– Ну, хорошо, оставим наших злодеев. Давайте поговорим о людях приятных, скажем, творческих личностях. Как вашей парадоксальной теорией можно объяснить необыкновенную талантливость, например, артистов? Впрочем... Попробую это озвучить сам. Наличие потрясающего профессионального мастерства у иных из них объясняется, по вашему мнению, не тем, что человек умеет или его где-то научили так здорово перевоплощаться в образы, а тем, что поймав в орбиту своего «тёмного вещества» чужие души, он не играет, а именно живёт(!) в каждой конкретной роли жизнью своего «прототипа». Случаи же отказа от роли, когда она будто бы «не интересна», известные «муки творчества», когда роль, что называется, не даётся, наоборот, объясняются тем, что не имея в своём активе нужного физического прототипа, артист просто не в состоянии сыграть-прожить отсутствующий в нём образ. Феномен маленьких вундеркиндов объяснить и того проще, если предположить, что незаурядные музыкальные или математические способности юных гениев являются всего лишь результатом «эффекта присутствия» в их «тёмном веществе» «душ» уже состоявшихся в профессии взрослых музыкантов и учёных. Этим же можно объяснить и странную закономерность, когда с годами так ярко вспыхнувший однажды талант, вдруг словно затухает, и дети, взрослея, выравниваются в своём развитии со сверстниками. Невероятно, но факт — ни один(!) из этих юных дарований во взрослом состоянии уже ничем не удивляет окружающих, представляя собой вполне заурядную (в профессиональном, разумеется, плане), а не блистательную, как можно было бы ожидать, личность. Они, эти предполагаемые гении, не только не делают ожидаемых от них великих открытий, но как бы замирая на однажды в детстве достигнутых результатах, и вовсе утрачивают способность к прогрессивному, качественно лучшему интеллектуальному эволюционированию. Их IQ если и оказывается теперь несколько выше нормы, то только в пределах очередных возрастных среднестатистических границ. Детская гениальность в подавляющем большинстве объясняется лишь тем, что способностью «учиться по взрослому» обладает именно маленький ребёнок. Такие же способности у взрослого человека уже не воспринимаются как необыкновенные. Применительно к старшему возрасту ни способность к обучаемости, ни тот багаж знаний, которым обладает маленький «гений», уже не вызывают, да и не могут вызывать восхищения, т.к. этот багаж, как обнаруживается при ближайшем рассмотрении, оказывается весьма незначительным и не выходит за пределы нормы возможностей среднего уровня специалиста. Проще говоря, обыкновенный умудрённый опытом инженер не кажется нам гением, но таковым, без сомнения, будет представляться маленький ребёнок, если он вдруг отчего-то станет проявлять присущие этому инженеру познания. Наш вундеркинд гениален только в пределах той нормы реакции человека, чья разумная программа, случайно приблудилась к его двору. Всё. Вот и весь фокус. Блеснув однажды на самом деле чужими талантами, чья-то «будущая национальная гордость» не может продвинуться в своём развитии дальше. Все эти юные гении есть химеры, чем интеллектуальный гигантизм есть простая нелепость, когда к физическому телу ребёнка подселяется энергетически мощный фантом взрослого человека, имеющий высокий уровень развития. Когда же спустя время накопленный вторым, взрослым «я», багаж знаний подростка утрачивает свою актуальность, исчезает и гениальность. Этим же «эффектом присутствия», надо полагать, объясняется и другое, противоположное детским сверхспособностям, но не менее занятное явление, касающееся гениальности стариков. Интеллектуально неразвитые престарелые только на закате жизни начинают вдруг ни с того ни с сего писать замечательные картины, стихи, играть на музыкальных инструментах (хотя раньше и в руках их никогда не держали), сочинять музыку, изобретать, философствовать, делать открытия. Так неожиданно открывшаяся в них талантливость принимает характер не столько милой потребности, сколько необходимости, без которой они не в состоянии обходиться. В общем, мы должны думать, что и здесь подсознанием людей руководят случайно прилепившиеся к их «тёмному» веществу интеллектуальные программы самоубийц-неудачников…
– Почему самоубийц и почему непременно неудачников?
– Но ведь вы сами говорили, что погибает только биологическая составляющая организмов, а их «тёмное вещество» используется живыми…
– Это как вариант. В «эффект присутствия» великолепно вписываются известные казусы, случающиеся и с вполне благополучными живыми людьми. Речь о научных открытиях, сделанных одновременно несколькими учёными. Идея, пришедшая в голову кому-то одному, записывается в виде матрицы в его «тёмном» веществе. Однако, поскольку "темное вещество" никогда не бывает абсолютной частной собственностью, а является собственностью коллективной, то и идеи одного ученого, также являются интеллектуальной собственностью всех остальных. Другое дело, что не ученые не могут сообразить, что пришедшая им вдруг в голову идея является "открытием века". А потому и "тормозят". В то время, когда ученый человек - схватывает ее слёту.
- Хм...
- Что?
- Да вспомнил вдруг, как Менделеев сделал своё знаменитое открытие, создав периодическую систему элементов...
- И что?
- Она ему приснилась...
- И?..
- А что если это была не его идея?.. Что если кто-то из простых химиков придумал эту таблицу, но просто не успел озвучить находку? А Менделеев, случайно во сне подглядев в "тёмном веществе" своего ассистента эту "вещь", затем ее просто присвоил...
- И думая так, очень может быть, что вы правы. Так как об истинных авторах идей, на самом деле, знает только Небо...
- Но это несправедливо...
- А не надо клювом щелкать. Тут ведь важно не то, кто открытие совершил, а то, кто первым догадался, что это именно «открытие», и, подсуетившись, оказался проворнее в его публикации...
– Ага, и доказывай потом, что ты не верблюд...
– Ну, что делать? Это жизнь. Такая, как она есть...
– Я понял. Однако вернемся к существу проблемы. Если у человека способности к языкам, значит, в сетях его биополя заплутали души иностранцев; если иной студент без труда грызёт гранит инженерных знаний, значит, помогает ему в этом фантом уже состоявшегося технаря...
– Напрасно ёрничаете. Иногда именно так оно и есть. И известный «трюк» с чтением мыслей на расстоянии из той же «оперы». Не только сведения о каких-то открытиях, но и просто мысли каждого отдельного человека на самом деле являются собственностью именно коллективной, а не частной. Даже самое сокровенное самого скрытного по характеру человека при определенных условиях для некоторых ясновидящих таковым вовсе не является.
– И что это за условия?
– Об этом мы еще будем говорить. А пока, закрывая тему талантливости иных из нас, следует признать, что причину больших способностей высокоразвитой личности следует искать не только в ее трудолюбии и качественном воспитании и обучении, но и в более объективных вещах.
– В явлении биологического химеризма?
– Да.
– Хм... Интересно, а воровской «талант» имеет своих прототипов?
– Безусловно. Вот только талант этот не воровской, а охотничий. Любой вор есть прежде всего завзятый охотник, а не мерзавец. Буквально как животное. Даже безобидное травоядное, если оказывается сильнее, отбирает «малую родину» у себе подобных, изгоняет несчастных с привычных для них мест обитания. О хищниках, чья инстинктивная поведенческая программа сплошь основана на насилии и обмане, хитрости и воровстве, я уже и не говорю. Если сравнить, как готовится к захвату курятника лиса, с подготовкой к «делу» ее разумного собрата, сходство обнаруживается полное. Сначала, как водится, идёт разведка, исследование мест подхода к объекту и путей отхода, расстановка сил потенциальных жертв и охраны, их распорядок дня, привычки... И только основательно подготовившись и всё как следует изучив, хвостатый и двуногий охотники приступают к осуществлению основной части своих «преступных» мероприятий - выждав темноты (что, впрочем, и не обязательно), они начинают осторожно подкрадываться (это есть обязательный элемент поведения любого охотника - животного ли, человека), а потом проникают в намеченный объект, разоряют его. Распространённое среди несведущего обывателя мнение, будто хищник благороднее человека и никогда не берёт больше того, что ему надобно, неверно. Известный беспредел не есть, как многие полагают, изобретение людей-бандитов. В этом деле всё обстоит с точностью до наоборот. Они, бандиты, если можно так выразиться, являются невольниками двойственной природы их личности, подоплёкой существа которой есть феномен биологического химеризма.
– Известное выражение: «волчья» или «звериная» натура должно иногда восприниматься в самом прямом и буквальном смысле этого слова?
– Именно так. И так же как самый натасканный дрессурой пёс никогда не сможет до конца очеловечиться, так и «дурной» человек никогда не сможет избавиться от своего врождённого животного негативизма. Впрочем, такая невозможность присуща только истинным homo sapiens. «Новый» же, креативно мыслящий человек, «рождаясь как бы заново и свыше», приобретая с этим перерождением качественно новые возможности (свойства), делается свободным - способным противостоять «греху», т.е. заложенному в нём природой биологическому химеризму.
– Хм...
– Что?
– Да так… Если ваша теория личности верна, и весь человеческий негатив есть совершенно безальтернативная объективность, когда homo sapiens, от рождения являясь химерой, в существе организма которой второе, животное начало, играет исключительно важную, как раз и определяющую свойства личности роль, то вопрос об ответственности людей за совершаемые ими антиобщественные поступки должен теперь представляться уже в абсолютно другом свете. Справедливо ли, гуманно ли отдавать под суд и наказывать несчастных преступных химер? Следуя вашей логике, общество не должно презирать воров, грабителей и убийц, но, напротив, жалеть их, сочувственно относиться к мерзопакостным их злодеяниям…
– Общество должно уметь различать эти «вещи» - преступника и его преступления. Не уважая сам противоправный поступок, ни в коей мере не брезговать человеком, его совершившим. Главная идея моей теории личности заключается в том, что если бы человек действительно мог не совершать нехороших поступков, он бы их и не совершал. Если же он, как утверждают иные моралисты, «сознательно»(!) избрал противоправный путь, значит, поступить иначе он был просто не в состоянии.
– Так как его судьба, весь образ его жизни и поведение заранее предопределены явлением вашего биологического химеризма?
– Да.
– Хм... Вы представляете, что может случиться, если вдруг все, уверовав в вашу парадоксальную теорию, вообразят себя «химерами» и, освобождаясь от последних зачатков нравственных принципов, оправдывая свои беззакония, выйдут на «большую дорогу», станут вести себя в полном соответствии со своим вторым, животным, «я»?!
– А ничего не случится. Абсолютно ничего. Принимать решения - выходить ли на разбои, освобождаться ли от морали - прерогатива не человеческой в людях сущности. Собственно, даже не так... Здесь вообще не идёт речь о выборе как таковом. У homo sapiens его нет в принципе. Моя парадоксальная теория не может служить руководством к действию или воздержанию от поступка, являться провоцирующим насилие или альтруизм фактором. В природе главенствующим является другой момент – в ней всегда и во всем царит равновесие. Всё дело в том, что количество «бандитов» и «порядочных» в процентном соотношении гармонично увязано между собой. Как в дикой природе. Когда число хищников в пищевой цепочке всегда адекватно числу потенциальных жертв. Перекосов не бывает. Природа контролирует эти процессы.
– И мы должны думать, что именно природа определяет, когда, сколько и какого рода криминальных элементов породить, поставить на «кривую дорожку»»? Это она «заботится», чтобы преступная в социуме ниша не пустовала?
– Ваша проблема в том, что вы по-прежнему всё сводите только к негативу.
– В таком случае поправьте меня! Расскажите нам о «полезности» для общества преступности и «вреде» альтруистического в нем образа жизни...
– А зачем повторяться? О роли хищников в природе знает любой школьник. Волки - эти завзятые хищники - выполняют в естественных условиях положительную роль санитаров: они уничтожают только дегенеративных животных, расчищая жизненное пространство для остальных.
– Ну, вы даёте! Я даже не знаю, как к этому относиться! Вы сами-то хоть понимаете, что сейчас написали?! Если волки есть санитары дикой природы, то человеческие химеры-убийцы есть санитары... общества?! Так что ли?!
– О причинах войн и кровопролитных конфликтов, а так же иблисах и «божьих детях», разумных полукровках и подоплёке их поведенческих инстинктов я подробно писала в своей «Биологии морали». Что же касается целесообразности существования в природе тех или иных явлений - отрицать ее бессмысленно. Когда однажды человек, плохо подумав, стал уничтожать волков, это едва не обернулось природной катастрофой: опустошительные пандемии среди диких травоядных и домашнего скота, когда разорёнными остались целые регионы, продемонстрировали изумлённому человечеству истинную роль и значение хищников.
– Хм... Значит, исчезни из нашей жизни уголовщина...
– ...и никто не знает, чем это для нас, разумной цивилизации, на данном этапе ее развития, обернётся. Любая монета всегда имеет две стороны, любая проблема - множество последствий...
– Так каков же вывод, что вы предлагаете?
– Не делать поспешных выводов. Я исхожу из того основополагающего момента, что ничего ненужного, лишнего, случайного и нецелесообразного в природе, частью которой, не забывайте, мы являемся, не бывает.
– На том и закончим?
– У вас есть выбор: можете закрыть мою книгу, а можете, перевернув страницу, открыть ее новую главу.
– О чем пойдёт речь?
– О самом насущном.
– Вы полагаете? У каждого из нас есть собственные на этот счёт представления.
– Однако есть одно общее, объединяющее всех...
– Что?
– Жизнь.
(продолжение следует...)