Утро выдалось сырым и серым. Томные тучи тяжелыми кусками свисали с неба, дождь превратился в мерзкую морось, холод пронизывал до костей.
Сёстры, после завтрака, начали думать, что делать дальше. Лиса предложила провести небольшую речку вдоль пещеры, прямиком к Серому. Для создания русла она хочет использовать сырую глину и крупные камни, но вода при этом может получится грязной, и сделает Серому только хуже.
Фырк же предлагала довести больного до луж, когда он опять проснется, и, при необходимости, высушить его с помощью Красных Лент. Но и здесь не все так просто — никто не хотел лишний раз двигать бедного волка.
Так они и спорили.
В итоге решили переложить Серого на большой лапник от ели, доволочь его до проема, и при этом оставить под сводами пещеры, сделать небольшой проток, как предлагала Лиса, и надеяться на чудо. Риски хоть и остались, зато сократились.
Пара Стражей, во главе с Вороном ушла ломать ветку у ели, так как остальные не были уверены, что смогут это сделать. Для этого явно понадобятся мощные челюсти и внушительные размеры, чтоб приволочь деревяшку к пещере. Нюхачи, например, не могли этим похвастаться.
Травники пошли искать широкие листы лопуха, чтобы положить поверх глины, эта идея пришла Лисе позже, а остальные пошли добывать глину и камни. И только Дед с волчатами и Серым остались под сводами скал.
Ворон, Мор’ртен и Ле’андр ушли достаточно далеко, прежде чем нашли здоровую ель, которая росла на склоне около, водопадов... Встречаться с медведями никто не хотел, поэтому действовать пришлось быстро.
Ель была найдена, ее нижняя ветвь была раскидистой, то что нужно, чтобы волочь тушу волка. Основание ее было широкое, с лапу в обхвате, просто так не перекусишь. Поэтому Мор’ртен и Ле’андр стали выгрызать ее с двух сторон, а Ворон остался высматривать и выслушивать, не завалится ли к ним случайный мишка. Запах косолапых стоял повсеместно, поэтому заранее не почуешь.
—Видела б моя матушка, что я бобром прикинулся — в шутку проворчал Ле’андр.
—Ты всегда можешь попросить самих бобров прийти помочь — буркнул в ответ Мор’ртен.
— Но мы ж не умеем по бобровьи.
— Да не умеем, поэтому грызи.
— Вы всегда можете поймать бобра и завести с ним душевную беседу, и будет грустно, если его удар хватит до того, как он поймёт хотя б слово — встрял в перепалку Ворон.
— Не поймет — покажем — напоследок буркнул Ле’андр и продолжил грызть — Все, потащили!
Ворон шёл впереди, высматривая путь, где будет легче протиснуться с этой палкой, а два Стража, хвостами вперёд, тащили эту самую палку.
Вир’ка, как самая старая и опытная из Травников, повела всех остальных на одну поляну где обычно было много лопухов. Раньше они мешали собирать ягоды, которые прятались под их широкими листами. Обычно хорошо запоминаешь место, куда не хочется ходить.
На эту поляну приходили редко, только в случае, когда во всем остальном лесу было почти нечего собирать. Проще промаяться здесь, чем весь день бродить по лесу ради пары кустов ягод. Тем не менее, на эту поляну не любят ходить и по другой причине.
Волки рассыпались по поляне и начали искать самые большие листы, из тех которые еще не пожухли от осенних холодов. Со временем удалось собрать достаточно, и все торопливо зашагали в сторону дома.
Здесь водились кабаны и Вир’ка знала, что пока они в группе, секачи не решатся на них напасть, а вот одному лучше с ними не встречаться...
Только когда все вернулись к пещере, главная Травница не досчиталась одного молодого волка. Это был Рик, один из детей охотниц, которые чуть старше детей вожака.
Она знала, что он может залезть в самую гущу, чтоб что-то отыскать, и пересчитала всех ещё раз. Его нигде нет. Вир’ка пошла к Ворону, чтоб попросится вернуться обратно, в стае все дети почти что общие. Она сама иногда вылизывала и Рика и Серого, и молодых, которые ещё не имели имени. Поэтому не могла бросить его там.
Выпрыгнув из зарослей лопуха с самым большим листом, который смог найти, молодой Травник огляделся.
Вокруг никого, ни души. Рик на мгновение подумал, что все просто в лопухах сидят и стал слушать: ливень монотонно стучал по широким листьям . Молодой Травник начал искать запахи, так как ни разу ещё не был на этой поляне, да и дороги он не знал. Рик зарылся обратно в лопухи, что бы поймать след. За спиной послышалось грозное похрюкивание...
Вир’ка вернулась на поляну с опытным охотником Саргом, который за свой век в одиночку умудрился загнать пару кабанов. На поляне были разорваны лопухи, помяты ягоды, ободрана одна ель.
Следов Рика не было, однако кабаньи копыта едва виднелись, и это вызвало беспокойство у Вир’ки.
— Ну, его тут нет — удрученно посмотрел Сарг.
—Я вижу, что нет — бросила волчица. Они оба понимали, что даже от Нюхачей пользы в такой ливень будет мало, поэтому поспешили обратно с тяжелыми вестями.
Рик старше и опытнее Серого поэтому знали, что от кабана он очень вероятно улизнёт, а на ягодах протянет в течение недели, он был способный ученик, хоть и не умел охотиться.
— Мда уж, теряем детишек одного за другим — вслух подумал Сарг.
—Помолчи — почти взбешённо бросила, Вир’ка. Она не представляла, как будет объяснять вожаку и матери Рика, что потеряла ребёнка.
Когда группа Ворона и Вир’ки начали возвращаться к пещере, все остальные волки были по уши в грязи и глине, только Фырк и Лиса были просто мокрыми так как сами собирали нужные камни. Когда все были в сборе, а Вир’ка и Сарг ушли за волчонком, сестры начали руководить процессом по насыщению Серого водой.
Сначала они начали выкладывать длинную ложбину из глины, по которой потечёт вода, затем вымостили ее камнями, чтоб не размыло сразу, и после уложили лопухом, оставив два листа.
Когда все было закончено они взяли листы и вышли с ними наружу, листами они начали собирать дождевые капли которые потом начали аккуратной струйкой стекать в начало самодельной речки. Мелитра лично попробовала воду в ложбинке и одобрительно кивнула.
Как только вода оказалась у морды Серого он начал ее рефлекторно слизывать, все ещё оставаясь в бреду и дрёме.
***
Водопад. Сколько из-за тебя произошло. Как тогда, я плыву по течению не в силах выплыть из реки. И только держусь на воде, вот ещё немного, ещё чуть-чуть, и лечу вниз камнем. Сводит живот. Сыро и мокро. Я задыхаюсь, вода в легких, в горле в пасти, и вот сейчас я выберусь.
Вот сейчас.
Нет.
Все ещё тону. Не сделать и глотка воздуха. Я пытаюсь выплыть, но лапы не слушаются, все тело как камень идёт на дно бурной реки. Пытаюсь ещё, и ещё, и вот, наконец, меня, как бревно, выкидывает на поверхность.
Открылся один глаз, родные своды пещеры, стая стоит и напряжённо смотрит, морда тонет в непонятной луже.
Вода.
Хочу пить.
Я пытаюсь встать, лапы еле-еле слушались, тело так и болело. Худо-бедно я встаю на все четыре лапы и начинаю пить. Вода льется и льётся в живот, пока мне не становиться ещё холодней, чем было раньше. С дрожью в лапах я ложусь на бок, почти падая плашмя. Тут же подскакивает Дед и мне становиться чуточку теплее.
В ясном сознании разглядываю родную пещеру. Вир’ка, что то с волнением в глазах, передает отцу и Охотнице Ритане, Фырк и Лиса держали лопухи по которым текла вода прямо... ко мне? Умны чертовки нечего сказать.
Все были грязные, сырые и с облегчением бухались по очереди спать, даже приводить себя в порядок не было сил. И только те, кто краем глаза увидел разговор Вир’ки с Отцом и Ритан, они обеспокоено переглядывались.
Через пару дней мне стало значительно легче, появился здоровый аппетит и дрожь унялась. В скором времени я снова пойду с Охотниками на вылазки. В последнее время дичь будто взбесилась, и начала удирать от малейшего шороха и метаться по лесу, иногда она попадала волкам прямо в пасть а иногда сигала в поля к Рыжему или в нагорья к Каштану.
Дружба дружбой, но даже старый бурый волк не давал нам возвращать дичь. Так у нас заведено, у на чьей территории олень, тому олень и принадлежит, иначе все бы начали таскать добычу у соседей, а так все это делают в качестве исключения и тайно.
Потому стае и нужен хотя бы один Следопыт, дело рисковое, хоть и благодарное.
Если попасться у Каштана, то могут максимум укусить за бочок и отобрать добычу, а вот у Стаи Рыжего повадки жёстче. После прошлой вылазки меня чуть не сцапали его Стражи, благо наши были недалеко. И после небольшой драки туша осталась у нас и все потрепанные разошлись по домам.
Мы не стремимся убивать других волков, даже стаю Рыжего, но не все в его стае думают также, у некоторых зависть и злоба душат здравый смысл.
Я узнал, что у нас потерялся один из Травников, Рик вроде, и его все ещё не могут найти. Дожди прекратились, но как говорят Нюхачи, запах, то, что от него осталось, дальше поляны с лопухами не уходит. Все листы перевернули, все ягоды перемяли, но нового следа так и не нашли.
Странно все это, мне самому любопытно куда он мог деться, но меня не выпускают из пещеры пока окончательно не поправлюсь, якобы и заяц от меня костей не оставит.
С наступлением ночи все отправились спать, и вскоре пещеру наполнило эхо от мирного сопения. Дед лениво переворачивался с боку на бок, Охотница беспокойно ерзала во сне, все кроме молодняка, который пищал в поисках молока, спали.
Я аккуратно встаю с нагретого места, и топаю в сторону выхода. Внезапно меня зубами хватают за заднюю лапу. Опустив глаза, я увидел, что на меня вопросительно впиваются два светящихся глаза из черного пятна, они принадлежали одной из родных сестёр, Нар’ре. С ней и белым братом Альком у меня были самые тёплые отношения. Из сверстников разумеется.
— Куда собрался?— ухмыляясь, спросила Нар’ра.
— А ты не догадываешься? кустик помочить — парировал я.
— Не увиливай — она сжала челюсти сильнее.
— Рик пропал, и причём очень странно пропал. Мне любопытно и хочу сам все увидеть.
— Там были опытные и внимательные Нюхачи с Охотниками, если они не нашли, то ты и подавно.
— Предлагаешь ничего не делать?
— Я предлагаю идти тебе спать и оставить это дело более опытным и старшим.
Она не разжимала челюсти, и в глазах читалось твёрдое намерение оставить меня здесь. Бороться смысла не было, она ведь Страж, как и остальные родные братья и сестра, а, следовательно, больше меня. Немного.
— Опыт иногда мешает смотреть на все со стороны, а Нюхачи с Охотниками слишком сильно опираются на запах.
— И ты решил посмотреть... ночью... — с сарказмом в глазах произнесла Нар’ра.
— Ну, я...— меня заставили задуматься — Хотел сбегать до Лисы и Фырк, или на худой конец нарвать листолуна, ну или ночесветки — выкрутился я.
Нар’ра задумалась. Она метнула взгляд на Алька, который почесывал сквозь сон белый бок.
— Сможешь разбудить его — тогда мы тебя проводим, нет — тогда останешься здесь, забыл, какие твари ночью шарахаются, а тебя сейчас и кролик съест — предложила сестра и разжала челюсти.
Я сразу и не подумал, что ночью никуда особо не ходят не просто так, вспомнить хоть ту встречу с невидимым гигантом с тремя глазами, который предпочёл кролика нам с Лисой и Фырк. Нар’ра права, если кого-то я и смогу ещё убедить так это только Алька, но для этого его нужно разбудить.
Это было бы непросто для остальных, растолкать то его не получится, однако я знал маленький секрет, у него очень чувствительный слух.
Я аккуратно прокрался, едва не задев только что успокоившийся молодняк. Подойдя к Альку, мне пришлось постараться, прежде чем встать у его головы. Он разбросал свои ноги и лежал теперь на спине. На улице холод, аж уши сворачиваются, а ему все нипочём. Сказавшись у головы я втягиваю ноздрями воздух, подношу морду к ушам и почти со свистом выдыхаю.
Ничего. Совсем.
Ещё раз. На этот раз со свистом.
Ничего.
После третьего безуспешного повторения я случайно опуская глаза на морду брата. Глаза открыты. В них застыл вопрос. «Ты дурак?»
— Сам дурак, с первого раза бы отреагировал, вставай давай.
— На кой. Иди спи.
— Рик пропал, я хочу его поискать.
— Опытные и внимательные...
— Да да да. Не нашли, и куда я суюсь. Я только что объяснял все Нар’ре, и она сказала, что пропустит и вы проводите меня, если я тебя разбужу.
— А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я куда-то ночью переть?
— Я все равно пойду, а Нар'ра пойдёт за мной. Если ты хочешь бросить в ночи слабого, едва выздоровевшего брата и младшую сестру...
— Вообще-то мы близнецы...
— Не суть. В общем если хочешь — валяйся дальше, а я пошёл.
И моя тушка направилась к выходу из пещеры, где уже стояла Нар’ра и лукаво улыбалась. Альк, пробурчав что-то грубое себе под нос, аккуратно пошёл за мной. Спустя пару мгновений мы пересекли полянку и нырнули в холодный и темный лес с редкими проблесками света от различных трав. Только у границы леса я почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, я посмотрел в чёрный проем пещеры, но ничего не разглядел. А если бы разглядел, то увидел бы, как Дед провожает нас взглядом.
