Цыпу под батареей не сказать чтобы понравилось. Хмуро он оглядел спартанскую обстановку моего постоянного убежища, постоял минуту-другую и, наконец, присел на соломку, что в углу постелена.
-Устраивайся поудобнее, - сказал я ему. - Хозяйскую воду будем пить.
- Что ещё за вода? – спросил Цып, глядя по сторонам.
- Напиток богов, хотя с последним определением я не совсем согласен... В общем, нам по капле на клюв, но больше нельзя. Я один раз лишнего принял, так чуть глупостей не наделал. Понесло меня с крысами поговорить…
-А как ты её раздобыл, ну, воду эту…?
-Всё просто. Хозяева её в бутылках переносят. Случается, какую-нибудь из них разобьют или оставят недопитую – там что-нибудь и остаётся.
Выпили мы по одной.
-Отшельник… Я всё хотел спросить, - проговорил Цып. – А когда мы под Ленту пойдем?
-Ты всё за старое? Опять захотелось в ящик вернуться? Рано тебе ещё туда. Рано. Ты пойми, что в ящике сидеть – только время терять. Ничего нового там не происходит. Везде одно и то же. Из раза в раз. Только названия и вывески меняются. Сначала дележка – кому и какое место около кормушки заниматься, потом, ближе к середине этапа всё более-менее нормализуется, вроде как стабильность наступает. Ну а там уже и до Забойного крылом подать.
-Тебе легко говорить, - сказал Цып, - ты и там, и тут был. А мне путешествовать хочется…
-Между ящиками, что ли? Называй вещи своими именами: не путешествовать, а от ножа хозяйского бегать. Нет, я тебя понимаю. Честно скажу – бывали дни, когда хотелось мне всё забыть и назад вернуться. Завести себе цыпочку пушистую, с кормушкой что-нибудь нарулить, да и пожить спокойно. Чтобы всё, как у всех… По-цыплячьи. Да только, пробовал я это дело, чего уж греха таить. Не получалось. Днём нормально так, вроде живешь и радуешься. Почти как дома. А потом погасят лампочки - и не спится. Все уже третий сон видят, а ты не в одном глазу. Ну, что делать? Выходишь прогуляться. И пока между Стен туда-сюда бродишь – всякая муть начинаешь мерещиться. То почудится, что в Забойный уже приехали, тихо так, без шума. То кажется, что умер и места себе не находишь - бродишь среди живых...
Я замолчал, подумав о том, что может и рано об этом с ним говорить. Но и не сказать этого, вроде как нельзя. Я делился опытом – по сути, тем, чем и был богат. Я должен был предостеречь Цыпа от повторения своих ошибок. Послушает он меня или нет – его дело, хотя ему будет сложнее отмахнуться от моих мыслей на этот счёт. Хм… Любопытно, но что если это и является ценой, которую должен заплатить Цып, получив право дойти так далеко с моей помощью? Ему было гораздо проще, чем мне, но сейчас будет в чём-то сложнее, ведь он уже не имеет право на ошибку. Точнее, не имеет права повторять мои ошибки – тратить на это своё, такое драгоценное время.
-И что дальше было? – вопрос Цыпа прервал течение мыслей.
-Я ушёл от аборигенов. Поселился под Стеной Мира, а там и своё первое стихотворение написал. Прочитать?
-Да, конечно…
-Лента под нами ползёт как змея,
Пока мы водим хоровод у кормушки,
Сейчас ты на зернах, но что запоешь,
Когда на крюках закачаются тушки?
Я посмотрел на своего единственного слушателя, но тот думал о чём-то своем.
-Слушай, Отшельник, - наконец, сказал он. -Птицекомбинат закрывают, так?
-Да. Если верить старому крысу.
-И что тогда? Что дальше?
Я пожал плечами.
-Не знаю. Не только крысы, но и Хозяева откуда-то сюда приходят. Откуда-то снаружи.
-Сверху?
-Точно не скажу, но и дон Рэт оттуда пришёл.
-Ты не рассказывал, - сказал Цып.
-У этой загадки слишком твердая скорлупа, что даже моему клюву не под силу. В общем, дон Рэт сказывал, что там откуда он родом - настоящие птицы живут. И там, где у нас руки немощные болтаются, ну то что мы с тобой крыльями называем - у них настоящие крылья растут. С ними эти птицы ничего не боятся. И даже Хозяева им не страшны.
-Это ещё почему?
-Потому что сами без крыльев. Понял, Цып?
-Но как же так, - проговорил мой юный спутник, - ты же сам говорил, что птицы - это мы. Что так нас Хозяева называют. И если птицы там снаружи, то кто же тогда мы?
-Птицами нас Хозяева называют, а те кто снаружи - птицами называются. Как-то так, если я правильно понимаю.
Цып приподнял правую руку.
-Отшельник, но это разве не крылья?
-Крылья. Только они тебе зачем?
-Прыгать.
-Неправильный ответ. Летать, Цып. Летать.
-Это как?
-Я у дона Рэта так и спросил. Но он ничего путного объяснить мне не смог, мол, это надо видеть и всё тут. Может, ещё по одной?
Тот отрицательно покачал клювом.
-Отшельник… - Я вот чего подумал. Ну, выберемся мы наружу. Летать научимся.
-И?
-А птицы эти... Они нас к себе примут?
-Примут конечно. Они же как мы. Ну, наверное... Почти...
-Но если дон Рэт, - продолжил Цып, - откуда-то снаружи приполз, то зачем он сюда по своей воле сунулся?
Я молчал.
- И не говори, Отшельник. Я тебе сам скажу. Плохо снаружи. Плохо. Может ещё хреновее, чем здесь, коли оттуда крысы бегут.
- Ну… - я даже растерялся слегка. – Не забывай, что это не цыпленок всё-таки. Может, там крыс вообще не водится, а одни только птицы свободные летают…Да и это, помнишь, что дон Рэт про других, про хороших Хозяев говорил? Что если есть они, а?
-И ты в это веришь?
-Всё может быть... Да ты чего? В Забойный, что ли собрался? Жить надоело?
Цып ничего не сказал. Прилёг на солому, к стене отвернулся. И всё.
Я сделал было шаг к нему, но остановился. Тут только время поможет и всё на свои места поставит. Как говорится, перемелется – мука будет.
Со мной и похуже бывало.