О цесаревиче Алексее много написано, но интересны прежде всего воспоминания тех, кто его видел, кто с ним общался. Одним из таких людей является Кондзеровский Пётр Константинович.
В 1914 году он был назначен на пост дежурного генерала при Верховном главнокомандующем.
Оставался на этом посту при великом князе Николае Николаевиче и императоре Николае II.
После Февральской революции снят с должности, в апреле 1917 года назначен членом Военного совета.
21 мая 1918 года уволен, после этого он с семьёй перебрался в Финляндию.
Остались его воспоминания, меня интересовало прежде всего его мнение об Императорской семье.
Что он говорил о цесаревиче Алексее?
Августейших дочерей и Наследника я видел так близко в первый раз. Все Великие Княжны произвели на меня впечатление олицетворенной доброты, чистоты и невинности; младшая, Анастасия Николаевна показалась мне более бойкой, чем остальные.
Наследник сразу очаровал нас всех. Этот исключительно живой мальчик, производил прямо чарующее впечатление.
Он очень кратко и тактично высказался о болезни наследника. Заболевание Алексея хоть и было незаметно окружающим, но какие-то моменты давали понять, что мальчик болен:
Всем известная болезнь Наследника заставляла меня всегда наблюдать за ним, насколько заметна была его хромота. Должен сказать, что иногда она была заметна больше, иногда же совсем нельзя было ее заметить.
Как-то в церкви, когда вся Царская семья стала на колени, я заметил, что Наследник становился собственно на одно колено, несколько вытягивая назад больную ногу, которая, по-видимому, не могла сгибаться как здоровая; но делал он это с помощью рук очень ловко и вставал совершенно свободно.
То, что Алексей был любимцем в семье, ясно и понятно, но читая воспоминания, видишь, насколько трепетно к нему относились сестры и, конечно же, родители.
И дело тут не только в том, что он мальчик, наследник, а прежде всего в том, что они знали, сколько страданий приносит ребенку его болезнь.
После завтрака, когда все переходили в зал, Государь, как всегда, обходил присутствующих, разговаривая с ними и прощаясь, а Императрица садилась в кресло у двери в кабинет и разговаривала с Великими Князьями.
Иногда, по поручению Ее Величества, один из Великих Князей подзывал к Императрице кого либо из присутствовавших, с которыми Государыня хотела говорить.
Великие Княжны и Наследник стояли тут же - глядя на них, сразу было видно, что Наследник был их общий баловень, так они все были с ним добры и ласковы.
Хочу рассказать об одном случае, когда Император согласовал один из фильмов, которые он хотел посмотреть с детьми. Это о том, что дети Николая II жили "в стеклянном колпаке", не зная жизни.
Как-то раз Николай II попросил Петра Константиновича Кондзеровского показать фильм покороче, "да поживее":
Я доложил Его Величеству, что у меня есть очень хорошенькая и веселая пьеса, но я ее побоялся ставить в присутствии Великих Княжон, "так как уж очень много в ней целуются"...
"Только целуются, больше ничего?" спросил Государь. "Ничего, кроме поцелуев, пьеса вполне чистенькая и очень хорошенькая".
"Так ведь это же сама жизнь, Кондзеровский, что же тут дурного, пожалуйста ставьте пьесу".
Сделав тотчас же распоряжение, чтобы в конце спектакля, без перерыва, была бы поставлена еще и эта пьеса "на закуску", я с интересом ждал произведенного ею впечатления. Раз поцелуи Государем не считались предосудительными, то я не сомневался в полном ее успехе, ибо пьеса была на редкость хорошая и интересная.
Действительно, успех превзошел ожидание. Государь был очень доволен и, прощаясь и благодаря меня с милой улыбкой, сказал "Великолепно!".
Кондзеровский решил познакомить свою дочь с цесаревичем Алексеем. По его описанию это была обычная встреча двух подростков, настолько непосредственно Алексей вел себя с девочкой, что ни о каком высокомерии не идет речь:
Однажды (это было летом 1916 года), я взял в свою ложу мою дочь, которой было тогда 14 лет и которой страшно хотелось поближе увидеть Царскую Семью: моя ложа отделялась от Царской только ложей Начальника Штаба, между тем, как ложа, где обыкновенно сидели мои дети, была внизу и очень далеко от Царской.
Как только фильм окончился и дали свет, в мою ложу, из которой я не успел еще выйти, вбежал Наследник в полном восторге от пьесы, чтобы поделиться со мною впечатлениями.
Увидев незнакомую ему девочку, он остановился, слегка смутился, но когда я сказал, что это моя дочь, Наследник приветливо протянул ей руку и сразу спросил, нравятся ли ей фильм; получив утвердительный ответ и выразив мне свой полный восторг, Наследник выбежал из ложи.
Но отношение к Алексею в тот, 1916 год, было уже не как к ребенку. Николай II часто брал его с собой в Ставку:
Государь Император от времени до времени уезжал из Ставки, то в Царское Село, то на фронт, объезжая части. Сначала Его Величество ездил один, а затем стал брать с собой и Наследника.
Почти всю зиму 15-16 г., Наследник Цесаревич провел вместе с Государем, то в Ставке, то в поездках. Пасху 1916 года Его Величество встречал в Ставке.
Только читая такие воспоминания, можно составить мнение о мальчике, который был сыном императора.
Закончить хочу не воспоминанием об Алексее, а о его отце императоре Николае II:
Надо сказать, что вообще все, кто лично близко видел Его Величество, даже те, которые хотели бы сказать что-нибудь скверное о Государе, не могут отрицать, что он был исключительно обворожителен в обращении и буквально пленял все сердца.
Простота обращения, доброта, сквозившая в красивых, ласковых глазах Государя, внимание, даже в мелочах, все это создавало чарующее впечатление.
.
