35-летний бывший полицейский Максим Логинов ушел из Казани на СВО добровольцем. На мотоцикле под обстрелами врага он преодолевал «дорогу смерти», помогая другим отрядам. Герой погиб, прикрыв собой боевого товарища, посмертно его наградили орденом Мужества. Мать и отец героя рассказали «Татар-информу», каким отважным и мужественным был их сын.
«Дед участвовал в Курской дуге, в этих же местах погиб Максим»
Максим Логинов родился в Бугульме, работал в полиции, был офицером. В какой-то момент он понял, что нужен на фронте и ушел – не смог сидеть дома, вспоминая о том, что когда-то его дед, Платон Кузьмич, в 17 лет отправился воевать. Максим взял позывной Боксер, потому что всю юность занимался боевыми искусствами.
Как рассказали потом родителям его сослуживцы, он никогда не сидел на месте, всегда что-то делал, придумывал и рвался в бой в числе первых. Он пал смертью храбрых – мужественно, как всегда рискуя собой. За это был посмертно удостоен ордена Мужества.
Его родители – Михаил Платонович и Светлана Васильевна Логиновы живут в двухэтажной казанской сталинке. Переехали они из Бугульмы, где прожили большую часть жизни. Говорят, что когда сыновья решили уехать в Казань, последовали за ними.
«У нас дом 180 квадратных метров, зачем нам такой большой для двоих? К тому же мы подумали – пока мы на ногах, а что будет лет через пятнадцать? Приедет кто-нибудь из сыновей, заберет к себе. Нет, мы лучше сами себе обустроим себе жилье рядом с ними», – рассуждает глава семейства.
Михаил Платонович уже на пенсии, супруга работает в государственной аптеке. Есть у них еще младший сын Андрей. Он окончил строительный университет и сейчас работает по специальности в Санкт-Петербурге. Андрей женат, но внуками родителей пока не порадовал.
«А у Максима остался сын Платон, сейчас ему 13 лет. Он назвал его в честь своего любимого деда-фронтовика. Он был настоящим патриотом и сына так воспитывал – Платон с портретом деда участвовал в «Бессмертном полку», подготовил целый рассказ о нем. Это было очень трогательно. А когда Максим был подростком, он всегда вместе с дедом готовился ко Дню Победы. Он за месяц начинал чистить свои ордена, подготавливал костюм, сапоги. Максим всегда ходил с ним, сидел рядом», – вспоминает отец героя.
Платон Кузьмич, дедушка Максима, был призван на войну в 1943 году, когда ему еще не было и 18 лет. Он служил в полковой разведке, принимал участие в битве на Курской дуге – почти в тех же местах спустя 80 лет погиб его внук Максим.
Детство Максима прошло в Бугульме. Несмотря на то что он был кандидатом в мастера спорта по боксу, кикбоксингу и рукопашному бою, отец вспоминает, что рос он как самый обычный мальчик.
«Максим учился, как все мальчишки, не очень-то хорошо. Он любил спорт, занимался боксом, любил возиться с техникой. Он особо ничем не отличался от других, но он очень ценил дружбу и очень обижался, если кто-то поступал нечестно. Как-то мы ехали из деревни, наша машина в дороге сломалась и мимо нас проехал знакомый – просигналил и поехал дальше. Максим так возмущался, что он не помог нам. У него было развито чувство справедливости, взаимопомощи», – поделился отец героя.
«У меня дед воевал, все родные служат в милиции, как такое может быть, что я не годен?»
Когда встал вопрос, куда поступать после школы, Максим долго не раздумывал: его отец работал в уголовном розыске, братья и отец мамы тоже были милиционерами. К тому же еще и дед фронтовик.
«Я спросил его, куда ты хочешь поступать, и мы заговорили о школе милиции. Ему понравилась эта идея, он так и планировал: либо стать военным, либо милиционером. Но когда он начал проходить медкомиссию, ему один из врачей что-то не подписал. У Максима был нос перебит, он же боксер, и, видимо, из-за этого его забраковали. Тогда он так возмущаться стал: “У меня дед воевал, все родные служат в милиции, как такое может быть, что я не годен?” В конце концов, он прошел медкомиссию и в 2005 году поступил в Елабужскую школу милиции», – рассказывает Михаил Платонович.
Окончив школу милиции, Максим Логинов поступил в Казанский юридический институт. Десять лет жизни он посвятил работе в МВД, был оперуполномоченным уголовного розыска в Бугульме. Дослужился до капитана.
Но службу ему пришлось оставить по семейным обстоятельствам. Вместе с женой и сыном он переехал в Казань. С отцом и братом втроем они занялись ремонтом квартир и домов.
«Максим стал замечательным мастером. И если возникали вопросы в работе, он обязательно придумывал, что и как сделать. Но его все равно тянуло в полицию, это было его призвание. Говорят, что бывших полицейских не бывает. Наверное, это правильное выражение», – говорит Светлана Васильевна.
«Наши бабушки и дедушки пережили войну, и теперь на нас легла эта ноша»
И вот февраль 2022 года. Началась СВО, Максим все чаще говорил об этом.
«Он постоянно говорил, что хотел бы поехать туда, попробовать себя. Мы часто рассуждали о том, что наши бабушки и дедушки пережили войну и теперь на нас легла эта ноша. Да, это трудное время, но его нужно воспринимать правильно и пройти через все это достойно», – рассуждает мать героя.
Разговоры в семье шли, но сына просили не спешить: «Подожди, там пока профессионалы работают», – говорила ему мать.
«Я не думал, что это затянется надолго, – ну максимум год. Но вот началась мобилизация, и он все больше был настроен уйти. О том, что он подписал контракт, мы узнали только в июне, к этому времени он уже месяц, как находился на Сахалине на учениях и через неделю должен был отправляться на фронт. Нам он сказал, что уехал в командировку. Поэтому мы даже не смогли отговорить его. Перед отправкой он позвонил мне и попросил прощения, сказал: “Я не хотел, чтобы вы отговаривали меня, чтобы кто-то повлиял на мое решение. Это мое решение, все-таки я офицер, это мой долг. Вот дед мой пошел в 18 лет на войну. Я хочу, чтобы и моими поступками гордились мои дети и внуки”», – вспоминает отец бойца.
Услышав эту новость, Михаил Платонович потерял дар речи, лишь попросил время, чтобы подумать и прийти в себя.
«Минут через пятнадцать я ему перезвонил и сказал: “Я принимаю твое решение и горжусь тобой”», – вспоминает он.
Матери было сложнее, но и она поддержала сына.
«Я понимала, что нам выпало это сложное время и нам его нужно пережить. Кто знает, может, нас всех призовут, мы ведь все военнообязанные, ведь я работаю в аптеке, я фармацевт. Только потом начались переживания, началась наша телефонная жизнь: мы постоянно созванивались, говорили, чтобы он был осторожен, а он рассказывал о том, как у него там дела», – рассказывает Светлана Васильевна.
Только после гибели сына родители узнали, что Максим несколько раз мог оказаться в тылу, но не стал.
«Его гражданская жена потом рассказала, что в последние дни боевого слаживания ему осколок попал в бровь и он несколько дней пробыл в санчасти. Его хотели оставить на лечении, но он отказался, потому что его отряд уже должен был улетать. Он решил, что полетит вместе со всеми. Когда он прислал нам фотографию, я еще подумала: “Почему он только пол-лица сфотографировал?” Только потом мы поняли, что он не хотел показывать рану», – говорит она.
Максим мог бы не идти на фронт – так как он был офицером и хорошо владел боевыми искусствами, ему предложили стать инструктором по подготовке. А он сказал: «Вот еще, предлагают мне! Я же иду не в тылу отсиживаться!»
«В июле закончилось обучение, и он улетел в зону СВО. Когда он улетел, недели три не выходил на связь. А потом позвонил и сказал, что находится под Волновахой, охраняет рубежи», – вспоминает отец героя.
Сам вызвался в одиночку ездить и доставлять боеприпасы и продукты другим отрядам по «дороге смерти»
Максим оказался в бригаде морской пехоты десантно-штурмового батальона. Его отряд под названием «Шторм» жил в красной зоне, в оборонных рубежах, под постоянными обстрелами. Им приходилось передавать боеприпасы и провизию другим отрядам, рискуя жизнью. Один из участков пути бойцы называли «дорога смерти» – он хорошо просматривался со стороны ВСУ, поэтому обстреливали его регулярно.
«Из стрелкового оружия они не могли достать до наших ребят, а минометы, кассетные и дроны их там постоянно караулили», – объясняет Михаил Платонович.
Максим рассказывал родителям, как выносил с поля боя раненых. Его тогда отправили в Волноваху, и как раз в это время подстрелили его боевого товарища.
«Его на неделю отправили туда, чтобы доставить раненого. Он только вышел с позиции, отдыхал, ему пришло сообщение, что он должен идти за еще одним раненым – подстрелили их снайпера. И они вдвоем опять поползли через эту “дорогу смерти” и вдвоем вытащили этого раненого. И им говорят: “Раз вы вытащили его, доставьте его до госпиталя, и заодно выйдете в серую зону отдохнуть”. Несколько дней он был там, поэтому был на связи с нами», – рассказывает отец бойца.
Проходить «дорогу смерти» было опасно – это был риск для жизни сразу нескольких человек. И тогда Максим предложил найти где-нибудь мотоцикл – сам вызвался в одиночку ездить, доставлять боеприпасы и продукты другим отрядам.
«Направление-то там одно, но ездить можно по-разному. Максим постоянно менял направление то по буеракам, то по тропинкам. И все-таки скорость пешего и мотоциклиста разная. Когда из миномета стреляют, проходит время, пока его наведут, обнаружат цель, проходит примерно восемь секунд, а за это время на мотоцикле можно за 200 метров уехать. За ним даже устроили охоту, он ведь возил груз, обеспечивающий боеспособность», – с гордостью рассказывает Михаил Платонович.
Уже потом родителям прислали видео с камеры, установленной на каске Максима.
«Мы с его женой смотрели эти видео и плакали: он падает, стонет, но быстро снова встает и опять едет. Главное ведь, чтобы его не заметили в движении», – объясняет мать.
План Максима сработал – не приходилось рисковать жизнями других бойцов. Все шло успешно, пока мотоцикл не сломался.
«Третьего сентября замкомандира взял у него мотоцикл, куда-то поехал и попал колесом на мину. Сам пострадал и сломал колесо. Поэтому 4-го числа они опять пошли пешком, впятером. Максим пошел с сослуживцем с позывным Ветер. А за ними еще трое», – говорит отец Максима.
«У Максима было время выйти и скрыться, но он не оставил товарища»
Последний раз сын выходил на связь 3 сентября. Он попросил выслать ему семейные фотографии, может быть, что-то предчувствовал, ведь следующий день оказался последним в его жизни.
«Их накрыло кассетным боеприпасом, Ветра ранило. Максим стал его оттаскивать в укрытие, нашел полуразрушенный дом, там даже стены не все остались. Когда они туда ввалились, заметили дрон-камикадзе. У Максима, конечно, как я сейчас понимаю, было время выйти и скрыться. Но он не оставил товарища. Он толкнул его и прикрыл собой. Он, конечно, мог спрятаться за кирпичную стену или выпрыгнуть в окно, отделался бы ранением. Но он прикрыл Ветра собой, не оставил его. От взрыва их обоих завалило стеной», – рассказывает Михаил Платонович.
На помощь тут же прибежали сослуживцы, которые шли вместе с ними. Максим погиб мгновенно, а Ветер получил еще одно ранение – скорее всего, осколок прошел сквозь Максима и попал ему в лопатку.
«Ветра начали эвакуировать, Максима тоже попытались, но огонь был настолько сильным, что им пришлось оставить его. Максима оставили на нейтральной позиции, его тело привезли домой только через две недели», – рассказывает Светлана Васильевна
В тот же вечер раздался звонок – сослуживец Максима позвонил его бывшей супруге и сообщил трагическую новость.
«Звонил его сослуживец Александр, с которым они сдружились очень. Поэтому он прям плакал. Он говорил: “Я не мог вам не сообщить, потому что Максим стал мне очень дорог за это время”. Когда мне позвонил младший сын и сообщил новость, я встречал супругу с работы, мы шли вместе. Я сначала не поверил, подумал, что это должно было быть сообщено как-то более мужественно, мне показалось, что это больше похоже на провокацию», – вспоминает Михаил Платонович.
«Нам сказали, что работают провокаторы и, пока нет официального подтверждения, никому верить нельзя. Но Максим не выходил на связь, и нам было очень тревожно. Мы стали проверять информацию через родственников, знакомых. Младший сын снова позвонил тому Александру, и тот сказал: «Да, он погиб, это правда. Мы его никак не можем вытащить, но мы обязательно его вытащим. И где-то числа 15-го, видимо, уменьшились обстрелы или погода помогла, местность накрыло туманом, тело нашего сына смогли забрать», – вспоминает мать.
В этот день отцу бойца было неспокойно. Как рассказывает Светлана Васильевна, у него была очень сильная связь с сыном.
«Мне было так плохо, как будто я куда-то рвусь, я сразу подумал: “Наверное, Максима вытаскивают”. Так и оказалось: вечером позвонили и сообщили, что его тело забрали», – поделился отец бойца.
«Вот кому расскажешь, это какая-то нереальная история получается»
Через несколько дней после этого Михаил Платонович сидел дома один, супруга была на работе. Это было воскресенье, 17 сентября. Он хорошо запомнил этот день.
«Внезапно что-то заставило меня встать и посмотреть в окно. И вот я вижу, как двое парней выходят из такси. Один постарше, другой помладше и прихрамывает. Также, без слов, как будто неосознанно, я открыл дверь и увидел, что они поднимаются к нам. “Максим здесь жил?” – спросили они», – вспоминает Михаил Платонович.
Один из парней – тот, что постарше, начал с порога: «Вы знаете, ваш сын – герой. Он его прикрыл свои телом». А второй, с перебинтованной ногой, затрясся и заплакал. Оказалось, что это и был тот самый Ветер.
«Его эвакуировали в госпиталь: сначала в Ростов, потом в Казань. Что еще интересно, командир подразделения отдал ему целый мешок документов раненых и погибших сослуживцев, чтобы после лечения передать в часть. И вот в больничной палате он начал перебирать эти документы и вдруг видит личное дело Максима – он почему-то думал, что он из Астрахани, а тут читает – Казань. Ребята говорят ему: “Давай съездим?” А он-то раненный все-таки – и нога, и лопатка. Но в конце концов пришел, решился, не побоялся, что мы его начнем в смерти сына винить, разные ведь люди бывают. Только благодаря нему мы узнали о последних днях жизни сына: и о мотоцикле, и о том, каким он смелым был. Часа два мы сидели и разговаривали с ними, и у меня ощущение такое было, я как будто в эйфории, в шоке каком-то был. Так не может быть, вот кому расскажешь, это какая-то нереальная история получается», – говорит отец.
На следующий день после того, как приезжал Ветер, у Светланы Васильевны был выходной. Она напекла пирогов, купила рыбы, они вместе с женой Максима поехали в госпиталь.
«Максим очень любил готовить, поэтому я напекла пирогов. Он такое тесто делал – мне такое ни за что не повторить. В госпитале Ветер рассказал, что сын им постоянно что-нибудь готовил – то борщ, то картошку пожарит. Или мог принести мешок грецких орехов, арбуз – откуда приносил, никто не знает», – улыбается мать героя.
«Какую нужно было иметь храбрость, чтобы на этом мотоцикле в одиночку преодолевать этот опасный путь»
Родители и супруга Максима долго сидели и разговаривали с Ветром. Они до сих пор на связи с бойцом. Он им как-то сказал: «Я теперь навсегда с вами». Именно Ветер показал им видео с камеры, установленной на каске Максима, – на них последние дни жизни дорогого им человека, его смелые поступки, мужество и героизм.
«Мы, конечно, им очень гордимся. Когда нам рассказывали про Максима, когда мы начали смотреть эти видео, я совсем по-другому узнала его: какой он там смелый, какой решительный, собранный. Вообще он в жизни очень мягкий человек, а там… я сейчас только начинаю понимать, какую нужно было иметь храбрость, чтобы вот на этом мотоцикле в одиночестве преодолевать этот опасный путь. Как один в поле воин. Ведь если бы что-то случилось, ему даже помочь некому было бы. И я поняла, что люди должны узнать об этом. Я очень много читала про таких же мужественных бойцов и хочу, чтобы про Максима тоже узнали», – расплакалась мать бойца.
Светлане Васильевне было тяжело говорить, но она держалась, вытирала слезы и снова говорила.
«Мне кажется, что когда он прикрыл Ветра собой, он не собирался умирать. Может быть, он хотел вместе с ним как-то в сторону отпрыгнуть. Но дрон был сильно начинен. Смерть была мгновенной. Ветра ранило в плечо, через Максима прошел осколок. Я у Ветра спросила, когда мы разговаривали в госпитале: “А не мог ли он жив остаться, вдруг он раненный там остался?” А он на меня посмотрел глазами, полными боли: “Нет, нет, нет! Он умер мгновенно!” Слова эти он прям прокричал. Я думаю, если бы Максим был плохой парень, о нем не говорили бы с таким сожалением», – считает Светлана Васильевна.
Похоронили Максима на Кургане на Аллее славе. Орден Мужества вручили его родителям. Они бережно хранят его. Дома у них фотография сына стоит на обеденном столе, рядом с иконами Богородицы и Спасителя. Кажется, что Максим всегда рядом с ними. Так, наверное, и есть на самом деле.
Елена Фенина
Фото: из семейного архива Логиновых