Привет всем на канале Птица-муха!
Ловите очередную сказку от неугомонного деда.
Прекрасным летним вечерком мы со Светкой, моей двоюродной сестрой, сидели на лавочке у дома деда Митрофана, болтали ногами и слушали дедовы байки. Тут из-под забора вылез Борька, дедов хряк, и присоединился к нашей компании.
– Чаво, Борька, выспалси? – спросил его дед.
– Х-р-р-ю-ю-ю!
– Исти, говоришь хочишь?
– Хрю, хрю.
– Ну, пойдём, покормлю, хорошо запарил тибе еды.
– Деда Митрофан, а ты что, понимаешь, что Борька говорит? – спросила я деда.
– А то? Чаво тута понимать? – ответил дед.
– А как ты научился? – не отставала я.
– Как научилси? Знаишь, Танюшка, энта очинь длинна история. Я сичас Борьке дам быстренька и расскажу. Договорилиси?
– Ага.
Вернувшись, дед присел на лавку и начал свой рассказ.
– Вы, девчаты, думаити я простой крестьянин? Да ничаво подобнава. Я с царями в родстве. Дядька у мине родный царём Багдада был. По ихнему калиф называитьси. Любил мине дюжа. Так вота. Приключиласи с им история одна.
Лежал как-то он на диване в беседке сваёй в Багдаде, царствавал, в обчем, кофеёк попивал да трубку курил. Хасидом его, между прочим, звали. Ага, я так и говарил ему – дядя Хасид. По мамке он мине родственник, мамкин брат младшай. Ага. Ну так вота.
Лежить сибе, никаво ни трогаить, а тута к ему визирь приходить и говарить, что у ворот дворца барыга какой-та сундук товара разнава привалок, до тибе, мол, проситьси. Так пущщать чи не?
А чаво, дядьке маму скушна, говарить, мол, пущай до мине идёть, хоть развлечение како-никако будить. Вот энтат торговец сундук свой припёр в беседку, открыл, а тама чаво тольки нету! И золото и брульянты, и кинджалы богаты, а дядьке энтава ничаво ни надабна. У ево сваво добра девать некуда, куды ещё?
Расстроилси дядька мой и говарить, ну чаво вы все такие скушныи. Неужели нельзя чаво-нибудь другова предложить людЯм. А барыга энтат и говарить, ах, скушна тибе, ну, дак вота, купи у мине энту шкатулачку. Дядя Хасид открываить её, понюхал, а тама табак.
– А у бабы Клавы есть тоже шкатулочка с нюхательным табаком, – прервала я деда.
– Ты, Танюшка, поперёд рассказа не лезь, а то так не интересна будить.
– Ладно.
– Так вота. Дядька мой обсерчалси и говарить, чаво энта, я табака что ли не видал никагда. Ншёл, чаво царю предложить! Скушна! А торговец ему и говарить, мол, энта тибе не простой табак, чаво я самоубийца что ли, тибе ево предлагать. Энта волшебнай табак. Ежели ево понюхать, можно в любова зверя превратитьси. Главнае, слово нужное сказать – Тубарет. Но, говарить, запомни, за раз можна сделать тольки одну понюшку. Ежели перборьщишь, то навсегда можишь остатьси тем, в каво превратишьси.
А ежели всё правильна сделаешь, то и превратишьси, в каво захочишь, и язык животных понимать станишь. Дядька мой обрадовалси, говарить, бери за её скольки хочишь. За тако развлечение ничаво ни жалка. Ну, энтат барыга не постеснялси, заломил таку цену! Кувшин золота. Но дядька не пожалел, отдал, расплатилси, значитьси, и отправил барыгу на все чатыре стораны.
Вота. И началаси у дядьки маво совсем друга жиздня. Каких тольки приключений он не хлебнул. Что-то сразу у ево не так пошло. Превратитьси в рыбу, кто-нибудь на удочку споймаить, еле вырвалси один раз. Тольки дырка на губе апосля крючка осталаси. То в лягушку превратитьси, а ево цапля – хвать и чуть не сожрала.
А однажды вообще дело было. Превратилси он, значитьси, в краба. И, канешна, же ево тут же выловил ево же придворнай рыбак. А придворнай повар решил ево сварить ему же на ужин, представляити, девчаты? Дак он еле сбёг, вода уже кипела. Хорошо повар за лаврушкай отвернулси.
Дядька думаить, чаво тако? Во что ни превращуси, обязатильна кто-нибудь сожрать хочить. Надо в каво-та, каво не жруть. А каво не жруть басурмане? Думал он думал и хлоп сибе по лбу. Свинину не жруть! Бах! И превратилси в махонькава порасёнка. Да случайна хапнул не одну понюшку, а ажник три!
И всё. Назад в человека превратитьси ни можить. Никакой Тубарет ни помогаить. Так свиньёю и осталси на всю жиздню.
– А ты-то, откуда понимать Борьку научился? – не терпелось мне узнать главное.
– Погоди, Танюшка. Слухай дальше. Как тольки сродственники дядьки маво, те, которы в Багдаде с им жили, сынок евойный со сваёй жаною, поняли, что папка ихний назад превратитьси не можить, так и за голавы схватилиси. Мол, где энта видана, чтобы калиф свиньёй был? Позорище како! Нада ево куды-то пристраивать с глаз подальше.
Вота. Тута они и вспомнили про мине. Мол, я в деревне, тама свинья – обычное дело. Вот и сбагрили ево на мине. А вы думали, пачаму я Борьку не съел? Дядька энта мой рОднай. Вот так-то. А как понимать научилси? Дак шкатулочку энту с табаком волшебным они вместе с дядькай моим прислали. Думали, мол, мала ли чаво, можить, со временем поможить. Вот я и попробовал, нюхнул, тольки не превратилси ни в каво, просто Борькино хрюканье стал понимать. Спортилси, наверна, табачок.
А у тваёй бабе Клаве шкатулочка с табаком, Танюшка, дак энта она и есть. Я-то не охочь нюхать табак, я вона, лучша покурю, а твая баба дюжа любить. Вота я ей ево и отдал, тольки не сказал, что он волшебнай, а то мала ли, чаво? А я винаватай буду. Она и нюхаить ево.
Мы со Светкой переглянулись.
– Вот так и живём с дядькай маим вдвоём из-за ево Тубарета.
Попрощавшись с дедом, мы побежали к бабушке. Угадайте, зачем? Правильно. Входя в дом, бабушка услышала сначала два раза Тубарет, а потом долго наслаждалась нашими чихами и слезами из глаз.
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.