ФЕНОМЕН ВЫСОКОЙ ПЛАСТИЧНОСТИ ПРИСПОСОБИТЕЛЬНЫХ РЕАКЦИЙ

(Продолжение. Начало здесь)

_______________

Известно, что в ряде немецких лагерей проводились опыты по выявлению людей, обладающих ФВППР и исследования самого феномена. Де­тали этих экспериментов не получили широкой огласки. Однако есть сведения, что при моделировании условий, близких к физиологически неприемлемым, примерно от 7% до 12% заключенных всё же удавалось сохранять работоспособность, толерантность к стрессу и устойчивость к инфекционным заболеваниям. Их организм приспосабливался к условиям функционирования в максимально экономном режиме в течение многих месяцев и даже лет.

Мне доводилось общаться с одним из военных врачей, который в годы войны служил в медслужбе Центрального Лагпункта системы ГУЛАГ, расположенного у полярного круга на севере Красноярского края. Он фактически подтвердил статистическую закономерность, что пример­но у 7% - 10% заключённых проявлялась повышенная пластичность организма: им удавалось сохранять работоспособность и практически не болеть даже в суровых условиях лагерной жизни военного времени.

Удивительно, но типичный «узник с ФВППР» вовсе не был молодым и крепким мужиком, источающим силу и здоровье. Скорее такими свойствами обладали люди средних лет или старше, субтильного телосложения, не отличающиеся какой-то агрессией или лидерскими качествами, но, тем не менее, умевшие не выделяться из толпы и избегать конфликтов. Ещё одним общим качеством таких людей было «рациональное поведение», т.е. педантичное отношение к мелочам, стремление жить по строгому распорядку и не допускать неожиданных дополнительных нагрузок на организм.

Интересной мне показалась ещё одна закономерность, выявленная коллегами, имевшими возможность наблюдать за здоровьем бывших узников в течение многих лет после освобождения: многие из тех, кто смог приспособиться к условиям тяжёлой лагерной жизни, потом становились долгожителями!

К аналогичным выводам приходили и другие специалисты. Так, исследование, проведенное американской Публичной научной библиотекой на основе сравнения жизни 55 тысяч польских евреев, иммигрировавших в Израиль, показало, что мужчины, пережившие Холокост, жи­ли дольше своих ровесников, которым удалось избежать террора.

Понятно, что пытаться выявить точные статистические закономерности в условиях борьбы за существование — дело малопродуктивное. Ведь такие ситуации не моделируются специально, а случайное переплетение множества факторов реальной жизни не позволяет с большой степенью вероятности оценить их влияние в каждом конкретном случае.

Так, долгая жизнь людей, переживших Холокост, вполне могла быть предопределена тем, что выжили самые жизнеспособные. А, например, феномен аномально большой продолжительности жизни японцев, переживших ядерную бомбардировку и не умерших в первые ме­сяцы от ожогов и лучевой болезни — особым медицинским контролем, под которым они находились многие десятилетия.

Тем не менее, все эти примеры лишь подтверждают, что свойство высокой пластичности регулирующих систем (динамический физиологический стереотип) характерно для человеческой популяции точно в такой же мере, как и для других животных. Прежде чем выжить в условиях, когда другие погибали, нужно было иметь способность лучше приспособиться. То есть обладать особыми свойствами высокой пластичности ФМ, которая в период тяжелых испытаний становится одним из главных факторов «хорошей жизнеспособности».

Необходимо отметить, что каких-то общих материальных основ ФВППР пока не выявлено. По-видимому, речь идёт о группе различных причин и следствий, объединённых вместе лишь по итоговому функциональному эффекту. В одних случаях особые способности людей можно объяснить генетическими особенностями, в других — наличием нетипичных физиологических настроек центральной нервной системы, в-третьих — гипертрофированными возможностями отдельных органов, а также ферментативных или гормональных систем, в-четвёртых — особыми морально-волевыми качествами человека и т.д.

Судя по всему, высокая пластичность ДС отдельных людей, так или ина­че, связана со значительно более высоким порогом перехода их нервной системы к ответным реакциям стрессового типа. В результате регулирующие центры продолжают сохранять способность подстраиваться под отклонения внешней среды и даже достигать относительного равновесия гомеостаза тогда, когда основные жизненные функции большинства других представителей Homo Sapiens давно уже перешли на алгоритмы мобилизации. То есть на те природные автоматические схе­мы аварийного реагирования, при которых блокируются динамичес­кие компоненты ДС, а основные ресурсы организма сосредотачивают­ся на обеспечение ближайших потребностей. (Уже без перспективы длительного поддержания баланса).

Такие нетипичные отклонения от общевидовых настроек вряд ли способствуют возможности доминирования людей с ФВППР при жизнедеятельности в нормальных условиях существования. Высокий порог включения мобилизации ставит их в неравное положение с сородича­ми, когда нужно срочно нападать, защищаться либо пережить сравнительно короткий неблагоприятный период. Этим можно объяснить невысокую долю лиц со скрытыми функциональными особенностями (5%-10%) в обществе. Но, как видим, процесс эволюции научил биологические виды страховать себя и в более критических ситуациях, когда последние могут оказаться первыми.

Достижения цивилизации привели к потере актуальности для человека многих видов биологической конкуренции. В круговороте повседневных дел мы давно уже имеем равный доступ к жизненно важным общечеловеческим ресурсам. А уж если и конкурируем друг с другом, то явно не по критериям мышечной силы или способности выживать на холоде. Вряд ли кто-то из нас сейчас специально исследует и понимает то, к какому типу людей он относится по признаку потенциальной пластичности ДС — к обычным представителям своего вида или к категории «биологического резерва»?

Возможно, это покажется неожиданным, но те нагрузки на обмен веществ и внутренние органы, которые испытывает наш организм при потере массы тела в восемь и более процентов в месяц (примерно от 6 кг до 12 кг при исходном весе 80 кг -120 кг) — это и есть те самые неприемлемые экстремальные условия, которые легко приводят к развитию потенциально нежизнеспособного состояния. То есть состояния, вероятность реально приспособиться к которому на долговременной основе (без стрессовой блокировки динамической части ДС и с адекватной перестройкой регулирующих систем) объективно существует лишь у 7% - 10% худельщиков*!

* — Недавние статистические исследования показали, что борьба с избыточным весом с помощью различных форм голодания и изматывающих физических упражнений является для современных жителей развитых стран «испытанием №1» по уровню стрессогенности и степени воздействия на организм по сравнению со всеми другими возможными аномальными нагрузками.

А с учетом того, что для полноценного проявления ФВППР в полной мере даже этим людям нужно выдержать все испытания и закрепить результат — вряд ли ошибусь, если разделю процент возможных счастливчиков наполовину. То есть до 4% - 5% от всех активно худеющих**!

** — Обращаю внимание, что вероятность полноценной долговременной адаптации в 5% имеет отношение к тем, кому удалось похудеть, а не к тем, кто лишь предпринимал попытки сделать это!

Чтобы оценить собственные перспективы эффективности изматывающих стрессовых методик, нам нужно хорошо представлять:

● К какому физиологическому типу относится наш ДС — нормальному или ФВППР.

● Если вы уже пробовали худеть с использованием гипокалорийных диет и интенсивных физических нагрузок со скоростью 5% от МТ и более, а затем не смогли удержать полученный результат, — вы, скорее всего, являетесь типичным представителем человеческой популяции и входите в 95% статистическую группу. А значит, традиционные «гипокалорийные» методы борьбы с избыто­чным весом будут провоцировать ответные реакции стрессового типа.

Это означает, что данными методиками с их выраженным мобилизационным воздействием вам сравнительно легко удастся уменьшить количество жировых запасов. Но именно состояние мобилизации стратегических резервов не позволит организму полноценно перестроить физиологию жирового обмена на долговременной основе.

● Если вы никогда не худели с помощью гипокалорийных диет и интенсивных физических нагрузок, вероятность того, что стрессовые методики похудения способны вывести ваш организм на стабильный обмен веществ при достижении нормального индекса МТ = 5%-7% (или примерно 1 к 17). В этом случае (если вы действительно оказались в минорной группе) из-за высокого порога мобилизации ваш организм будет продолжать отвечать на умеренные стрессовые нагрузки реакциями адаптивного типа.

Это притормозит динамику снижения жировых запасов по сравнению с обычными людьми и удлинит время достижения результата. Однако, такие особенности физиологического ответа сдела­ют возможность адаптации организма к новым условиям жизни на долговременной основе весьма вероятной.

В случае же, если степень ограничений в питании и(или) уровень физических нагрузок окажутся слишком высокими и превысят ваш индивидуальный порог мобилизации — физиология ответных реакций пойдёт по обычному стрессовому пути. При этом скорость потери веса увеличится, но адаптировать организм и закрепить результат уже будет вряд ли возможно. (Подробнее: Часть 2, п. 3.7. «Пределы и формы адаптивности жирового обмена. Понятие адаптивной ёмкости. Особенности диетологических подходов»).

● Если вы уже пытались похудеть с помощью гипокалорийных диет и интенсивных физических нагрузок, но по тем или иным причинам прекратили попытки, так и не достигнув существенных резу­льтатов — вероятность того, что умеренные стрессовые методики похудения способны вывести ваш организм на стабильный обмен веществ в условиях нормального индекса МТ существует. Но она ближе к 0, чем к 5%.

Я противник использования жестких ограничений в диете и несоразмерных атак на лишние килограммы с помощью различных тренажёров и аппаратов. Но допускаю, что для некоторых энтузиастов даже такие методы могут оказаться вполне приемлемыми для того, чтобы в перестройке обменных процессов добиться устойчивых результатов. И не выйти при этом за пределы «коридора адаптации». В этом случае формирование АФМ стройного может пойти по тому же функциональному пути, который я предложу читателям с обычными возможностя­ми (см. Книга 2 - Приложения). Правда, чтобы прийти к этому не на функциональной, а на стрессовой методике, вы должны обладать феноменом повышенной пластичности ДС!

Ремарка к теме

Хотелось бы обратить внимание, что снижение веса с интенсивностью 5%-6% от массы тела в месяц с помощью гипокалорийных диет и интенсивных физических нагрузок — это отражение наиболее часто практикуемого сегодня диапазона воздействий на углеводно-жировой обмен человека с избыточным весом. Для пациента с исходной массой тела 80 -100 кг он примерно соответствует общей суточной калорийности пищи в 1000 ккал - 1200 ккал и т.н. I и частично II тренировочным зонам по ЧСС с приближением или даже непродолжительными переходами зоны ПАНО (порог анаэробного обмена).

В конце раздела хотелось бы сделать то обобщение, ради которого я, собственно, и стремился познакомить читателя с темой ФВППР.

Любой специалист, работающий в области стрессовых похудательных услуг (в первую очередь, те, кто практикует по авторским методикам), стремится собрать личное портфолио удачных случаев. Наибольшую ценность в нём, несомненно, представляют пациенты, которым удалось не только добиться впечатляющих результатов, но и надолго адаптироваться к новому рациону и образу жизни.

Вполне естественным является то, что авторы жёстких методик обычно не рассматривают особенности статистического распределения видовых признаков в популяции. И не учитывают влияние индивидуальной пластичности ДС на адаптивные способности их пациентов. Поэтому все удачные случаи автоматически связываются с достоинствами методики и представляются в качестве живых свидетельств её эффективности, а неудачные трактуются как результат недостаточной дисциплинированности исполнителя.

Вполне вероятной может стать ситуация, когда в группу наиболее показательных историй похудения самопроизвольно войдут лишь те пациенты, чья генетика отличается нетипичной реакцией на стресс.

Конечно, было бы неправильно подозревать кого-то в намеренном использовании феномена высокой пластичности для рекламы эффектов, недостижимых для большинства обычных людей. Ведь для этого нуж­но было бы провести сплошную выборку всех случаев и провести клинические и статистические обобщения. Вполне допускаю также то, что многие специалисты в области похудологии просто не знают о существовании природных отклонений и не пользуются этим осознанно.

И всё же надеюсь, что материал был полезным. А мои читатели теперь смогут более взвешенно подходить к выбору стратегии достижения це­ли и оценке результатов. Ведь закон трёх пятёрок пока ещё никто не отменял.