Без всякого сомнения - Евгения Гинзбург и Эмиль Ажар.
Евгения Гинзбург. Крутой маршрут
Тягостное впечатление оставляет эта книга, но прочесть ее, как мне кажется, должен каждый. Хотя бы для того, чтобы понять, как складывалась жизнь простого человека в Союзе второй трети ХХ века. И какие выводы мы должны были бы сделать да не сделали, судя по всему...
В 1937-м Евгению Гинзбург, журналиста и преподавателя, коммунистку, к слову, арестовали по обвинению в контрреволюционной троцкистской деятельности. Показания еще не выбивали, это началось позже, но допросы вели "пристрастно". К чести женщины, она никого не оговорила, хотя ломались и не такие. Ей грозил расстрел, но случилось чудо и Гинзбург дали "всего" 10 лет. Несколько месяцев она провела в одиночке в Ярославле, позже, когда брать стали массово, к ней подселили соседку. Из тюрьмы Гинзбург пошла по этапу на Колыму. Там, в окрестностях строящегося Магадана, за оставшиеся восемь лет валила лес, работала в "полях", птичницей, воспитателем детского сада, помощником лекаря, снова валила лес. Направления менялись по прихоти (и дури) начальства, в качестве наказания и просто так, чтобы место знали.
Гинзбург во многом посчастливилось, если это слово вообще уместно в этой ситуации. Ей не накинули срок сверху, она вышла ровно через десять лет. В лагере она встретила мужчину, который стал ее мужем (первого, как она была уверена, давно расстреляли, он тоже был арестован). Она даже устраивается воспитателем в один из детских садов Магадана, где не хватало кадров, и умудряется выписать младшего сына Василия в закрытую тогда для посторонних Колыму.
В 1949 она готовилась к новому сроку, но обошлось. Месяц заключения и запрет на выезд за пределы Магадана, откуда она выберется только после смерти Сталина, а в 55-м добьется своей реабилитации...
"Крутой маршрут" Гинзбург стала писать еще в Магадане. В начале 60-х попыталась опубликовать, рукопись походила по журналам, но время таких книг уже ушло. Хотя машинописная версия разошлась по стране, а в 1967 итальянцы напечатали дошедшую до них неполную версию.
На родине "Крутой маршрут" вышел в свет через десятилетие после смерти автора - в 1988 году.
Джозефина Тэй. Дочь времени
Джозефина Тэй (1896 - 1952) - британская писательница, поэт, драматург. «Дочь времени» - ее предпоследний в целом и последний, вышедший прижизненно роман. Ассоциация детективных писателей Англии признала его величайшим английским детективом. По сюжету главный герой - инспектор Алан Грант - прикован к постели из-за сломанной ноги. От скуки он начинает изучать биографию Ричарда Третьего, который вошел в британскую историю не только как последний король Англии из рода Йорков, но и как Ричард III Злодей, убивший своих племянников-принцев.
Грант, сверяя факты и заявления современников короля, приходит к выводу, что обвинения сфальсифицированы. Причем уже после смерти Ричарда. К примеру, мать мальчиков Елизавета Вудвилл получала от короля-"злодея" пенсию и бывала у него при дворе, что вряд ли бы делала женщина, чьих детей убили в Тауэре. Фактически "заказчиком" такого обвинения стал победивший Ричарда Генрих VII, историки которого начали формировать доктрину спасителя Англии от тирании Ричарда III.
Роман надо бы рассматривать как пример проявления коллективной памяти. Сформированный вокруг Ричарда миф об убийстве крошек-принцев, да и еще и подкрепленный спустя два столетия пьесой Шекспира, где Ричард храбрый, но беспринципный злодей и урод, оказался настолько живуч, что просуществовал почти пять столетий. И во многом благодаря исключительно художественному произведению в Англии началась полемика вокруг личности короля. Можно сказать, что его даже частично реабилитировали. К слову, в 2012 году при раскопках на территории монастыря Грейфрайерс, где Ричард Третий был похоронен, нашли его останки. По ним была сделана реконструкция внешнего вида. Оказалось, карликом Ричард не был, его рост составлял 173 сантиметра, а с учётом серьезного сколиоза несколько ниже. Но при этом и горбуном король не был.
Джордж Сондерс. Купание в пруду под дождем
Писатель Джордж Сондерс преподает в Сиракузском университете (США) русский рассказ XIX века. Этот курс, если я правильно понял, для небольшой группы молодых литераторов. На нескольких примерах из наших классиков Сондерс показывает, как устроена короткая проза, что в ней должно быть, чтобы ее можно было назвать хорошей. Тут нет школьного классического «что хотел сказать автор». Есть анализ структуры текста, поведения героев и (возможно) заложенных смыслов.
Сондерс отобрал семь образцовых, на его взгляд, рассказов - чеховские «На подводе», «Душечка», «Крыжовник», гоголевский «Нос», «Певцы» Тургенева, «Хозяин и работник» и «Алеша Горшок» Льва Толстого - и практически постранично их разбирает.
С ним можно соглашаться или нет, своим студентам он вообще предлагает, записывая его лекции, помечать «Джордж считает…», но чего у Сондерса не отнять: разбор русских классиков сделан им с явной и большой любовью.
Эмиль Ажар. Голубчик
Хочется просто написать, что "Голубчик" хорош. Но надо же аргументировать. Попробую. Во-первых (во-вторых и т.д.), тут есть все, что мне нравится: юмор и реальная жизнь, социальные проблемы и абсурд. Иногда казалось, что это смесь вольтеровского "Простодушного" и любой из пьес Ионеско.
Главный герой Кузен заводит себе питона, которому дает имя Голубчик. Змея для него, пожалуй, единственное близкое существо. Сам Кузен, судя по всему, то ли слегка не в себе, то ли не слегка. Он боится мира и в то же время ждет, когда на него обратят внимание, он не доверяет людям, но ищет любви, придумывая, например, что в него влюблена коллега.
Местами смешной, но в целом очень грустный роман про одиночество, которое сводит с ума.
"Голубчик" был опубликован в 1974 году. За именем автора Эмиля Ажара скрывался один из самых известных в те годы французских писателей Ромен Гари. Он выдал за начинающего автора своего двоюродного племянника. Окончательно мистификация была раскрыта в посмертной публикации книги Гари «Жизнь и смерть Эмиля Ажара».
Хантер С. Томпсон. Страх и отвращение в Лас-Вегасе
Томпсона, наверное, надо читать совсем молодым. Тогда же и Берроуза, и Буковски. Когда сам еще немного бунтарь. Сейчас эти наркотические трипы скорее раздражают, чем поражают. Героям никакого сочувствия: весь их антисоциальный пафос на фоне потребления запрещённых веществ воспринимается как производная злоупотребления. Все время чтения представлял себя на месте людей, наблюдающих за бредом двух наркоманов. Так себе картинка, скажу я вам. Возраст, что ли?