Ночь с 30 ноября на 1 декабря для жителей Темерника выдалась бессонной: горел вещевой рынок. Пожар потушили к 6 утра: огонь съел 4000 квадратных метров торговых площадей, миллионы рублей и забрал жизнь одного, случайно находившегося рядом человека.
Что происходит на рынке после пожара — в репортаже rostov.aif.ru.
И спасатели, и мародёры
А потом начался дождь, и то немногое, что удалось вынести из огня, теперь кисло в грязи. Мужчины затягивали тюки плёнкой, женщины суетились вокруг и плакали. На месте пожара теперь работают следователи, территория оцеплена, а перед лентой собрались пострадавшие и зеваки. Последние едут со всего города: одни из любопытства, другие с предложением помощи.
Но помощь была нужна ночью — люди объединялись, носили тюки, ныряли в огонь, чем мешали работать спасателям.
«У нас рынок делится на Белый, Коричневый, Оранжевый, Восточный и оптовую базу. Выгорел за ночь Белый, — объяснила одна из торговок. — На Коричневый немного перекинулось, но всё равно большинство товара оттуда надо будет выбросить. Вы попробуйте продать шубу или пуховик, пропахший горелым пластиком?! Трусы-носки, чтобы не воняли, можно трижды постирать. А после второй стирки вещь уже тряпка. Попали все!»
Продавцы Коричневого рынка сегодня даже не открывались: одни проверяют свои тюки, другие оценивают то, что осталось. У одной палатки валяются штук двадцать маленьких огнетушителей и два больших, наподобие газовых баллонов. Хозяин ближайшей точки Маджид на ломаном русском рассказал, что всю ночь они с соседями провели здесь — таскали тюки на улицу.
Там уже стояли жёны, охраняли товар. Потому что помимо спасателей работали и мародёры. Чуть зазеваешься — и минус мешок. Маджиду повезло, почти всё осталось целым, а вот сосед, который в конце ноября уехал на несколько дней на родину, может списывать свой товар в утиль — у него женское бельё, ларёк покрыт копотью, что внутри, догадаться несложно.
Среди пустых рядов ходили не только зеваки, но и любители халявных приобретений — две старушки с сумками на колёсах. Одна подхватила разбросанные подкопчённые тапочки, другая совала в пакет сигареты, что валялись у распахнутого табачного ларька.
Прохожая, тоже старушка, остановилась, чтобы их укорить.
— Так кому оно нужно? Грязное, мокрое! — оправдывалась одна.
— Ну, вы же советского воспитания, у нас это было неприлично! — отвечала нравственная.
«Судьбы у них — не дай бог...»
Зовут её Юлия Петренко. Пенсионерка, 74 года. Живёт «за трубой», то есть в самом конце Темерника, за рынком. Спать ложится рано, поэтому пожар пропустила, а утром сын из Питера прислал ей сообщение: «Мама, что у вас там? Ты жива?»
Пытливая от природы Юлия Николаевна побежала на место событий.
— Я живу тут с 1978 года, раньше здесь было поле и частный сектор. На моей памяти росли эти дома, строили рынок, а потом поехали из наших бывших республик люди. Покупали или снимали дома в частном секторе, стали моими соседями. Все они работали и работают на Темернике — киргизы, дагестанцы, таджики. А я до пенсии трудилась в администрации, в социальном отделе, поэтому сталкивалась с этими людьми ещё и на работе. Судьбы у них — не дай бог...
— Темерник же горит не первый раз?
— Не первый. Но надо понимать, что тут же с налогами не очень чисто — за место они платят и всё. Товар тоже не застрахован, отчёта никакого нет. Одни сгорели, ушли, на их место пришли другие. А куда денешься? Это при Союзе у них были и права, и родина, а сейчас, как смогли, так и живут. И тут, я уверена, им никто ничего не компенсирует, потому что ничего не докажешь.
Юлия Николаевна пустилась в рассуждения о власти, новой жизни, а потом перешла на себя, мол, у неё с соседями прекрасные отношения. Она присматривает за их детворой, а они на мусульманские праздники да и так в знак благодарности угощают её пловом, шашлыком, делятся свежей бараниной.
— Сейчас говорят, что всё могло загореться из-за халатности торговцев, я не верю. Для них этот рынок — способ выживания. Товар сгорел, и жизнь сгорела... Так что искать нужно того, кому выгодно.
Вот оно — настоящее
И ищут: директор рынка Шамиль Карабышев признался, что последние три недели в соцсетях ему сыпались угрозы. С этим работает следствие.
А люди, собравшиеся у ленты, вспоминают, что поджоги для освобождения места под строительство — давняя ростовская традиция. И вполне возможно через год-другой на этом участке вырастет несколько новых высоток.
— Так тут же парковок нет, — раздался чей-то голос. — И дороги для такого объёма машин тоже.
— Вы на Суворовском давно были? Когда это застройщикам мешало отсутствие парковок и дорог? Живёте, как в сказке, а настоящее — вот оно!
Настоящее, на которое указывал оратор, ещё дымилось, пахло гарью, пластиком и бедой. А потом по толпе пошёл слух, что завтра у ворот рынка будет большая распродажа — спасённые на Белом рынке вещи будут отдавать по чёрной, бросовой цене. Так было в октябре 2017 года после похожего пожара. Многие, говорят, принарядились, а некоторые даже исполнили свои желания — купили шубы по цене гуся. В подарок к Новому году.
