Найти тему
Бронзовая осень

Аллея серебристых тополей. Глава 142

Взгляд ее упал на руку мужчины, сжимавшую руку женщины. Зинаида побледнела и стали заметны все катышки пудры, застрявшие в морщинках на ее лице.

- Это что значит? София и Вы? Боже мой! Как это возможно? София, мы же подруги, как ты с ним?

Глава 1.

Вот она и пришла, такая долгожданная весна! Долгожданная, яркая, душистая, с пением скворцов, с первой зеленью на проталинках, с нежными первоцветами, распустившимися в парке. В колхозе началась посевная. Сам, Викентий Агафонович, агроном, бригадиры, как и механик, Петр Васильевич, уходили домой только ночевать.

Отсеяться успели вовремя, а то бы урожая не видать, дождей выпало не так много. Теперь нужно посадить картофель, высадить капусту и другие овощи, которыми колхоз обеспечивает не только овощные магазины своего района, но и соседних районов тоже.

София в своей стихии, она в теплицах, она и на капустных полях. С приходом весны у нее, как будто прибавилось сил, она загорела, посвежела. Тихая улыбка не сходит с ее лица, когда она колдует над своей рассадой в теплице, или копается у себя в огороде.

В жизни Софии наступили безмятежные дни, что случалось так редко, что она не может привыкнуть к этому состоянию. Проснувшись ли рано утром, проходя ли по аллее серебристых тополей, торопясь в теплицы, она все время прислушивается к себе, правда ли все хорошо? Не обманывает ли она себя?

Да, все замечательно, только бы не сглазить, только бы не случилось ничего! Мартин, милый ее мальчик Мартин, пишет своей маме каждую неделю. Он сам устроился работать на стройку, в ту же организацию, где работал до отъезда. Им сразу дали комнату в общежитии. В Таллине общежитие, это комфортное благоустроенное жилье. Правда, комнатка маленькая, но для нормальной жизни в ней имеется абсолютно все.

Лариса устроилась в кафе, недалеко от центра города. Сначала ее взяли просто уборщицей. Видя старание молодой женщины, всего через неделю перевели в посудомойки. Сейчас она проходит вечерние курсы, скоро станет кулинаром.

Да, еще Лариса очень быстро осваивает эстонский язык, даже дома старается говорить на эстонском. У соседок по общежитию переняла манеру одеваться, сделала модную стрижку. Она просит называть ее Лаурой, и, если бы она говорила на местном языке, никто бы не признал в ней русскую.

Фотографию Мартин прислал, стоят с Ларисой у старинного здания, довольные, счастливые. София фотографию с собой носит. Сядет отдыхать, достанет ее и любуется. Недаром говорят, нет худа без добра. Как горевала, когда Мартин уехал, сколько слез пролила, а обернулось все, как нельзя лучше.

В доме Матрены поселилось какое-то спокойствие, которого давно в нем не было. Зоя вся расправилась, расцвела, она, конечно, Софии не говорила об этом. Но себя считала виновницей неприкаянности в жизни Мартина. Теперь, когда у него все хорошо, она тоже может позволить себе быть абсолютно счастливой.

Или настроение Зои передалось Петру, или то, что не стало рядом Мартина, он почувствовал себя гораздо спокойнее и свободнее. Что еще важнее, он стал чувствовать себя не временно проживающим на территории тещи примаком, а настоящим хозяином. Он отвечал за женщин и детей, живущих с ним рядом.

Зоя старалась облегчить жизнь матери, взяв всю готовку и уборку на себя. София приходила с работы усталая, земля даром не отдает свои плоды, за это она забирает у человека силу. Приходила и на некоторое время ложилась отдыхать. Зоя с ребятишками уходила во двор, или гулять на улицу, положив обоих детей в одну коляску.

Отдохнув, София шла в огород, эти работы она никому не доверяла. Делала грядки, сеяла, садила, все сама. Петру разрешалось только вскопать землю и натаскать воды в бочки.

Так, тихо-мирно проходила весна в этом доме. Село готовилось к празднованию Первого мая. Погода стояла теплая, даже слишком теплая для конца апреля. Зоя вспомнила про свое красное платье

- Мам! Первого мая все пойдут на митинг в город, мне что, Петра одного отпускать?

- Почему одного? Ступайте вдвоем, я с ребятишками останусь.

- Да! А в чем я пойду. Все перемерила, платья, что носила до родов узки в груди и в бедрах, да и короткие они. Я уж не девочка, чтобы ляжки выставлять.

- Поняла твой намек, тебе нужно дошить красное платье.

- Да, мамочка, надо бы дошить.

- Дел-то там на вечер, сошью, конечно!

- Да, Петр сказал, что они с Викентием Агафоновичем решили сделать шашлыки. Сначала хотели пойти на природу, но Петя говорит, надо в конце огорода мангал развести. Там участок под черемухой есть, где дернина. Лавки принести, стол из предбанника и посидеть.

- Почему вдруг в огороде, почему не на речке?

- Так, Петя говорит, что не за чем детей на реку таскать, воздух от воды тянет прохладный, влажный. Он боится простудить детей.

- Ох, я и бабушка, мне и в голову не пришло подумать об этом. Внимательный у тебя муж. Все больше и больше убеждаюсь, дочь, что нам с Петром крупно повезло.

- Еще как, мама! Нас Владислав звал с собой, они собираются большой компанией на острова. Петр отказался. Он считает, что ты не должна сидеть в праздник с нашими детьми. Поэтому, шашлыки у нас будут в нашем огороде.

Утро Первого мая. Во дворе техникума выстроилась колонна студентов. Из репродуктора звучит бравурная музыка. Ветер гонит по небу легчайшие белые облака, раздувает над головами студентов алые стяги, надувает красными парусами транспаранты, прославляющие КПСС

Юные, красивые девушки и парни выстроились в колонну по четыре. Торжественные, полные уверенности в светлом будущем, объединенные гордостью за свою страну, счастливые, радостные, они промаршировали по центральной улице села в райцентр.

Играл баян, звучала гитара, ребята пели «Катюшу» и другие песни военных лет. Народ выходил к воротам, женщины махали ребятам платочками, утирая невольные слезы радости. Какое счастье, нет вой ны! Ребята уходят не на фронт, на демонстрацию идут. За колонной, с криками «Ура», топают ребятишки, лают собаки, бегущие вслед за ними.

Это был праздник! Единение душ и сердец в одном порыве искренней радости, всеобщего счастья. Если бы кто сказал тогда, что не пройдет и пол века, не станет страны Советов. Что КПСС отойдет на второй, даже на пятый план. Что многие из этих ребят, живущих с верой в незыблемость социалистического строя, окажутся на обочине жизни, его сочли бы сумасшедшим.

София, оставив спящих малышей в кроватке, вышла к воротам, проводить детей на праздник. Постояли всей семьей, посмотрели, как проходит колонна. Зоя взяла под руку Петра

- Маманя, мы пошли, долго не будем. Только пройдет демонстрация, вернемся.

- Не торопитесь, погуляйте! Такой праздник и погода отличная.

- Ладно, как получится. Мам, как я тебе? Зоя отпустила руку мужа, покрутилась перед матерью, как делала в детстве.

Красное платье сидело идеально. Выглядела Зоя в свои двадцать лет совсем молоденькой девушкой, особенно, рядом со своим солидным мужем.

- Выглядите замечательно! Ступайте с Богом! Идите, вон уже весь народ двинулся. Обратно из города пойдете, Люсю поищите, тоже пусть домой идет.

Войдя в дом, София посмотрела на иконы

- Вот, матушка, видишь, все налаживается! Мартюша, внук твой, хоть в дальней стране, но живой, здоровый и счастливый. Зоинька наша выправилась, хорошей мамой стала. Люсия растет, скоро заневестится. Трудно было мне без тебя, но ничего, все прошло.

За спиной Софии послышалось

- Гхм, гхм, простите, София Владимировна, у Вас двери на распашку, я без разрешения вошел. Извините, помешал Вам, Вы молились?

- Здравствуйте, Викентий Агафонович! Можно и так сказать. Я с матушкой-свекровью разговаривала. Заходите, что Вы стоите у порога?

- Здравствуйте! Петр Вас, наверно, предупредил. Мы с ним затеяли шашлыки. Думаю, пока молодежь гуляет, я место приготовлю, мангал налажу. Может Вам покажется неуместным, что я так рано явился? Понимаете, тоскливо в праздники одному. Около Вас я чувствую себя, как бы в семье. Иллюзия, конечно.

- Викентий Агафонович, извините за нескромный вопрос. Вы говорили, у Вас две дочери. Почему они ни разу не навестили Вас.

- Трудно об этом говорить. Дочери обвиняют меня в гибели моей жены, их матери. В чем-то они правы. У меня никогда не хватало времени на семью. Жену я любил, но не понимал, что ей нужно мое внимание, участие. Считал, обеспечиваю материально семью, этого достаточно.

Была уже осень. Алевтина попросила свозить ее и нашу соседку, Ольгу, за грибами. Я возмутился, этого еще не хватало, развозить женщин по лесу. Мы поссорились. Они решили переправиться через реку на лодке, чтобы не идти три километра до парома.

Веслами греб муж соседки. Был сильный ветер, мимо них проплыл катер, лодку перевернуло. Соседку спас муж, моя Алевтина плавать не умела, ее сразу утянуло ко дну.

Дочки мои не хотят меня видеть. Они очень любили маму, потому что выросли с ней, отца, можно сказать, у них не было. Кормилец был, а папы не было.

Сейчас я все понимаю, на дочек не обижаюсь, я заслужил такое к себе отношение и мне прощения нет. Может, после этого рассказа Вы не захотите со мной общаться, но Вы спросили, я рассказал, как есть. Врать Вам я не могу и не хочу.

- Викентий Агафонович! Кто я такая, чтобы осуждать Вас? Тем более, я считаю, что Вашей вины в гибели жены нет. Такое стечение обстоятельств, такая судьба. Я ведь тоже иногда думаю, если бы я была внимательнее к Александру, больше времени уделяла ему, а не детям, он бы не стал искать женщину на стороне. Стало быть, был бы жив. Но, теперь уж ничего не поделаешь. Ваша жена и мой Саша ушли, наши раскаяния их не вернут, надо жить дальше.

- Как вы правильно сказали, София Владимировна! Мне даже легче стало на душе.

- Всегда так, поделишься своим горем, оно и уменьшится. Может пока чаю с Вами попьем. Ребятишки проснутся, пойдем в огород, место обустраивать.

- Хорошо бы чаю, я позавтракал, а чай не пил. Да, я оставил у крыльца ведро с мясом, надо бы с солнышка убрать. Может в чулан поставим?

- Его мариновать надо?

- Нет, что Вы? Я с вечера все сделал, осталось нанизать на шампуры и все.

- Несите тогда в чулан, я пока чайник разогрею.

София выложила на тарелку пирожки с повидлом, рассыпчатое печенье, сахарницу поставила. Сели два не совсем молодых человека за стол, друг против дружки, совсем по-семейному, чай пьют.

Ветер задувает в распахнутые окна, надувая белоснежную тюль. Слышно жужжание пчелы, запутавшейся в занавеске, с улицы тянет ароматом свежей зелени. Легко и хорошо на душе. Им не нужно ничего говорить, они давно все друг про друга знают, чувствуют.

Викентий Агафонович положил свою ладонь на руку Софии. Она не возмутилась, не убрала свою руку, разве что немного смутилась и покраснела

Мужчина прокашлялся, прочистил горло

- София! Можно я буду отныне называть просто София?

Женщина молча кивнула

- София!

Не судьба была ему договорить. В дверях возникла Зинаида Петровна, нарядная, завитая, нарумяненная, надушенная Красной Москвой

- Викентий Агафонович, вот Вы где! Я вас везде ищу!

Взгляд ее упал на руку мужчины, сжимавшую руку женщины. Зинаида побледнела и стали заметны все катышки пудры, застрявшие в морщинках на ее лице.

- Это что значит? София и Вы? Боже мой! Как это возможно? София, мы же подруги, как ты с ним?

София убрала свою руку, спрятала ее под стол. Что она могла сказать? Ну, да! Она знала, что Зинаида имеет виды на Викентия. Но мало ли кто, на кого, имеет виды?

Зинаида была в негодовании

- Викентий Агафонович! Вы обманули меня! Я же спрашивала, почему Вы ходите к Софии в дом? Вы сказали, что у Вас дружба с Петром. Я ведь поверила, я надеялась, что Вы, что я…

- Зинаида Петровна, Вы меня простите, я Вам никакой надежды на возникновение между нами каких-либо отношений не давал. Я неоднократно просил Вас не беспокоить меня дома, не носить мне Ваши пироги.

- Но Вы же их брали, Вы ели их.

- Да, брал, неудобно было отказываться.

- За моей спиной крутить шашни с Софией Вам было удобно! Как не стыдно? Еще интеллигентный мужчина! Впрочем, можно понять, кому в наше время нужны честные женщины? София, да, она опытная в любовных делах. Все-таки двух мужей пережила.

Викентий Агафонович поднялся из-за стола

- Зинаида Петровна! Я ошибся в Вас, считая порядочной женщиной. Вы просто обыкновенная деревенская сплетница. Вам лучше уйти.

- Я-то уйду. Пусть я деревенская сплетница, зато Вы, председатель колхоза, говорят, член партии. Посмотрим, как Вы будете выглядеть, когда Ваше персональное дело будет обсуждаться на заседании бюро Райкома партии.

Счастливо оставаться, допивайте свой чай, голубки! Завтра все село будет знать, как я вас застукала на горяченьком!

Глафира все видела. Видела, как София проводила детей, как к ней пришел председатель колхоза, как немного погодя явилась Зинаида. Пока Глафира дошла до двора Софии, Зинаида уже закончила свое выступление. Она услышала только последние слова фельдшерицы.

Выскочив за ворота, Глафира села на лавочку. Вот это, да! Вот тебе и святая София! То-то председатель от них не вылазит. Прикормила София мужика, припоила. Вот ведь какая бестия! Некоторые ни разу не могут выйти замуж, эта до третьего добралась.

Зинаида вышла из ворот и, оставив их раскрытыми, побрела к себе домой.

Глафира, посидела немного, подумала, надо с кем-то новостью поделиться, а то ведь можно лопнуть. Пошла к Аське Семенихиной рассказать, как пролетела мимо председателя ее соперница, Зинаида, да и Аська сама, тоже.

Продолжение Глава 143

С подпиской рекламы не будет

Подключите Дзен Про за 159 ₽ в месяц