"По старой дружбе" Часть 18
Венера
Мы с Красновым спускаемся по лестнице, и на этот раз мне не приходится его тащить. Он опережает мне на две ступеньки.
— Я же просила ждать меня в машине, — говорю я его спине.
Он только качает головой.
Мы быстро вываливаемся из дома, словно мы какие-то воры, и хозяева вот-вот догонят нас с ружьями наперевес. Хотя мы оба прекрасно знаем, что никто за нами гнаться не будет.
Ступени крыльца трещат под нашим весом.
— Как много ты слышал? — спрашиваю я для того, чтобы убедиться, что Краснов в состоянии говорить.
— Я пошел прямо за тобой, — отвечает он: его голос на удивление спокойный.
Значит, он слышал всё. Но это ничего не меняет. Я была в ярости, и вряд ли Краснов будет анализировать мою гневную речь. Он даже не вспомнит о том, что я за глаза назвала его «дорогим мне человеком». Что только люди не говорят под влиянием удушающей злости.
Уже у калитки мы видим, что на месте нашего БМВ стоит совершенно другая машина цвета металлик. С водительского сиденья вылезает крупный высокий мужчина в очках, запирает свое авто и движется в нашу сторону.
— А вот и муженек! — шепотом говорю я, Краснов зачем-то цепляется за мой локоть.
Мы сталкиваемся с ним на тропинке перед калиткой. Мужчина замечает нас только сейчас и непонимающе сводит брови. От ярости во мне остались одни угли, но их всегда можно разжечь заново. По крайней мере, мне так кажется.
— Кто вы? — интересуется мужчина и бросает короткий взгляд на часы.
— Ваша жена… — начинаю я воркующим голоском: я обещала ей, что муж все узнает, и всего лишь сдерживаю обещание. Тем более, Вселенная, как мы все видим, на моей стороне.
— …впустила нас, — встревает Краснов и солнечно улыбается главе этого, с позволения сказать, семейства.
— О, — равнодушно изрекает мужчина.
— Мы чистили ковер, — продолжает бессмысленную болтовню Краснов. — Наши пылесосы – просто чудо. Вашей жене понравилось!
— О.
Меня забавляет эта ситуация. Около пяти секунд Краснов продолжает посылать дружелюбные флюиды этому мужику, затем пропускает его вперед. Мужчина не улыбается, молча кивает головой и идет к калитке.
— У них нет ковров, — сдерживая смех, говорю я, пока мы идем к нашему БМВ: Эльдар припарковался чуть дальше, видимо, чтобы освободить место хозяину дома.
— Что?
— В их доме нет ни одного ковра!
— Да не может быть, — серьезно отзывается Краснов. — На пороге точно лежал один.
— А где тогда наш хваленый пылесос? — фыркая от подбирающегося смеха, любопытствую я.
Мы замираем по разные стороны от БМВ и обмениваемся взглядами. Через секунду мы уже хохочем во все горло. Эльдар встречает наши развеселые физиономии робкой улыбкой. Наверное, все это выглядит немного неестественно. Думает ли он, что мы спятили? В прочем, неважно.
— Куда едем? — спрашивает он, когда наш смех наконец-то затихает.
— Я хочу выпить, — выдает Краснов.
Странно такое слышать от него, но, на самом деле, это не такая уж и плохая идея.
— Мы едем домой, — говорю я и перевожу взгляд на Краснова. — Знаю место, которое придется тебе по вкусу.
Дорога обратно кажется намного короче. В салоне мы почти не разговариваем, и Эльдар включает радио джаз. Веселья больше нет, и я только теперь чувствую, что совершенно выбита из сил. Лицо Краснова сосредоточено на окне, и я вижу только очертания его щеки. Уверена, он прокручивает в голове последние события и мучает себя мыслями. Он всегда был таким. Винил во всем себя, паниковал, когда терял контроль над ситуацией. Думаю, сейчас ему совсем не сладко, но я и так уже многое сделала для него.
Откинувшись на сиденье и прикрыв глаза, я вспоминаю счастливые моменты детства и засыпаю почти сразу же под завывания трубы.
Возвращаюсь в реальность от того, что кто-то бесцеремонно трясет меня за плечо. Передо мной лицо Краснова, и я вздрагиваю от неожиданности. Воспоминания мигом возвращаются ко мне, мир обретает четкость.
— Мы въезжаем в город, — говорит Краснов.
Я почти уверена, что он передумал насчет выпивки и захочет пойти домой, чтобы закрыться в своей комнате, как отшельник, и уткнуться в очередную книгу.
— Где это место, о котором ты говорила?
Удивительно, что с человеком делает разбитое сердце.