Одна из главных премьер этой осени — сериал «Слово пацана» Жоры Крыжовникова. Личная история о взрослении в неспокойную эпоху конца 1980-х отсылает к реальному феномену молодежных группировок. Мы прочитали одноименную документальную книгу Роберта Гараева (издательство Individuum) — детальное и правдивое исследование того, что из себя представляли «пацаны». Рассказываем, какими были те «детские игры перестройки».
История пацанов из первых уст
Журналист Роберт Гараев хорошо знаком с тем, о чем пишет. За 30 лет до выхода книги «Слово пацана» он сам «пришился» к улице и ходил с группировкой «Низы» в 1989–1991 годах. Его голос звучит в книге наравне со всеми остальными: он — непосредственный участник событий, у которого было несколько десятилетий на рефлексию о той эпохе. Страшном времени, как признают и Гараев, и большинство его собеседников.
Сериал «Слово пацана» — это выдуманная история с единым повествованием и героями. Авторы вдохновлялись конкретным перестроечным периодом: если ориентироваться на хронологию, предложенную Гараевым, «улицы» существовали с 1960-х годов вплоть до нового всплеска активности в 2010-х. Книга имеет мало отношения к сюжету сериала: это нон-фикшен, масштабное изучение темы с обращением к разным источникам и с личными интервью
ший в журналистике, выбрал необычный стиль нарратива и структуру, похожую на лоскутное одеяло. Выжимки из статей 1980-х и цитаты из фильмов в духе «Крик. ПТУ не с парадного подъезда» (1988) сопоставлены в книге с рассказами тех, кто сам состоял в группировках, пострадал от них или боролся с ними. Автор долго искал собеседников, готовых говорить об этом, созванивался с ними, списывался в VK. Кто-то соглашался поделиться своей историей на условиях анонимности, а один из участников банды отказал, прямо сказав, что его убьют, если он даст интервью. Гараев с самого начала поясняет, что реальная версия тех событий пока не рассказана:
«Интернет заполонен однотипными фильмами и телепередачами в стилистике криминальной хроники 1990-х, где дикие небылицы приправлены небольшим количеством правды. Более всего в них демонизируется первый лидер группировки Сергей Антипов: „Да везде вранье! Нигде не встречал правды!“»
Воспоминания группировщиков не лишены тревоги, сожаления о своих поступках, а иногда и юмора. Гараеву удалось оставить читателю пространство для собственных выводов. Это нелегкое чтение: детали насилия и жестокости, царивших на улицах, описаны здесь более чем достоверно.
Ритуалы ребят в спортивках
Первые главы «Слова пацана» рассказывают о предпосылках появления группировок. «Улицы» или «конторы» формировались почти в каждом дворе Казани, на пике их число доходило до сотни. Из них 15 банд были особо активными, они отстаивали и жестко контролировали территорию, конфликтовали с соседями, выбивали деньги из жителей и предприятий на своем «асфальте».
«Пацанами» становились с раннего возраста, и причины у каждого участника были разные: одни просто оказывались на территории «конторы» и не могли спокойно существовать на ней, если бы не «пришились», другим было интересно чувствовать себя частью сообщества.
Отношение к чужакам менялось с годами: на ранних стадиях существования банд не было обязательства каждому подростку ходить в «конторе» или при ней. Но уже во второй половине 1980-х так называемыми чушпанами — ребятам, не прибившимися ни к одной группировке, — оставаться было опасно.
«Среди посторонних — чушпанов и лохов, не граждан этих символических государств — действует правило „пацан всегда прав“. Другими словами, их можно унижать и оскорблять. Более того, чушпанов и коммерсов надо подчинять себе и эксплуатировать».
В одной главе рассказывается о существовании женских «контор»: девчонки 12–15 лет тоже прибивались к старшим в поисках защиты. Иначе без защиты и какой-либо принадлежности к группировке девушку в любой момент могли забрать прямо с улицы — жестокое насилие в Казани процветало не только по отношению к парням, заочно вписанным в эту иерархию.
Поведение пацана строго регламентировалось. Участник группировки должен был иметь определенную походку, правильно общаться, одеваться, стричься. Здоровый образ жизни считался обязательным, и запреты на курение, алкоголь и употребление веществ сохранялись довольно долго — как подробно описывается в книге, до резкого удешевления и массового распространения наркотиков в стране. Собеседники Гараева рассказывают о понятиях чести, верности слову и подчинению старшим и тут же о том, как забивали соперников по «асфальтным войнам» ногами или разбивали кирпичами головы, отправляя совсем юных школьников в реанимацию.
Многие участники «контор» рано или поздно попадали за решетку, и все же такая судьба ждала далеко не всех. Отношения между «улицами» и «ворами» с годами менялись, как и устройство самих группировок. По версии автора, в 1990-е большинство выживших и оставшихся на свободе авторитетных пацанов стали частью ОПГ, а позже — большого легального бизнеса. Где проводить черту между уличными бандами и движением АУЕ и проводить ли ее вообще?
Сериал «Слово пацана» местами может показаться преувеличенным и забавным, особенно зрителям помладше, родившимся после 1980-х. Но книга подтверждает многие детали, запечатленные в эпизодах: пацаны действительно носили только спортивки, трясли деньги из одноклассников, снимали с людей одежду прямо на улице, вставали в круги на дискотеках, собирали дань с водителей, ездили на рейды в другие города. Именно из-за такого туризма группировки, по мнению Гараева, начали появляться по всей стране, охватив не только Казань и Республику Татарстан:
Описанная в центральных СМИ зараза быстро перекинулась сначала на другие города Татарстана и Поволжья, после захватив своими щупальцами практически весь необъятный и агонизирующий Советский Союз. И вот уже в Набережных Челнах, Нижнекамске, Альметьевске, Елабуге, Ижевске, Ульяновске, Чебоксарах, Йошкар-Оле, Алма-Ате, Кривом Роге, Нижнем Новгороде, Дзержинске, Куйбышеве, Ростове, Саратове, Челябинске и Орске, а также в несколько иных формах в Ленинграде и на окраинах и в пригородах Москвы появляются подростковые территориальные группировки».
Улицы» — дела не минувших дней: почему стоит читать книгу после сериала
Каждый собеседник автора «Слова пацана», состоявший в банде, подписан не только именем, но и годами активного участия в «улицах»: рядом с бывшими пацанами 1980-х встречаются и те, кто «пришивался» уже в 2000-х. Их группировки существовали всего 15–20 лет назад, в годы, которые многие считают благополучными.
Морали в книге нет. Гараев глубоко сожалеет об этом упущенном времени в развитии Казани — ныне красивого и гораздо более безопасного города, жители которого годами не могли спокойно выходить на улицы. Его собеседники признают, что лапы «контор» душили бизнес и вообще любые молодежные объединения. Хотя в 1990-е многие «пацаны» увлеклись рейвами, обустраивали клубы и организовывали диджей-сеты:
«Вот в чем действительно не давали развиться, так это в популяризации альтернативной казанской музыки. Представители братвы оккупировали все музыкальные рынки в начале 1990-х и продавали кассеты с блатной музыкой и попсой. Только к началу 2000-х, когда их пересажали и поубивали, ситуация стала слегка меняться, альтернативки стало больше. Но мы-то уже выросли…»
Пережив самые тяжелые годы, многие люди остепенились, легализовались, завели бизнес или, как один из героев книги, пришли к религии. Однако главная мысль Гараева в том, что шлейф пацанской жизни тянется в жизнь нынешнюю. Автор «Слова пацана» переживает, что такой большой пласт недавней истории замалчивается, ворошить память о нем не любят. Как отмечает Гараев в эпилоге, почти все его собеседники сходятся в одном: они не хотят, чтоб их дети состояли в группировках.