Еще в декабре 1792 года, едва приехав в разросшийся за последние два года Херсон, генерал-аншеф Суворов на базарной площади сталкивается с торговлей рыбой, которую в массовом порядке осуществляют солдаты Ряжского полка. Рассердившись, Суворов объявляет общее построение. Бойцы бросают товары и быстро строятся. Полковника Маркова Александр Васильевич тут же отправляет под арест, а Ряжский полк с этого момента берет под личный контроль, в короткое время приведя в состояние боевой готовности ежедневными экзерцициями и учениями; да так энергично и ловко ведет дело, что солдаты от процесса воинского обучения приходят в полный восторг.
Как впоследствии выясняет Суворов, не один Ряжский полк нуждается в особом присмотре. Но, к сожалению, всем полкам во вверенных ему войсках, Александр Васильевич не может уделить так много внимания. Поэтому, Суворов ограничивается инспектированием войск, речами к солдатам, а также, убедительными наставлениями старшим офицерам и генералам.
Кроме того, просматривая списки находящихся в командировках и разного рода отлучках, Суворов обнаруживает, что очень многие отсутствуют уже продолжительное время, из них некоторых нет в рядах по причинам не имеющим никакого отношения к военной службе, другие же прикреплены к лицам из совершенно иных дивизий. При этом, процесс зашел столь далеко, что переходит всякие разумные границы. Александр Васильевич дает строгую инструкцию, благодаря которой эти злоупотребления искореняет раз и навсегда.
Еще одной бедой во вверенных великому полководцу войсках является дезертирство, распространившееся в приграничных с Турцией областях. Здесь, как и в Финляндии, солдаты в массовом порядке покидают свои воинские части, самовольно переходя границу и обустраиваясь в чужом приграничье. Например, с 12 по 19 апреля 1793 года из Староингерманландского полка сбежали за границу 24 человека. Разбирая причины дезертирства, Суворов приходит к выводу о том, что оно спровоцировано по большей части бытующими в армии жестокими наказаниями, и принимает решение об их смягчении. Так, генерал-майор Николай Сергеевич Волконский отдает приказ о том, чтобы ротные командиры не смели наказывать солдат более чем 15 палочными ударами. Ранее, же никаких ограничений в наказаниях не было. В результате многоводный поток беглецов значительным образом мельчает. Для возвращения же уже бежавших солдат, Суворов подключает русского консула в Яссах, объявившего им амнистию; а также велит засылать к туркам эмиссаров, для того, чтобы уговаривать беглецов. Обе эти меры оказываются весьма действенными и вскоре приносят плоды.
Суворову также докладывают еще об одной проблеме, имеющей место в турецком приграничье: партии казаков и арнаутов (легкая иррегулярная конница, набираемая преимущественно из молдаван), совершают постоянные вылазки на турецкую территорию с целью грабежей; о чем идут дипломатические жалобы из самого Константинополя. Александр Васильевич отдает приказ, по которому переход через пограничную реку Днестр становится возможен только по специальному паспорту, все же перешедшие без паспорта подлежат жестким взысканиям. Не ограничившись только этим, Суворов добивается в Петербурге разрешения перевести разбойничающих на границе арнаутов вглубь Российской территории, чего и добивается, вовсе прекратив их бесчинства.
Еще в войсках Суворова, расквартированных в Крыму, имеют место брожения среди донских казаков, и даже происходит одна небольшая боевая стычка. Для наблюдения за донцами Александр Васильевич посылает из Херсона полк екатеринославских казаков. В результате все устраивается. Проблемы с дисциплиной благополучно разрешаются.