Экспериментальной постановке суждено нарушать привычные правила игры. Вероятно с такой мыслью после второго звонка перед зрителем появился режиссёр спектакля Владимир Беляйкин. Фигура на шахматной доске, которая обычно скрыта от посторонних глаз, неожиданно появляется в центре поля. Первый вопрос режиссера, разящий зрителей наповал: «Кто знаком с философией и идеей театра абсурда?». Шесть неуверенно поднятых рук говорили сами за себя. Сегодняшняя постановка сулила много открытий и пространства для размышлений. По словам режиссера, театр абсурда похож на мозаику. Он состоит из нескольких отдельных, ничем не связанных историй, которые сплетаются в один требующий внимания спектакль.
Так что же будет, если совместить двух великих авторов Самюэля Беккета и Федора Достоевского. Выбор писателей неслучайный. Именно Беккет, наряду с Уженном Ионеско, Гарольдом Питером, стал одним из основоположников этого феномена. В работах Достоевского также присутствуют элементы, свойственные театру абсурда. Такой яркий протест в искусстве стал реакцией на отчаяние после Второй мировой войны, которая показала, насколько может быть ничтожной человеческая жизнь. Движение зародилось во Франции и имело много пересечений с идеями авангарда и его неопределённостью: теперь ничего не имеет смысла и значения. У Ионеско в произведении «Носороги» появляется метафора о фашизации общества, где все люди превращаются в носорогов, а вокруг лишь спор, какие именно это носороги: азиатского или африканского происхождения. Подобное можно описать так: смех сквозь слезы. Также меняет свое значение и форма общения, происходит распад диалога и несоответствие слов и поступков в произведении. В пьесе Беккета герой лишь изредка способен выдавить из себя пару бессвязных слов, которые не несут никакого смысла. Впрочем, а что вообще имеет смысл?
Постановка в театре МОСТ в исполнении студийной группы - любопытный пример современной интерпретации театра абсурда. Режиссёр не скупится на различного рода «заигрывания» с первоисточником. Он умело жонглирует комичными ситуациями, в которых герои кажутся шутами и комедиантами. В этом проявляется некий цинизм и уподобление низкому жанру. Так, например, одной из ярких сцен спектакля стала пантомима актеров с перетягиванием каната с задействованием клоунских атрибутов. К слову, режиссер театра МОСТ сделал то, что Беккет запретил делать первому постановщику «В ожидании Годо» в 1953 году. Тогда Роже Блен хотел одеть героев в клоунские костюмы, отсылая к оригинальному моменту в начале пьесы - моменту снятия башмака Эстрагоном, одним из героев. Появление Владимира, второго действующего лица, также комично. Он приближается к товарищу ритмичными шагами, имитирующими выход клоуна на арену, это тоже стало элементом поставки на сцене театра МОСТ.
Перетягивание каната сменяется не менее забавной сценой с участием образа Чарли Чаплина, в котелке которого ходил герой в пьесе. В движениях актеров прослеживается резкая эксцентрика и нелепость, но при этом наивность и доброта. Т.Б. Проскурникова, ведущий специалист по французскому театру, признавала родство драматургии ирландского писателя Беккета с миром причуд забавного мужчины в котелке. Именно Чаплин стал прототипом для создания основных мужских костюмов в эксперименте Владимира Беляйкина, а также стал «участником» сцены на Новинском бульваре.
Некоторые сцены сопровождаются цитатами из «Записок из подполья» Достоевского и «Маленькой трагедии» Чехова, где герой философствует о вечном ожидании, природе любви и поступков людей.
Большое внимание уделено музыкальному сопровождению. Помимо искусной пластической работы, спектакль запомнится «ядерным» сочетанием рока, романтичного джаза, взрывами, отсылающими к военным мотивам и постоянным тиканьем бомбы, которая будто вот-вот должна разорвать всю сцену в щепки. Не жалко посвятить предложение одной из самых эмоциональных сцен постановки, когда один из героев дирижирует зрительным залом, будто перед ним настоящий оркестр. Создаётся завораживающий контраст между возбужденным и суетливым «дирижёром» и безмолвной публикой. Так, череда номеров сплетается в один единый абсурд.
Как и в оригинале, сюжет построен на бесконечном ожидании прихода Годо. По сути, мы наблюдаем за абсолютно бесцельным действием, которое ничем не заканчивается. Многие могут решить, что это пустая трата времени, но это только на первый взгляд, всё это стоит неожиданно возникающего вопроса: «А чего мы всегда ждем?». Мы ждем удобного времени, «подходящего» момента, тогда как пьеса показывает, что он может никогда и не настать.
Прошел почти век, но до сих пор театр абсурда способен удивлять. Именно это и сделали актёры в экспериментальной постановке «В ожидании Беккета» на Новой сцене театра МОСТ. Готовы ли вы выйти за рамки обыденности и стать участником этого действа? Увидимся в зрительском зале!