Привет всем на канале Птица-муха!
Очередная небольшая история про неугомонного деда.
Летний денёк близился к концу. Дед Митрофан и его юный друг Вовка сидели на лавочке у дедова дома и мирно беседовали за жизнь. Вдруг, не понятно, с чего, Вовка спросил у деда, что такое вдова.
– От ить! А тибе накой?
– Просто.
– Ну, Вовка, вдова – энта женсчина, у которай муж помер.
– А-а-а! А почему ты бедный?
– Энта, как? С чаво энта я беднай вдруг? У мине всё имеицца, даже вона, хряк за места собаки. Чаво энта ты придумал?
– Я не придумал, так баба говорит.
– Ну-ка, ну-ка, а ещё, чаво она говарить?
– Говорит, что ты бедный, маешься один. Вот женился бы на бабе Капе или на бабе Дуне, тем более что она вдова.
– Эка! Загнула твая баба Надя. Нашла беднава! Я, можить, ещё и живой-здаровай тольки, потому что нежанатай. Некому мине нервы трепать, да мозг вынасить. Тожа нашла мине невесту! Ну ладна Капиталина, но Дунька! Вота всегда я думал, что твая баба Надя на мине зуб имеить. Вота, смотри, Вовка, значитьси, мы с тобой тута сидим, как взрослаи, беседы беседаваим, никто нас не шпыняить, никто по домам не заганяить, нервы не вытрепливаить, а знаишь, пачаму?
– Почему?
– Патаму что мы с табой нежанатаи! Вота пачаму. А где вот, например, деда Вася Танюшкин?
– Дома, вон же слышно, как они с бабой Клавой ругаются.
– В-о-о-о-т-а! А я тибе об чём? А был бы деда Вася нежанатай, сичас бы с нами на лавачки сидел бы сибе и нервы сваи не первадил бы. И правда, чаво-то они тама раскричалиси. Интерсна, чаво не поделили, обычна ведь ни ругаютьси, ну, разве что Клавдя деда Васю спалить. Знаишь, чаво, Вовка, а пойдём до их дойдём, поинтерисуимси, чаво тама они не поделили.
– Пошли, – согласился Вовка.
До соседской калитки шагов пять-семь, но пока дед с Вовкой дошли, мои дедушка с бабушкой поле битвы со двора уже перенесли в дом.
– Здарова, хазяивы, – приоткрывая дверь, сказал дед Митрофан. – Можна до вас?
Звуки ссоры смолкли.
– Заходь, Митрафан, раз пришёл, – сказала бабушка.
– А я не один, мы с Вовкай зашли. Чаво-то вы дюжа пораскричалиси, думаим, чаво тако? Помочь, можа, чи не?
– Ой, Митрафан, подумаишь, поспорили. Ничаво такова, – ответила бабушка.
– Да, чаво, упряма, как осёл. Говарю, туды её через карамыслу, ставни зелёнай краскай красить, а она мине перечить, мол, синяй! – пояснил дедушка.
– А я говарю – синяй! Крыльцо синие, значить и ставни нада синяй! – упёрлась бабушка.
– От ить! Скажи, Мтрафан, что лучша зелёнай!
– Покрасти голубой, так лучша будить – и не по-тваму, Вася, и не по-тваму, Клавдя. Чаво ругатьси?
– Ага! У мине жа краски скольки хочишь! Пряма красочна хфабрика у мине тута! – возмутилась бабушка. – В магазине тольки синя и зелёна! Доведёть мине энтат кавалер до ручки. Ой, пряма чую – давление подымаитьси, пряма хочь в гроб ложиси.
– Погади, Клавдя. Поакажи, куды ты поклала, чаво на смерть сготовила? – попросил дедушка.
– Да я ж тибе скольки разов показавала, дурень старай! Ты, чаво жа, опять забыл? – позабыв про давление и встав в позу сахарницы, накинулась на дедушку бабушка. – Вона, в шкфе, на верхняй полки! Пень беспамятливай!
– Ну, забываю я, Клавдя! – оправдывался дедушка.
– Забываить он! Туды ево в качелю! Сваи нычки тольки помнишь! Помру, а ты забудишь, похоронють абы в чём! Ну, чаво вота мине с тобой делать типеричи?
– Клавдя, да не перживай ты так, – попытался успокоить бабушку дед Митрофан. – Ты на стульчик, вона, на энтат, положи, ага, приготовь.
Бабушка прямо в лице изменилась, и дед понял, что сморозил что-то не то.
– На стульчик? Я тибе сичас положу на стульчик! – начала было кипятиться бабушка.
– Ой! Клавдя, прасти, я ни то хател сказать, чесна слова! Вовка, давай прощайси со всеми и пошли, а то баба Надя хватитьси, а тибе нету.
Ну, Вовка и попрощался, чем и разрядил обстановку, поскольку после его прощания никто не смог удержаться от смеха.
– Я всех прощаю! – торжественным голосом произнёс Вовка и вышел на крыльцо.
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.