими.
По лору сериала, вся молодежь Казани в 1989 году делится на две касты: «пацаны», или «люди», — те самые уличные шайки, а все остальные — «чушпаны». Люди «держат район» и «бьются за асфальт» — ну, проще говоря, без лишней дипломатии «пробивают фанеру» любому чужаку, кто случайно забредет на их территорию. Чушпаны в принципе за людей не считаются: их можно безнаказанно чмырить и использовать как кормовую базу — источник мелочи, которую мама им выдает на завтрак.
Во время действия сериала я ходил в во второй класс в школе города Саратова и могу с чистой совестью подтвердить, что в позднем Союзе все примерно так и было (не так жестко, как в Казани, конечно, но примерно в том же духе). Режиссер Крыжовников тогда же ходил в пятый класс, правда, в городе Арзамас-16 и наверняка тоже не понаслышке был знаком со всеми соответствующими реалиями. К аутентичности «Слова пацана» — ровно ноль вопросов. Там все правда. Как есть. Ну, может быть, с художественными преувеличениями, но на то и нужна магия кино.
Сериал переполнен приметами времени, которые не всегда будут очевидны современным двадцатилетним. Почему столько драмы и слез вокруг украденной меховой шапки? Для чего устраивать разборку с поножовщиной, перестрелкой и трупами ради сраного видика? А ведь тридцать-сорок лет назад это были жизненно важные проблемы советского человека.
Особая прелесть «Слова пацана» — детали. Тысячи их — и все абсолютно натуральны и приводят в восторг каждого, кто хотя бы по касательной успел застать СССР. Кепочка в сеточку с орлом и надписью USA; первые компьютеры, бог знает как попавшие в советские конторы, и с ними же первые видеоигры «у папы на работе». Училка по английскому, которая даже в булочной говорит тебе «хеллоу», вместо нормального «здрасьте». Детские аудиосказки на грампластинках «Мелодии», «Маленькая Вера» в кинотеатрах (и все вокруг обсуждают «ту самую» сцену с сиськами Негоды)… Окончательный и полный портрет эпохи, энциклопедия перестроечной жизни!
А какой тут саундтрек! Лучшие мелодии и ритмы, которые на сто процентов передают весь шарм периода. От группы «Комбинация» до Талькова, от «Кино» до «Алисы», от Юры Шатунова до ансамбля «Альянс» («На заре-е-е-е-е!»). Благодаря музыкальному сопровождению некоторые сцены выглядят по-постмодернистски страшновато: когда по улицам рабочей окраины, словно гитлеровские штурмовики из «Триумфа воли», строем маршируют гопники и дружно поют «И снова седая ночь, и только ей доверяю я», становится по-настоящему жутко.
«Слово пацана» — сериал с уникальным, как сейчас говорят, вайбом. Голова становится чугунной уже через десять минут после начальных титров. Состояние такое, будто ты только что бахнул с кентами бутылку портвейна «Три топора» на заднем крыльце школы — еще не захмелел, но перед глазами уже полетели какие-то мутные вертолеты.
Через эту пелену достаточно непросто ориентироваться в отношениях местных группировок, которых тут больше чем в GTA: San Andreas. Ото всех этих «Чайников», «Караваевских», «Светловских», «Низовских» поначалу кружится голова, но где-то к середине сезона становится ясно, что в местный лор можно особенно и не вникать. Все равно эти «Жилковские» и «Борисовские» в итоге перефигарят друг друга кастетами и кусками арматуры.
Примерно каждые двадцать минут в «Слове пацана» обязательно происходит сцена немотивированного насилия. Жизнь гопника с промышленных окраин подчиняется своему жестокому кармическому пути, практически гоп-бусидо: что бы ты ни делал, какой бы вариант ответа в диалоге ни выбирал — махач неизбежен. Пошел с девушкой в кино — подрался, сходил на дискотеку — подрался, зашел в гастроном за кефиром — и там в очереди тоже какому-то чушпану фанеру пробил.
Но и гопников бьют все: отцы, дяди, отчимы, менты, но больше всего, конечно, другие гопники. Сцены, простите, «сражений» поставлены с эпическим размахом — и я совсем не шучу. Махачи проходят на пустырях и на катке, в здании ДК и в гаражном кооперативе, на заброшенной стройке и в кафе-мороженом. Рваный монтаж, разбитые коленные чашечки крупным планом, кровища-кровища-кровища. Отличная режиссерская находка: сцена каждого ристалища заканчивается крупным планом с потихоньку отъезжающей камеры, где видно, как на асфальте, на льду, в грязи, на бетонном полу заброшки — лежат и корчатся в страшной боли с десяток поверженных пацанов.
За чередой сломанных рук, выбитых зубов, спертых видиков и меховых шапок пацаны все же находят время для наивной, но такой по-человечески понятной рефлексии. Пацанские метания и философские искания в духе «чушпан ли я дрожащий или право имею» накладываются и на первую бесхитростную любовь, и на неоднократное переосмысление понятия «дружба», и на общую глухую тоску потерянного поколения в потерянной стране.
«Кто мы, откуда, куда мы идем?» — неуклюже рассуждают пацаны и думают о своем месте в этом новом мире, где отцы несут что-то про «а вот я в твои годы», а на комсомольском собрании льют в уши мохнатую чушь про ленинские стройки и ускорение. Пацаны растеряны, пацаны уже ничего не понимают и поэтому находят себя в этих нелепых АУЕ-ритуалах, в Вальгалле бесконечного боя с себе подобными ради бессмысленных целей. Иногда пацаны даже вступают в некое подобие диспутов, но обычно от риторических приемов быстро переходят к практической части: «левый — коронный, правый — похоронный».
Формально прикидываясь «НТВ-шной чернухой» с кровищей, изнасилованиями, пытками и прочим ультранасилием, сериал на самом деле восполняет извечную потребность русского человека — потребность в поиске правды и справедливости. То же самое когда-то получилось у балабановской дилогии «Брат» и культового в нулевых сериала «Бригада». Еще раньше — у Некрасова и Достоевского. Еще раньше… а, впрочем, лучше и не копать.
Покуда жив на свете русский народ, он будет творить справедливость ради какой-то самому непонятной, но очень светлой и правильной истины, пусть и руками таких ужасных людей, как герои «Слова пацана». У сериала потому и такие зашкаливающие оценки и всенародная любовь. Потому что он — за правду.
Как кто-то искрометно пошутил в Интернете — второй сезон шоу должен называться «Слово чушпана». Там параллельно событиям первой части школьники ходят в музыкалку, бьются в городских олимпиадах по русскому языку, читают «Властелина колец» и помогают старшим товарищам — студентам-радиотехникам из КГУ — открыть первый в городе компьютерный клуб…
Уверен, фурор был бы не меньший!
