Рыженькая…
Рыжая…
Для неё такое обращение было нормой. Она помнила, что когда-то (когда? в прошлой жизни?) пыталась избавиться от этого прозвища. Она всегда была упрямой… нет, упёртой, и для того, чтобы её прекратили обзывать рыжей, обесцветила волос. Потом случилось что-то ужасное, и…
Случилось что-то ужасное. На этот раз с ней.
Рыженькая. Сейчас это ласковое прозвище ассоциировалась у неё с чем-то ужасным. Она не хотела, чтобы этот человек с требовательным голосом обращался к ней
рыженькая
так.
— Ты меня слышишь?
вот ты и попалась… рыженькая…
Кира понимала, что с ней случилось ужасное, и её сознание упорно отказывалось возвращаться к реальности, оставаясь в спасительной и уютной темноте.
— Почему… — пробормотала она, не открывая глаз, не понимая, что происходит… отказываясь это принимать.
— Потому что тебе не повезло. Но это уже не имеет значения.
Для него это уже не имело значения. Для неё имело. Она попыталась сказать ему об этом, но не смогла.
— Не переживай. Скоро всё закончится.
Скоро всё закончится. Это могло означать только одно: будет продолжение.
— Почему? Пожалуйста…
Она изо всех сил пыталась вырваться из плотной и душной темноты, но руки Маши… холодные руки Маши тянули её назад.
— Не переживай, рыженькая. Не ты первая, не ты последняя. Ещё легко отделалась. Всё могло бы быть гораздо хуже.
— Спи… — мягко закончил он, — так будет лучше…
Наступила темнота.
— Что с ней?
Ещё один незнакомый голос, который нагло и грубо ворвался в её уютную темноту.
— Вали отсюда, — голос человека, который
сделал со мной что-то ужасное
называл её рыженькой. Голос человека, который вырубил её на стоянке и… Потом была темнота. Что было после этого «и» Кира не помнила. У девушки было ощущение, что она спит, но в то же время она прекрасно понимала, что происходящее с ней — реальность. Страшная реальность.
как я буду дальше жить?
— Что с ней?
— Помогите… — прошептала девушка. Она почувствовала, как её взяли на руки и выволокли… вытащили из машины. Кира ощущала себя куклой. Красивой куклой, дорогой куклой, любимой куклой, которую ребёнок повсюду таскает с собой. Кукла хочет покоя, но её хозяин понятия не имеет об этом. Кукла просит о помощи, но её не слышат.
— Я не кукла… — прошептала она.
— Конечно, нет. Успокойся.
— Что с ней? — вмешался незнакомый голос.
— Она напилась, — голос стал холодным и жёстким. Голос хищника, у которого пытаются отобрать
его с@мочку
добычу.
— Напилась?
— Да.
— Почему у неё порвана кофта? Что с ремнём?
Молчание.
— Почему она просит о помощи? Что с её одеждой? Почему у неё расстёгнут ремень на джинсах.
Кира с трудом открыла глаза. Сначала мир был чем-то мутным и непонятным. Её тошнило от жуткой головной боли. Тело ломило. Но самым страшным, самым жутким, самым чудовищным… самым-самым было даже не это.
Ты получила то, что заслужила, — шептала Маша из холодной темноты, в которой находилась сейчас Кира, — и это только начало, рыженькая. Только начало. Ты ответишь за всё. Сначала Анфиса. Потом то, что произошло сегодня на стоянке. Потом я доберусь до Милы. А тебя оставлю напоследок. На закуску. Я вопьюсь в тебя своими острыми зубами и буду грызть… грызть… грызть…
— Она просит о помощи, потому что напилась. Вали отсюда. Не лезь. Тебя это не касается.
Кира негромко застонала, пытаясь собрать осколки её воспоминаний в нечто, что имело бы смысл.
— Он… сделал… со мной… что-то страшное… — пробормотала она, — помогите.
— Кто? — голос мужчины, который хотел ей помочь. Не холодный, жестокий и требовательный голос её мучителя.
— Он…
Кира сосредоточилась на парне, который держал её на руках. Поморгав немного, пытаясь разогнать пелену перед глазами, она наконец-то увидела своего мучителя.
Привлекательный светловолосый парень. Блондин.
Едва заметные веснушки на бледной коже.
Острые скулы, чувственные губы и серые глаза, которые сейчас внимательно смотрели на неё. Их цвет менялся в зависимости от…
Его образ начал расплываться. Красивые губы изогнулись в насмешливой улыбке. Улыбке хищника, наблюдавшего за своей слабой добычей.
— Она моя девушка. Мы поссорились, и она напилась. Ничего такого. Не лезь.
— Ты… мне… никто…
— Он обидел тебя? — обратился к ней незнакомый мужчина, который хотел помочь.
— Он призрак… — прошептала Кира, — это призрак… он умер. Маша умерла, но вернулась, чтобы отомстить нам. Она убила Анфису… она…
— Теперь ты понимаешь, о чём я? — невозмутимый голос призрака. Как Кира ни старалась, у неё не получалось разглядеть его лицо, — мы поссорились, она напилась. С ней всё будет в порядке. Но я ценю… твою заботу о ней.
— Он…
Врёт. Он врёт — хотела сказать Кира. Хотела закричать, но её снова начала поглощать темнота. Нет, не так. Темнота начала её пожирать.
я вопьюсь в тебя своими острыми зубами
и буду жрать-жрать-жрать…
Наступила темнота.
Очнувшись в очередной раз, Кира поняла, что лежит на боку. Шумел дождь. Этот звук заполнял собой весь мир. Звук дождя и… его присутствие. Она чувствовала, что парень был где-то рядом.
— За что? — прошептала она и расплакалась. Воспоминания были пусть и отрывочными, но пугающими. Её пытаются раздеть, она слабо сопротивляется, её бьют по лицу, потом хватают за руки и сводят над головой, сцепив запястья. Она пытается кричать, но не может.
— Просто прими это, как факт и забудь, — ответил он. Голос звучал негромко и как-то… печально, что ли. Он как будто сожалел о том, что случилось.
— Не ты первая, не ты последняя.
— За что? — повторил она сквозь слёзы, задыхаясь от ужаса, отчаянья и страха. Ледяного, как шампанское с кубиками льда, страха. Пытаясь сдержать рыдания, она вдруг поняла, что не просто плачет в голос — воет. Негромко и жалобно, как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку — красивую, дорогую куклу, которую он везде таскал с собой.
Он не пытался её успокоить. Просто сидел рядом и гладил по голове. В какой-то момент все её тревожные мысли вытеснила одна: по крайне мере, не нужно переживать по поводу того, где ночевать. Это показалось ей невероятно смешным. Кира начала смеяться сквозь слёзы, потом плакать, потом снова смеяться…
Он был рядом. Терпеливо ждал, когда закончится это внезапная (или не такая уж и внезапная?) истерика.
— Что ты сделаешь со мной? — спросила Кира сквозь смех и слёзы.
— Ничего.
— Совсем?
— Совсем.
— Почему?
— Я уже…
— За что? — перебила она.
— А, ты об этом. Я уже говорил…
— За что! — закричала Кира, — за что! За что! За что!
Он начал поцелуями вытирать слёзы с её лица.
— Поплачь, рыженькая, — шептал он в перерывах между поцелуями, — поплачь, маленькая, станет легче. Ничего… ничего… поплачь…
Её снова накрыло темнотой.
Её разбудил шум дождя. И негромкая, но приятная музыка.
Give me just a little bit…
Give me just a little bit…
Ей хотелось погружаться в эту мелодии .
Закрыть глаза и падать, падать, падать… тяжёлая, но ненавязчивая мелодия обволакивала. Кира подумала о расплавленном молочном шоколаде… Голос девушки заставлял задуматься о вещах, от которых в пятнадцать лет становилось стыдно и приятно одновременно. И образы, которые возникали в сознании Киры, не имели абсолютно никакого отношения к происходящему сейчас.
Кира открыла глаза и уставилась в темноту. Голова больше не болела. Тошнота прошла. Ей было хорошо и спокойно. Единственное, что беспокоило — дёргающая боль в ладони. Кира повернулась на спину и услышала негромкий голос.
— Ты как?
Пару секунд она осознавала происходящее, потом резко села и застонала от острой боли в висках. Перед глазами всё поплыло, к горлу подступила тошнота. Она вспомнила всё: пустынная стоянка перед седьмым корпусом, вот ты и попалась, рыженькая, жуткий страх и отчаяние, попытка незнакомого мужчины вмешаться в ситуацию и… уютная темнота.
— За что? — прошептала она.
— Слушай, я не знаю, — раздражённо ответил парень, и Кира вспомнила кое-что ещё: призрак Вадима, который… — что? Вселился? — вселился в парня, который… Она даже мысленно не могла произнести это страшное слово. Она машинально посмотрела на свои запястья, но синяков не увидела, было слишком темно.
— Зачем ты это сделал?
Он сидел на подоконнике и курил. Запах сигарет, который она ненавидела, на этот раз странным образом успокаивал. Он (кто он?) повернулся к ней — тёмный силуэт на фоне окна.
— А что я должен был делать? — голос звучал устало. Нет, не так. Вымотано.
— Что я должен был делать? Пройти мимо и сделать вид, что ничего не происходит?
— Что? — прошептала она. Плавная, почти завораживающая музыка сбивала с толку. Мешала сосредоточится.
Give me…
— Сделал то, что должен был сделать.
Она уставилась на парня, чувствуя на себе его пристальный взгляд.
— Должен был? — шёпотом повторила она.
— Конечно. Любой нормальный парень на моём месте поступил бы точно так же.
Он спрыгнул с подоконника и сел на край дивана. Кира приподнялась и тоже села, притянув колени к животу и обхватив их руками. Какое-то время они молчали, потом Кира решилась посмотреть на него.
Перед ней сидел Вадим.
— Ты? — прошептала она, — Вадим?
— Ну… хорошо, — спокойно ответил он, — называй меня так. Мне всё равно.
Она не поняла, что он имел в виду, но это был точно Вадима. Те же глаза, те же губы, та же улыбка. Кира не была уверена, но ей казалось, что он целовал её лицо, пытаясь успокоить. Она машинально провела рукой по губам.
— Я тебя не трогаю, да? — негромко заговорил он, — хочешь, сяду на подоконник, — парень затянулся, — я это к тому, что не собираюсь… я не трону тебя. Успокойся.
— Там… на стоянке…
— Ты подошла к своей… да? К своей машине?
Она кивнула.
— Вот. К тебе подошёл какой-то парень. Ты как-то странно обмякла, начала падать, но, вроде как, сопротивлялась. Я понаблюдал немного, потом решил вмешаться. Оказалось, что он хотел тебя…
Он произнёс это страшное слово. Кира закрыла лицо ладонью, стараясь не думать о том, что случилось, когда ей было… С тех пор прошла целая вечность, но она не забыла. Новый мамин мужчина и…
рыженькая… иди ко мне, девочка… рыженькая…
Кира глубоко вздохнула. В тот раз ей повезло. В этот раз, видимо, тоже.
— То есть… ничего не было? — спросила она.
— Ты о чём?
— Ты… он…
— Он тебя не тронул, если ты об этом. Но явно хотел. Кто он?
Кира пожала плечами.
— Его голос показался знакомым, но я не уверена. Не знаю.
— Ладно. Потом меня попытался избить сосед со второго этажа, потому что подумал, что я собираюсь сделать с тобой… — он запнулся, — …что-то. Я бы не тронул тебя.
Кира закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на происходящем, но это происходящее было слишком уж… невыносимым. Стоило только подумать об этом, как перед глазами тут же возникала фотография, которую она пока не видела. Но которую ей предстояло увидеть уже завтра.
Улыбающаяся Анфиса, и траурная лента в нижнем правом углу. Четыре розы. Кира была уверена, что это будут четыре розы. Бордовых.
пожалуйста, пусть только они не будут красными
— Я ничего не понимаю, — прошептала Кира, — я вообще ничего не понимаю.
И это было правдой. Она не понимала ничего.
— Рыженькая — ты волшебная девушка, — тихо сказал он, — почему у меня такое чувство, что мы с тобой уже знакомы? Твои глаза, твой голос…
Кира закрыла глаза, пытаясь оценить происходящее. Тем летом она была пятнадцатилетней блондинкой с коротким волосом. Сейчас она была двадцатилетней девушкой с длинным волнистым волосом и практически полным отсутствием косметики. Вадим не узнал в ней ту девушку… девочку. Он не ожидал встретить её, и он не узнал её. К тому же Вадим видел её только в темноте.
— Как тебя зовут? — его голос звучал непривычно тихо. Почти интимно. Кира хотела закрыть глаза и просто слушать его. Слушать, слушать, слушать…
— Кира, — сказала она.
Вадим чуть напрягся. Кира почувствовала это, но не увидела.
— Кира? — повторил он, — очень красивое имя. На самом деле… мне очень нравится твоё имя.
Примерно то же самое он говорил ей тогда. Пять лет назад.
— Знаешь, что означает твоё имя?
— Нет.
И это было правдой.
— Повелительница. Ты очень сложная и многогранная личность. Но ты умеешь дружить. И ценить.
— Откуда ты это знаешь?
Вадим улыбнулся и чуть придвинулся к ней. Кира это скорее почувствовала, чем увидела, и машинально потянулась к нему.
— Несколько лет назад я знал одну Киру.
Кира очень надеялась, что на её лице не отразилось ничего. Ещё никогда в жизни она не чувствовала себя такой виноватой.
— Она была блондинкой, — продолжал Вадим, — но мне всегда казалось, что она должна была быть рыжеволосой. Рыженькой. Как ты… рыженькая.
— Что ещё?
— Когда она ушла, я решил узнать, что означает её имя. Подумал, вдруг пойму что-то. Пойму, почему она поступила так. Не понял. Понимаю, глупо, но я был в отчаянии.
— Что ещё?
— Мне не хочется об этом говорить. Это…
Больно, — подумала Кира, — это больно.
— Она…
— Что случилось на стоянке? — перебила его Кира.
— Я уже говорил.
— Кем был тот парень?
Вадим усмехнутся, и в его взгляде появилось что-то новое. Из несчастного парня, которого обманули, он превратился в высокомерного и холодного, красивого молодого мужчину, которому было плевать на всё и всех. Точно так же на неё смотрел следователь, когда она спросила его о бутылке.
— Какая разница? Хотя… ты мне скажи. Сомневаюсь, что он просто так решил тебя вырубить и затащить к себе в машину.
— Он пытался…
— Пытался.
— Зачем?
— Понятия не имею. Могу только предполагать.
Он снова улыбнулся.
— Ты не трогал меня? — спросила Кира.
— Трогал.
— Я не в том смысле.
Парень молчал.
— Почему ты молчишь?
— Рыженькая, расслабься. Я… ну, не друг, нет. Но не бойся меня. Ты можешь уйти в любой момент. Я тебя не держу. Просто я понятия не имел, куда тебя отвезти. Решил привезти к себе. Или что? Я должен был бросить тебя на стоянке?
Она молчала, пытаясь определиться с ответом.
— Ты знаешь… — негромко заговорил он, — мне понятны чувства того парня…
— Что ты с ним сделал?
Молчание. И высокомерный взгляд.
— Ладно, — выдохнула она, признавая своё поражение. Парень кивнул.
— Мне понятны чувства того парня, но я его не одобряю. Лично я бы так никогда не сделал. Но, рыженькая, ты вызываешь очень сильные чувства.
— Поцелуй меня.
— Что? — он удивлённо посмотрел на неё.
— Пожалуйста.
Он выполнил её просьбу. Нежно и бережно. Пытаясь успокоить.
— Ещё… — прошептала она.
— Нет, рыженькая, нет… — его голос звучал хрипло, — я не смогу держать себя в руках. Надо остановиться.
— Почему?
— Потому что ты как вино, — с улыбкой сказал он, отстранять от девушки, — самое вкусное вино в мире. Делаешь глоток и хочется ещё, ещё, ещё… но ты же знаешь, к чему это приводит. В итоге.
— В итоге?
Кира подумала о бокале с вином, который стоял на подоконнике её комнаты. Подумала об осколках другого бокала в лужице ежевичного (она была уверена, что ежевичного) вина.
— В итоге, я потеряю голову и сделаю то, о чём мы оба потом будем жалеть.
Кира промолчала, но подумала о том, что она бы точно жалеть ни о чём не стала. С этим парнем, который её не узнал, у неё было всё, пусть и всего один раз. И сейчас у Киры никак не получалось определиться со своими чувствами и желаниями. Чего она хотела? Вадим привлекал её как человек, который спас её от… она мыслено произнесла это слово. Или он привлекал её как мужчина, с которым у неё было всё?
о чём ты думаешь? ты вообще о чём думаешь? ты понимаешь, что происходит?
Действительно. Ей следовало бы подумать о других вещах, но смысл? Как так получилось, что они с Вадимом встретились именно в тот момент, когда Анфисе начала сниться Маша? Просто ещё одно совпадение, из которых, как сказал Андрей, и состояла жизнь? Кто-то называл это судьбой, роковым стечением обстоятельств, сверхъестественными силами. И тот факт, что Вадим не узнал её сейчас, в темноте, совсем не означал, что он не поймёт, с кем имеет дело через день, два, неделю, час. И как тогда он поступит с девушкой, которую спас от н@сильника?
— Куда тебя отвезти? — спросил Вадим.
— Отвезти? — переспросила Кира.
— Конечно. Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну, после того, что случилось? Или ты хочешь поехать домой на такси? Если честно, мне было бы… Что? — спросил он, прочитав в её взгляде недоумение. Кира молчала.
— Ты можешь уехать сама. Я привёз тебя сюда на твоей машине. Моя осталась на территории универа. Я бы отвез… Что не так?
Не так было всё. Кира хотела сказать ему, что ей некуда ехать, но это было бы уже чересчур. Он и так сделал для неё слишком много.
— Отвези меня в гостиницу, пожалуйста.
— Серьёзно? Что так?
Она могла бы рассказать ему об этом невероятно долгом дне, о смерти Анфисы, о событиях, предшествующих её смерти, о своих страхах, но сил на это не было, поэтому Кира ограничилась коротким «мне некуда идти».
— Оставайся у меня, без проблем, — немного удивлённо сказал Вадим, — здесь тебе будет в любом случае спокойнее, чем в гостинице.
— Я не помешаю?
— Сказал же. Забудь о том, что случилось. Ты в безопасности.
Был только один способ забыть и не думать.
— Поцелуй меня, — прошептала Кира. Вадим внимательно посмотрел на неё. Покачал головой.
— Рыженькая… Кира, ты в сейчас в шоке. Ты потрясена. Поцелуй вряд ли поможет. И вообще…
— Что?
— Я уже говорил. Кира, я мужчина, ты очень привлекательная девушка. Я не сдержусь.
— Ну и что? — она вглядывалась в его лицо, пытаясь прочитать его мысли, — мы сделаем вид, что ничего не было.
— А если я не захочу делать вид, что ничего не было? — тихо спросил он.
Кира промолчала.
— Нет, — твёрдо сказал он.
— Тогда расскажи мне о той девушке, на которую я похожа.
Вадим улыбнулся.
— Она была блондинкой.
— Что ещё?
— Она была очень красивой, но жестокой.
Вадим замолчал, потом заговорил снова, то ли с высокомерием, то ли с пренебрежением.
— Знаешь, увидев её, я уже не мог думать ни о ком больше. Даже о собственной девушке. С тех пор я стараюсь держать свои эмоции под жёстким контролем.
— Что она сделала? — спросила Кира шёпотом. Говорить о себе в третьем лице было странно и непривычно.
— Она сделала то, что я позволил ей сделать, — ответил он, — я сам виноват в случившемся. Мог бы догадаться.
— Что бы ты сделал, если бы встретился с ней?
— Спросил бы, почему.
— Возможно, она задаёт себе такой же вопрос, — тихо сказала Кира, — возможно, ей нужно твоё прощение.
Каке-то время они молча смотрели друг на друга
Потом Вадим сделал то, о чём она его просила.
(продолжение👇)
**********************************************
Ссылка на подборку «Страх: тень прошлого»