Есть проблемы, связанные с учителями: о нагрузке на российских учителей, давлении на них в информационном пространстве. На съезде СПЧ с президентом прозвучала речь в защиту учителей уполномоченной по правам ребенка в Ульяновской области. Она рассказала, что в российских школах не хватает педагогов, о проблемах с электронными профилями, с безумной нагрузкой на учителей, слежками за семьями. Путин сказал: «Даже не знаю, как реагировать. Я для себя пометил: хотели, наоборот, разгрузить педагогов, а не загонять в насильственную цифровизацию. Поговорим с министром». Выглядел озадаченным, когда ему всё это озвучивали.
Сергей Михеев: Министры всегда докладывают президенту, что «всё хорошо». Президент сам не может вникать во все проблемы каждой школы. Представьте, что приходит министр на прием к президенту и говорит: «Докладываю, что у меня всё плохо, я всё провалил, ничего не получается».
«Учителя задыхаются от цифровизации».
Сергей Михеев: Конечно, он придет и скажет: «Владимир Владимирович, у нас всё под контролем, всё замечательно. Раскрываемость преступлений повысилась на столько-то процентов, преступность понизилась на столько-то, эффективность углубилась». Президент отвечает: «Вы молодец, Иван Иванович, продолжайте в том же духе». Иван Иванович выходит из кабинета, выдыхает и едет на работу кофе пить. Поэтому и нужны советы по правам человека, общественные организации, чтобы связь между высшей властью и обществом была живой. Это очень важно и для президента, и для людей.
Что касается ситуации с цифровизацией: явно, пошла кампанейщина - везде должен быть искусственный интеллект. «Вы отчитались об искусственном интеллекте? Бегите, отчитайтесь!» Это обычное бюрократическое соревнование: так было, есть и будет всегда. За этим должен быть серьезный контроль. Это первое.
Второе: надо понять, насколько нужен ИИ, вычленить его проблемы и по максимуму их купировать. Чтобы искусственный интеллект был для человека, а не человек для цифровизации.
Меряются искусственным интеллектом сейчас.
Сергей Михеев: По поводу учителей: они стонут под огромным грузом отчётности, которую на них навалили. То, что она электронная, ничего не меняет: вместо того, чтобы писать ручкой, вы забиваете на клавиатуре. Мне кажется, эффективность электронных нововведений с точки зрения учеников серьезно преувеличена. В реальности радикального улучшения и повышения качества образования не произошло. Учителя, вместо того, чтобы заниматься процессом образования и воспитания, огромное количество времени и сил (при невысокой зарплате и давлении со стороны родительского сообщества) вынуждены тратить на новомодные штуки.
Дети по 6 часов проводят в школе, глядя на электронную доску, потом на монитор, когда дома читают задания, потом в телефон. Мы сами не заметили, как введен «имущественный ценз» - дополнительный «налог на образование». Получается, что не то что студент, а даже ученик начальной школы не может нормально учиться, если у него нет компьютера, подключения к Интернету и телефона. А это деньги, которые ему никто не даёт, которые родители должны потратить. Получается, что образование становится не более доступным, а менее доступным, потому что на него надо тратить больше денег. «Мы всё перевели в Интернет - какое счастье!» Раз всё переведено в Интернет, то дома должны иметь компьютер, принтер, подключение к сети, а это денег стоит. Это кто-нибудь подсчитал? Получается, что родители должны выворачивать карманы и покупать всё это.
Есть люди, помешанные на цифровизации, зарабатывающие на этом деньги. Какие-то вопросы, наверное, решаются, но не было попыток посмотреть, что больше: пользы или вреда. Хорошо, что президенту об этом сообщили хотя бы в рамках Совета по правам человека. Профильные министры это сообщать не будут, потому что они должны были сделать так, чтобы этих вопросов не было. Получается, пока президент не вникнет лично, оно не сдвинется с места. Поэтому и нужны эти форматы.