Часть первая. Учитель, где ты живёшь?
Глава 1.
Федор:
Я привык скрывать боль и обиду, делать вид, что мне хорошо, фальшиво улыбаться, и по этому, я уже много лет не плакал. В последний раз это было, когда я вывихнул руку, упав на катке. Тогда мне вроде было 14, может и меньше, уже и не припомню. Но тогда я плакал из-за сильной боли, а сейчас я плачу из-за досады и разочарования в самом себе. Я просто не могу сдерживать слезы, они сами выходят и капают на эти проклятые письма, что развенчали все мои мечты. Нет, даже не так, скорее, они просто разбили мои розовые очки, и я впервые понял, что я не так уж и талантлив, как считал все эти годы. Мама постаралась утешить меня, но что толку? Еще раз перечитав свою повесть я понял, комментаторы правы! Это ни они «бульварные критики», как выражался мой отец, а я «бульварный писатель». Осушив двумя глотками стакан, что преподнесла мне мама, я лег на кровать и отвернулся к стене. Очень сложно войти в литературу, когда иконой отечественной литературы нового времени считается твой отец, и читатели ждут от тебя чего-то подобного. Ну и пусть теперь ждут, ведь я писать больше не буду. Никогда.
Что же произошло? Долгая история, но я расскажу. Произведения моего отца читают во всем мире, на него ровняются все писатели страны. Его произведения стали культовыми. В школе учителя говорили, что мне передался его талант. Мои сочинения часто зачитывали перед всем классом. В институте все тоже восхищались моими рассказами, меня считали истинным литератором. Только вот все эти сочинения были лишь жалким подражанием произведениям моего отца. Я писал в его манере речи, брал такую же тематику, копировал стиль. Так что, еще с седьмого класса я понял, что все это лишь искаженное отражение работ моего отца. Мне хотелось написать свою работу, по-настоящему свою. И я ее написал. Роман о любви. Писал я эту книгу в тайне от отца, ведь знал, что ему не понравится, и он попытается внести сюда свои правки. Тогда роман утратит свою оригинальность, и будет уже не чисто моим. Писал я его шесть месяцев, продумывал все детали, персонажей, сюжет. Я буквально жил этой историей. Помню, как я наблюдал за гуляющими по пристани парочками и вдохновлялся, как вставал посреди ночи, чтобы записать мысль, которая могла ускользнуть в любой момент. И вот, работа готова. Взяв свою рукопись, я побежал в издательство. Конечно, я выбрал самое непопулярное в нашем городе, что издавали журналы о научной фантастике и нелегально издавали произведения зарубежных авторов. Узнав мою громкую фамилию, они тотчас же согласились издать мою книгу. И они издали. Сколько радости было у меня, когда я взял отпечатанную версию книги в руки. Я готов был танцевать с ней! Продажа книги пошла очень хорошо. Возможно, люди видели надпись «Вестников», и, не читая дальше, несли ее на кассу. После, их ждало большое разочарование. Это книга не Михаила Вестникова, а его сына, и он куда менее талантлив, чем его отец. Кстати о нем, он нашел книгу в моем рабочем столе и взял ее почитать. Одним вечером он вернул ее мне, сказав лишь одно:
- Неплохо…
Но по его глазам я прекрасно видел, что он не впечатлен. Я воспринял это как награду. Да! Я написал СВОЕ произведение, не похожее на книги отца!
Я долго ждал писем от читателей. Ждал их я даже сильнее, чем стабильно растущего гонорара. И вот, они пришли. Издательство вручило мне большую коробку, доверху набитое письмами. Тогда у меня снова проросли незримые крылья, что домчали меня домой, где я принялся лихорадочно открывать конверты. Дочитав последнее письмо, я разревелся.
«В свои 18 его отец писал о глобальных проблемах общества, а тут…»; «Не буду лукавить, это просто ужасно!»; «Я поняла, не всем детям достается талант их родителей»; «Твой отец с юных лет писал о Боге, войне и социуме. В твоей книге я не увидел ничего, кроме пошлостей, соплей и грубых выражений!»; «Верните мои деньги! Почему третьесортный подростковый роман стоил так дорого?»; «А вы точно отец Михаила Вестникова? Создается впечатление, что вы просто самозванец, решивший заработать на его имени!»…
Ни одного положительного письма, лишь напоминания о том, что я – бездарность. Может, они и правы. Если так посмотреть, моя книга ни о чем, и похвалы она не заслуживает. Хотелось бы отмазаться, что это мой первый опыт, но ведь я написал уже сотню рассказов, и они публикуются во многих сборниках и литературных журналах. Может, у меня действительно нет таланта, и все, на что я способен, так это на копирование работ моего отца. Если это правда, то я больше не буду писать, не буду позорить нашу известную фамилию. Ладно, что произошло, то произошло. Я понял, я осознал. Как говориться – ни умеешь, ни берись!
Я поднялся, за окном уже стемнело. Опуская письмо за письмом в горящий камин, мне понемногу становилось лучше. Письма кончились, в след за ними полетели четыре экземпляра книги, что я хранил у себя (планировал дарить родственникам). Огонь сжевал бумагу, превратил ее в пепел. Как гора с плеч, честное слово! Пускай отец в завтрашнем интервью заявит, что книгу написал ни его сын, а действительно самозванец, тогда, вопросов ко мне не будет, и этот позор навсегда уйдет из моей жизни. Никогда не поздно начать все с чистого листа, и пускай, этот лист навсегда останется чистым, как январский снег, что падает за окном.
