Сначала мелькнула мысль подойти и избить обоих чем-нибудь тяжелым, но Андрей был мужик не из слабых и не допустил-бы этого, потом хотелось устроить скандал, раскричаться, потом захотелось разрыдаться и слёзы уже подкатили к горлу, но нет. Дать лишний повод для сплетен, расстроить непотребным поведением детей, или доставить удовольствие деревенским гарпиям обглодать скелет своей семейной жизни Маня себе позволить не могла и потому спокойным шагом выдвинулась домой, попутно обдумывая речь и вспоминая, где-же лежит большой чемодан.
Маня сидела на грядках. В сорок пятый раз полола проклятущую траву, а она всё никак не хотела уходить и после каждого дождичка с новой силой земля выпихивала какую-нибудь лебеду, красноножку, или того хуже сильный и всемогущий пырей. В голове жужжала противная песня, услышанная из проезжающей машины и попытки от неё избавиться кончались лишь усиленным возвращением пустой, но въедливой мелодии. Тут ещё телефон всё время выпадает из кармана и комары с мошками, и вообще всё бесит. Мысли стали прыгать, как молоток по шляпкам гвоздей. Завтра у младшего сына День рождения, что подарить, старший сын не звонит, вода в баке кончается, суп выкипел уже, у дочери собеседование, тоже молчит, муж опять задержался на работе.
Наконец-то раздаётся долгожданный звонок.
-Маам? Мама привет! -голос спокойный, значит всё хорошо.
-Привет Ваньша! Ну как, получилось?
-Да мам, целых два, точнее двое - мальчик и девочка.
-Батюшки, их же кормить надо, они не мелкие, придётся потрудиться.
-Ничего мам, я помогу, пока, завтра жду тебя.
Маня долго ждала звонка, очень хотелось принести радость младшенькому, особенную радость. Лёшка, которому исполнялось шестнадцать, очень хотел собаку. Особенно захотелось, после того как старший брат стал работать в кинологической службе, сразу после армии. Иван иногда приезжал со своей овчаркой Астрой и рассказывал всякие истории, где главными героями были поисковые собаки, те, что ищут людей. Мать не разрешала, потому, что был не готов, да самой хлопот по самое горло, а с такими собаками нужно время и немало. Наконец дождались, Иван добыл в питомнике двух немчиков, одного возраста, из разных помётов. Щенки тоже ждали приезда домой, Маня, бросив хозяйство на младшенького, рванула за подарком.
Город встретил разбитной весёлостью, вокруг бродила молодёжь, с мороженным и напитками в руках, все яркие, полуодетые, лица красные. Жара не щадила никого. Маня, поначалу растерянно стояла у лестницы вокзала и глядя во все стороны, пыталась выхватить взглядом из снующей толпы, сына. Ваня был очень высоким в толпе было-бы видно и мать, задумавшись о сыне искала знакомую вихрастую башку.
Иван после службы в пограничных войсках, решил, что профессия собаковоспитатаель, самая, что ни на есть его. Окончил курсы, сначала было туговато, занимался с собаками знакомых, потом потихоньку приобрёл популярность. Теперь есть своя крыша над головой, машинёшка, только вот жениться не собирался, чем очень огорчал мать. Ка-же без семьи, без семьи нельзя, уже двадцать семь, а всё один, как перст. А собака-это не семья. Мысли Марии прервал тихий голос за спиной.
-Мама! Мам, ты куда смотришь?
-Так тебя в толпе ищу, ты у меня долговязый, думала замечу.
- Так-то ты прямо на меня смотрела, только мимо как-то, напугала даже. Я уж подумал, от жары тебе сплохело.
-Да нет, я о своём, ну вообще-то о тебе, но по-своему.
- Ладно тебе, вот Лёшке двойной подарок, чего делать, чем кормить, я подробно написал, позвонить не смогу пару дней, уезжаю, поезд через три часа. Мам, как вы там, как папка?
-Нормально, как и ты, в разъездах. Я вот бегом, хозяйство на Лёшку оставила, электричка через полчаса обратно. А ты далёко? Когда обратно? Вань, девушка-то у тебя есть?
-Много вопросов мама, на восток уезжаю, а девушка, наверное есть, вот вернусь и выясним. Ладно мам, привет папке и Лёху поздравь от меня, мне ещё собраться надо и Астра в машине сидит, жарко очень. Всё, пока мам, я позвоню!
Маня не заметила, как у неё в руках оказалась большая корзина, из которой торчали две черные мордочки. Щенки тяжело дышали, зевали, но не суетились, видно жара и для них плохо и Маня помчалась к переходу. В электричке было прохладно, Маня уселась у окна, поставила корзинку с ценным грузом рядом и собиралась было подремать, но сначала народ, суетливо толкался потом забеспокоились щенки и сон слетел начисто. Оставалось, держа руку в корзине, чтоб собачьи дети не вошкались и смотреть в окно, да на входящих и выходящих людей. В дальнюю дверь, вошла габаритная дама, в чём-то пёстро-кружевном, большой шляпе, увешанная серьгами цепочками и кольцами, как новогодняя ёлочка, женщина деловито расталкивала других пассажиров, расчищая дорогу хрупенькой девушке, болезненного вида. Маня внимательно присмотрелась, что-то знакомое мелькнуло в фигуре и голосе шумной женщины, потом отвлеклась на щенков и встретилась глазами с тёткой, когда та уселась напротив, почти зашвырнув девочку к окну. – Мужчина, сядьте на крайнее место, не видите, тут девушки садятся, - громогласно оповестила она уютно устроившегося было мужичка. - И ты Мира, садись, а не то тебя в форточку сквозняком унесёт. Женщина уселась, почти придавив девочку, стала шуршать пакетами и проговаривать вслух все действия, наконец достав газету и очки, стала читать. Девушка не отрывая глаз смотрела на щенков, потом робко спросила, - Это овчарки? А можно погладить? - Да погладь, только ушки не трогай, а то не встанут -ответила Маня. Тут женщина-ёлка подняла глаза, прищурилась и почти закричала-Маня! Я тебя не узнала сразу, слепая стала. А ты меня? Соседка я, родителей твоих. Хорошие люди, как они? Живы? Ну вспомни, тётя Валя я, в соседнем доме мы жили, двадцать пять лет как уехали.
Маня вспомнила, как не вспомнить. Шум от тёти Вали раздавался на весь край и вроде говорила, но всем вокруг казалось, что кричит. Все вокруг знали, когда её благоверный дядя Саня пришёл домой навеселе, когда Олежка, сын тёти Вали нашкодил, где у них лежат инструменты и куда должна пойти соседка-алкашка, просящая денег взаймы. В целом жили они неплохо, дом в порядке, достаток, Олег учился на отлично, пока в райцентре не умерла тёть Валина сестра. Остался ей от сестры хороший дом и небольшое денежное сопровождение, с которого можно было тихонько жить не работая, поскольку других наследников не возникло тётя Валя радостно вступила в права наследия и пропала. Нет пропала не совсем, просто селяне, вдруг перестали быть соседями и друзьями, а стали деревенщиной и попрошайками и если вдруг где-то встречался какой-то сосед, или кум, то тётя Валя демонстративно отворачивалась и делала вид, что никого не узнаёт. Так продолжалось довольно долго, ровно до тех пор, пока её не перестали узнавать и останавливать селяне. Олежка, сын тёти Вали, отучился на дипломата в Москве, там же женился и вернулся в родной город уже с семьёй - красавицей женой и дочкой. Профессия Олега и его жены требовала постоянных разъездов, причём надолго и в чужие страны, потому их дочь Мирослава поселилась жить у бабушки, там-же ходила в садик, там-же окончила школу с золотой медалью и благополучно отучилась в институте на ветеринара, чем вызвала недовольство бабушки, которая ждала от неё большего. Деньги, оставленные сестрой кончились, муж тёти Вали, хороший, спокойный дядька умер и она поддавливала на сына, чтоб содержал внучку сам, а ей причитается некое пособие по уходу, причём довольно солидное. Олег не сопротивлялся и практически содержал мать, которая любила шикануть по-взрослому, курорты, дорогая одежда и множество украшений из золота, коими был увешан каждый палец и всё, куда можно было прилепить побрякушку.
Ездить в электричке, для тёти Вали было тяжким испытанием, долго и неудобно, но сын в очередной раз уехал надолго, машину водить она не умела, а такси дорого, пришлось уговорить внучку погостить у бабушки и пилить два часа в электропоезде. Когда тётя Валя увидела Маню, решила в очередной раз притвориться, что никого не узнаёт, но присмотревшись к бывшей соседке, поняла, что всё не так плохо. Маня была ровесницей её сына, но выглядела намного моложе, всё ещё стройная, подтянутая, ухоженные руки и копна пшеничных волос была ровно уложена в мудрёный узел на затылке. По внешнему виду и одежде и не скажешь, что Маня деревенская женщина, у которой огород, хозяйство и трое детей. Оценив, что пообщаться будет не страшно для её репутации, тётя Валя завела разговор.
-Ну вот Маня, так и живём. Мира вот, подвела, все думали пойдёт по стопам отца, бабушке будет на старости лет отрадой, а она со своей живности совсем сумасшедшая стала, возится с кем ни попадя, как колхозница и работу себе такую нашла, в ветклинике. Хорошо, хоть клиника престижная, дорогая, а то уж совсем позорище.
-Тёть Валь, так хорошая профессия, нужная, редкая, особенно если хороший специалист, робко пыталась заступиться за девушку Маня, у меня вот Иван, тоже собачник, так хорошо всё у него, не олигарх, конечно, но на хлеб сам зарабатывает.
-Ох Маня, твои б слова, да богу в уши. Уж мы её отговаривали со снохой и Москву сулили, так нет, своё и всё.
-А Олег чего, смолчал?
-А ему фиолетово, говорит не мешайте ребёнку любимую профессию получить и всё, будто других престижных профессий она не вытянет. Умница же, школу с отличием закончила. Да ладно ну её, давай о тебе поговорим, как сама? Как родители? И пришлось Мане развлекать бывшую соседку, дабы отвлечь от гладящей тихонько щенков девушки.
К концу длинной дороги Мане пришла в голову, хулиганская мысль, а не подарить-ли одного щенка Мирославе. Девушка хорошая, знающая, псина голодной не будет, заодно досадить шумной, заносчивой тёте Вале, которая не подозревает, насколько большое счастье вырастет. Пораскинув мозгами Маня громко предложила, -Мира, а возьми себе девочку, Лёшка с двоими не сладит, а тебе подружка, за одним потренируешься, а в случае чего, я тебе свой телефон оставлю и Ванин. Девушка захлопала в ладоши,-Бабуль, можно? Она тебе ничего не будет стоить и охрана нам будет, а то у нас соседи сама знаешь, а я в райцентре работать стану, там филиал клиники нашей есть. Тётя Валя не стала возражать, охрана действительно нужна, к тому же пока внучка будет жить у неё, сын будет подкидывать деньжат, а такой нехилый куш терять не к чему. На том и сговорились, Мира взяла все телефоны и адреса, щенка, которому уже придумала кличку и в сопровождении цветастой бабушки двинулась домой с перрона.
Маня пошла на остановку автобусов, щенок, оставшийся в корзине один начал жалобно поскуливать, а ехать в пыльном, душном автобусе, ещё целый час.
Ворота предательски скрипнули, на звук выскочил Лёша, обнял мать, выхватил корзинку и умчался в дом, напоить измученного щенка. Маня не заходя в дом, присела на крылечко, скорее скинув туфли, сил не было даже пойти и попить воды. От жары, или от голода, думать не моглось и не хотелось, просто белый шум, который прервал Лёша, державший щенка в одной руке.
-Мам, ты чего в дом не идёшь? Я управился и всё сделал, Сашка приехала, на стол накрывает, так что сегодня празднуем, как положено.
-Как Сашка? А я почему не знаю, с кем? Я-то тоже в городе была, ну сейчас получит, мало, что не позвонила, так ещё и как снег на голову! Маня направилась к беседке, откуда разносились разные вкусные запахи, дымка от углей, свежих огурчиков и чеснока. Аппетит разыгрался неимоверный и зайдя под крышу беседки, увидев дочь в фартуке нарезающую хлеб, Маня забыла о своих страшных словах, захотелось обнять доньшу и уже наконец, поесть.
-О, мама, ты тут, тихим голосом спросила Александра, - Я ещё утром приехала, вкусностей навезла, отметим Лёшкин день рождения и моё вступление в должность, с понедельника на работу выхожу.
-Привет донь, я подустала что-то. За Лёшкиным подарком ездила, дорога в такую жару тяжкая, будто весь день в печи сидела.
- Мам, мне Ваня позвонил, а я нечаянно Лёшке рассказала, ну про подарок, он тут прыгал до потолка, потом побежал место готовить у себя в комнате. Представляешь, что там будет, а я теперь долго не приеду. Вот кто теперь будет гонять Лёшку за бардак, а ещё это, четвероногий. Мам, они вдвоём весь дом разнесут. Ваня сказал, что два щенка, а Лёшка одного таскает, где второй?
-Ой дочь, что расскажу, - и рекой полились впечатления от встречи с дорогой соседушкой. В целом, поездка была удачной и дорога лёгкая, и сына увидела, а вот встреча с тётей Валей была непонятно чем, но ничего, завтра будет понятно.
Вечер наплывал медленно, тихо осаживая жару. Солнце щедро прогрело землю и уже зависло над лесом, окрасив закатное, ясное небо в розовый цвет с багровыми всполыхами. Лёша пригласил двоих друзей и мальчишки закатисто ржали в беседке, сметая щедро накиданные на стол яства. Щенок, сытый и довольный сидел на лавке рядом с именинником и внимательно всматривался в лица людей, он тоже сегодня именинник, получил имя Фарт.
Маня с дочерью сидели на веранде, на столе стояли пустые тарелки, чашки с салатами и жареные рёбрышки лежали горкой, на блестящем блюде. Есть уже ничего не хотелось, но аромат стоял такой, что руки сами тянулись к столу, машинально открывался рот и жевательный процесс прекращаться не собирался. Мать с дочерью перестали есть только, когда скрипнули ворота.
Ворота были для Мани особенным предметом в хозяйстве. Они были и будильником, и звонком и сигнализацией, поскольку скрипели и лязгали при открывании так, что соседи вздрагивали. Маня сначала их смазывала, потом привыкла и поняла, что по степени грохота, интонации и длительности скрежета, можно определить, кто пришёл. Свои открывали медленно и бережно, только всё равно каждый по-своему, кто, боясь, что проснутся домочадцы, крался с поздней прогулки, кто громко хлопал, оповещая всех о своем возвращении. На этот раз, калитка хлопнула громко, так заходил в дом хозяин, но тот обещался приехать завтра. Маня с дочерью насторожились, ведь гостей больше не ожидалось, а свои все дома. Пока рассуждали в дверь вошел Андрей, глава семейства и по- совместительству отец, муж и хозяин.
-Привет семейство! Не ждали? Ну судя по лицам точно не ждали,-громко объявил Андрей.
-Как не ждали, вот всё на столе, -ответила отцу Александра.
-Ну что, показывайте зверя, мне Алексей уже доложил, я тут подарки привёз, зовите Лёшку. Лёша уже стоял в дверях, с собакой на руках, появившись, волшебным образом в доме на звук калитки. Андрей сел к столу, раскрыл большую дорожную сумку, стал выкладывать подарки, громко озвучивая обладателя дара, так под хохот и радостные возгласы день рождения младшенького плавно перешёл в ночь.
Солнце село, раскраивая небо алым отблеском, отчего облака на закатном небе казались фиолетовыми, дом погружался в короткий летний сон, все расползлись по комнатам, Лёша взял на руки Фарта и тоже ушёл к себе.
Утро началось с обычной суеты, всех накормить, за всеми прибрать, забежать в огород, постоять после сделанной работы, послушать радостный галдёж леса. Солнце ещё не встало, но уже светло и шумно, птицы будили лес, вплотную стоявший к окраине деревни, где мирно почивал дом, в котором вповалку после вечерних посиделок спали домочадцы. Маня, постояв и полюбовавшись на результаты утренней работы, пошла варить кофе. Для сельской жизни конечно, такой напиток не годился-слишком много светскости в самом напитке и привязанных к нему мудрёных слов, но кофе об этом не знает и творит чудеса, даже в сибирских захолустьях. Свежесмолотый кофе шипел в турке на плите, готовясь выпрыгнуть бежевой пенкой к краю посудины, выдыхал аромат тропиков и жары. На растекающийся аромат из спальни в вышел Андрей, взял кружку и подставил к кружке жены. Кофе как раз поднимался в турке и сразу же был поделен на двоих привычным движением рук Марии. Андрей сел в своё кресло и молча пригубил глоток, наблюдая за суетящейся по кухне женой, её кофе ждал сливок и сахара. Картина, вроде привычная и обыденная была праздником для главы семьи, его мало было дома. Андрей был инженером мостостроителем в селе по профессии работы не было, а работа любимая и доходная, да и вымученный институт не должен был пропадать зря, приходилось мотаться по стране и большую часть жизни отсутствовать дома, отчего теплей и дороже казались родные и сам дом. Маня была аборигенкой и Андрей, горожанин в третьем поколении, был убит её красотой ещё в студенческие времена, когда оба они попали на свадьбу друзей. Тонкая, лёгкая Маша, казалась хрупкой, но в ней чувствовались сила и подтянутость, как в молодом олене, она сидела ровно, расправив плечи и улыбалась во все зубы, слушая что-то из болтовни, окруживших её девушек. Ноги сами потащили тогда Андрея к веселящейся кучке девчонок и увидев поближе объект своего интереса, заглянув в васильковые глаза, вдохнув запах пшеничных локонов, решил, что такую девушку отпускать от себя нельзя. Не отпустил. Спустя полтора года, в паспортах двоих стояли печати, плюс дипломы, как замки, от дверей, где осталось бесшабашная юность.
Здоровье не позволило Мане остаться жить в городе и она притащила мужа в своё село. На месте старой, заброшенной развалюшки отстроили дом, со всеми удобствами, к которым привык, горожанин Андрей, родили троих отпрысков и жили себе спокойно, оберегая и поддерживая немодные теперь, семейные ценности. С той поры, прошло почти тридцать лет, Маша всё ещё подтянутая и расторопная, вышагивала по кухне с кружкой в руке, доставая из холодильника, остатки праздничного торта и сладостей. Андрей, налюбовавшись женой, заговорил первым,
-Ты знаешь, я когда ты уснула, вспомнил, что гараж не закрыл, он так и стоял настежь распахнутый. К чему я это? А, так я тётку Веру встретил, точнее это она из гостей возвращалась, поддатая.
-Ну, это нормально, она может себе позволить, времени вагон. Дальше-то что?
-Так она спросила, когда я ездить перестану, а потом как-бы невзначай, сказала, что тебя вчера в городе с каким-то молодым мужчиной видели и ты с ним любезничала и обнималась.
-Ну обнималась, как же сына не обнять, итак редко видимся.
- Я так и понял, а вообще смотри у меня, -пригрозил Андрей уже сквозь улыбку.
Маня засобиралась на работу, на гладильной доске лежало отглаженное платье, но настроения его надевать не было, джинсы и кружевной свитер,поверх хлопковой футболки, самое то. Рабочий день в обычном режиме, люди, партзадания от высокого начальства, опять люди и домой. Дорога домой всегда веселей и короче. Тот-же маршрут, что и утром, но как-то радостнее и ногам легче, не в тягость даже новые неразношеные босоножки, которые натёрли пятки.
В остановке сидели местные матрёшки, две румяные и загоревшие подружки-соседки, которые в курсе всего. Под крышей железной коробки тенёк, комары не достают, есть лавочка, можно тихонько посидеть, без больших претензий на комфорт. Сидят там люди, ожидающие автобуса и тётеньки из вросших в землю, соседних домов, посиживают, на людей посматривают, наверное себя показывают. Маня не понимала, зачем они сидели в остановке. Шла на работу-они сидят, обратно-опять сидят. В деревне зимой и летом работы навалом, а эти, будто ночью всё переделали, а днём нечего. Здоровалась конечно, иногда и парой фраз перекинется. Пока не коснулось напрямую.
Сидят матрёшки, скучающие тётки-пенсионерки, семечки лузгают магазинными зубами, сколько анекдотов про таких. От нечего делать обсуждают проходящих, кто как выглядит, кто как живёт, у кого какая беда. Да-да, беспокоят их именно беды, ведь это самое интересное. Зачем слушать про удачи, или радости других, ведь жаба зависти может так давануть, что и дышать тяжко, а беда-это да, есть и разговор и совет можно дать и плюнуть в спину, причина-то есть.
-Ну что Мань, так дали ему срок-то? Не знаешь, так ты в центре сейчас была, так узнай, а то сидим тут и спросить не у кого, - заговорила первая.
- Слушай, а говорят Таня с Денисом разводятся, ой шельма, так ей и надо, а то нос задрала, ходит не здоровается. Не слышала? Так я тебе говорю, я ихнюю семью давно знаю, все такие, только и знают, что хвостом крутить, -вторила подруге вторая.
-Ой Маня, все они такие, особенно мужики в их роду, как седина в бороду, так бес в ребро. Чего не хватает-то, надо другого помоложе. Вот и твой Андрей такой-же, все они одним миром мазаны, вот- снова сказала первая.
-Ой красота наша, как-же ты теперь жить будешь одна-то? Ну поди детей не оставит, платить будет, ты хоть знаешь сколь он у тебя получает, а то копейки будет платить? - Вставила слово вторая.
Маня застыла, остановилась поздороваться, а тут такой шквал информации, да ещё о её жизни. Надо переварить, иначе с ума сойдёшь. Что за гадость сейчас вылетела из их уст? Какие деньги? А главное, кому это нужно? и когда Мария это поняла в голове сразу всплыли страшные птицы грифы, из документального фильма, сидят и ждут у умирающей жертвы чтобы поживиться, вздрагивают, пересаживаются с места на место, истошно каркают, кивают головами и смотрят, как кто-то корчится в муках, скорее-бы сдох. Тётки молчали, видимо ждали, что Маня сейчас кинется рыдать на их плечах, а они будут утешать, подкидывая новые подробности её будущей жизни во всей красе. Маня постояла, очнувшись наконец, спросила,
- Я стесняюсь спросить, а с чего такие слова? Вы что-то видели, или это слухи? Я может и не совсем внимательная, но такое пропустить не могла.
-Как-же, не пропустила, Андрей твой вчера приехал? – Ответила номер первый.
-Ну да, поздно вечером,
-Ну Верка так и сказала, а сегодня мы до речки гуляли, так там твой дорогой с какой-то молодой бабой прогуливается.
-Так может так с кем-то из своих, Сашка дома? – попыталась оправдаться Маня.
-Как-же, обнимаются, смеются, а Андрей твой, не поздоровался даже, будто мы люди незнакомые.
-Да-да, нос задрал и мимо вышагивает,- вмешалась номер два.
-Да ты сама глянь, своими глазами, они ещё не возвращались, мы-то врать не станем, что видели, то и говорим.
- Иди-иди, раз нам не веришь, мы тут с тех пор и присели, а им никак мимо не пройти, дорога-то одна.
Маня, всё еще ошарашенная пошла к реке, в голове пошёл бардак, то-ли поверить, то-ли нет, видимо мозг ещё не определился, но хотелось дать этим матрёшкам по головам, чтоб не несли околесицы. И женщины вроде приличные, одеты хорошо, когда куда выехать, так и золотишко на них, и шубки недешёвые. А главное судьбы у них, не самые лёгкие, там горя хватает и неудач и всякой другой гадости, должны сохранить что-то человеческое, но нет, но нет, видно не тот случай. Сидят в остановке на перекрёстке и собирают всякую дрянь. Пока виноваты были только они.
На крутом обрыве у реки действительно сидели двое, но было далеко и видно было только, что это мужчина и женщина, но и то если надеть очки, которые, как назло, остались на работе, можно было бы увидеть. Маня двинулась дальше и тут нахлынуло. На берегу, с какой-то юной блондинкой, сидел Андрей. Он что-то шептал ей на ушко, а она заливалась смехом, держась за его плечо. Мир рухнул. Всё вокруг потемнело и Мане показалось, что небо заволокли тучи и гром загремел беспрерывно. Сердце стучало так громко, что шум в ушах перекрывал все звуки вокруг. Она присела на траву, ближе подходить к парочке не хотелось. Сначала мелькнула мысль подойти и избить обоих чем-нибудь тяжелым, но Андрей был мужик не из слабых и не допустил-бы этого, потом хотелось устроить скандал, раскричаться, потом захотелось разрыдаться и слёзы уже подкатили к горлу, но нет. Дать лишний повод для сплетен, расстроить непотребным поведением детей, или доставить удовольствие деревенским гарпиям обглодать скелет своей семейной жизни Маня себе позволить не могла и потому спокойным шагом выдвинулась домой, попутно обдумывая речь и вспоминая, где-же лежит большой чемодан. Пришлось идти через заброшенный участок, заросший бурьяном, чтоб сократить путь и не встретить проклятущих матрёшек в остановке и не отматерить их как положено с чувством.
Открыла калитку, в ушах снова зашумело, в голове закрутились мысли, что сказать детям, как сохранить спокойствие и не показать боли и отчаянья и что вообще теперь делать. Вошла в дом тихо, чтоб не услышал Лёша и было время успокоиться, но тут картина была покруче. На диване, у включенного телевизора, сидя спал Андрей и притворяться так было невозможно, рот открыт, и смачный храп на выходе, был по звуку похож на танковое сражение. Маня уронила сумку, та грохнулась об пол, Андрей открыл глаза.
- О, Маша, ты задержалась сегодня, а я тебя ждал и видимо скосился. Что тяжелый день? Да ты чего молчишь-то, что астма? Ты чего, лекарство забыла? А у меня тут гости, да ладно, ты приляг, я воды дам и ингалятор.
Маня утратила дар речи. От такой картины можно было двинуться умом. Только, что ведь, своими глазами видела и тут вдруг такой расклад. Дыхание действительно подпёрло, будто на грудь положили здоровенный камень, Андрей подбежал с водой и ингалятором, вдохнув спасительного спрея, Маня заговорила,
-Я пять минут поваляюсь, а ты рассказывай, пока не началось.
-Помнишь, я тебе рассказывал про своего троюродного брата, Пашку? –Маня кивнула. - Так вот, он сегодня в гости приехал, с женой, хотят дачу у нас тут купить. Представляешь? Они в интернете присмотрели дом, хотят своими глазами увидеть, а оказалось, что мы как раз, тут живём. Нашёл, созвонились, он тут-же приехал. Они с Олей гулять пошли, к местности привыкают, я тут приготовил кой чего. В общем, пока я дома, отдохнём, посидим, почирикаем, у тебя завтра выходной, можно поспать подольше. Ты знаешь, мы с Пашкой тридцать лет не виделись, только в детстве, когда он со своих северов, на лето к бабуле приезжал. И что интересно, мы братья-то далёкие, а очень похожи, практически, как близнецы, нас даже бабушка путала. В общем я пошёл мангал разжигать, а ты полежи, я сейчас Лёшку к тебе отправлю, а то он этого щенка замучил, дрессирует, ну или Сашку, сидит день в комнате, чего-то читает.
-Нет, не надо никого беспокоить, я скоро встану, -прошептала Маня, а сама, услышав закрывающуюся дверь, глубоко вздохнула и заплакала, тихо, как мышь. В один момент жизнь перевернулась и встала на место причудливым образом. Столько мыслей в течении одного часа в её голове не было никогда.
Всё текло своим чередом, скромная студенческая свадьба, дети, дом, работа, оказалось, что мир, который создавался годами, ломкой характеров и привычек, такой хрупкий, как хрустальный бокал, который чокаясь за праздничным столом, можно легко разбить. Мария плакала за всю свою жизнь, крайне редко, настолько редко, что родители, да и учителя в школе, видя несокрушимое лицо увлекались воспитательным процессом, в надежде выдавить хоть какой-то внешний признак раскаянья, или сожаления. Муж, поначалу тоже совершал подобные действия, как-то очень злило и вызывало раздражение каменное лицо, когда должны быть слёзы ручьём, но он успокоился, когда увидел, что радость и счастье, на её лице видно очень хорошо.
Слёзы слезами, а жизнь продолжается, Маня оставила все неприятные мысли на потом и стала думать о том, как же поступить теперь с тётками, которые чуть не довели её до греха, ведь так можно одним словом и жизнь человеческую разрушить. С обдумыванием плана дальнейших действий, Маня пошла заниматься привычными делами, накрывать на стол и встречать гостей, которые не заставили себя долго ждать. Калитка заскрежетала и в неё вошла белокурая девушка, за ней точный дубликат Андрея, только с небольшим пивным брюшком, Маня открыла рот от удивления, хотя вроде мысленно была готова. Мужчина был настолько похож на её мужа, что мороз по коже, стало ясно, что это не Андрей, только когда дубликат заговорил, голос другой, чуть мягче и жесты другие.
-Здравствуйте Маша, вы вижу тоже удивлены, надо было видеть Олю, когда мы в ворота вошли, а Андрей навстречу. То было ещё зрелище. Все вопросы к предкам, где-то ошибочка вышла.
-Да-да, удивление, это мягко, -ответила Маня, - это больше шок, в моём случае, шоковая терапия, что я вам расскажу, но это после ужина, иначе не будет аппетита.
Все двинулись к беседке, излюбленному месту летних семейных посиделок, там над шкварчащим мясом нависал Андрей и Лёша лежал на траве, рядом с уставшим Фартом. Уселись за стол и потекли житейские беседы, в которые весёлым топотом, в погоне за старым, ленивым котом, вмешивался пёс. Когда Маня в общих чертах, рассказала, что же произошло с ней сегодня, опустив подробности переживаний и слёзы, хохоту подвыпившей компании не было конца. Веселье продолжалось допоздна. Вечер скользил радужными закатными лучами солнца по широким листьям девичьего винограда, оплетшего беседку зелёной паутиной, ветерок стих и улёгся спать, всё незаметно провалилось в темноту. В сонном освещении тусклой лампы все начали зевать и кучкой решили, что нужно идти спать.
Утро встретило бодрящей свежестью, ночью небо щедро осыпало жаждущую глотка воды землю и крупные капли воды на травинках, играли дорогими бриллиантами, отражаясь в рассветном солнце. Свежестью дышало всё: тёплая земля, старые берёзы, вдоль забора, дорога у дома и сам дом, помытый летним ливнем. Маня вышла на крыльцо с кружкой кофе в руках, поспать подольше это не про неё, только сутки отсчитывали пять утра, ноги сами выносили её из-под одеяла и кофе варился автоматически. Все ещё, как всегда спали и утренняя тишина, способствовала свежему мышлению. Всё пришло в норму, но появились новые краски. Семья и дом, стали родными и тёплыми, как никогда и всё, что за воротами, стало чужим и враждебным настолько, что захотелось иметь огромные крылья и закрыть ими дом и семью, чтоб никто и никогда не смог нарушить тепло семейного очага сквозняком зависти и сплетен. Так уж вышло, что крыльев нет и придётся с новой силой выстроить защиту. Раздувать скандал не хотелось, да и не получилось-бы, Маня ругаться не умела, нужные слова приходили на ум уже когда шум утих, все остыли и получалось, что проиграла. Только хитрость и больше ничего. С трёхголовой змеёй, под названием деревенские сплетни, могла посоперничать только такая же змея, подготовленная и заточенная под конкретный вид сплетен.
Продолжение следует.....