Нетрудную, но забавную для наших времен задачку озвучила федеральный министр культуры Ольга Любимова.
Объясняя решение возглавляемого ею ведомства об отзыве прокатного удостоверения у фильма «Айта» негативной реакцией зрителей после выхода фильма в Сети, Любимова сказала: «Изначально фильм, который получил прокатное удостоверение и участвовал в фестивалях… и был представлен в российских кинотеатрах, когда появился на онлайн-платформах, вызвал очень резко негативную реакцию и в социальных сетях, были направлены сотни обращений людей, которые видели фильм немного иначе».
По ее словам, в российском обществе «болезненно относятся к любому упоминанию самой тематики межнациональной розни».
Вначале – о печальном, обещанный вопрос – в конце. То есть следует отказаться от тематики межнациональных отношений, различных зачастую, потому что некоторая часть общества придерживается стратегии Короля из «Обыкновенного чуда», который запретил подданным тревожить его плохими вестями. А у нас острые проблемы не только с межнациональными отношениями. Остальное тоже следует запретить, чтобы не бередить души человеческие? Но ведь это и есть основная задача искусства.
Это во-первых.
И следует ли ждать, что Уильям наш Шекспир – самый популярный в России драматург – подвергнется в скором времени секвестированию, а то, не дай Б-г, какому-нибудь хлеборубу привидится в «Отелло» раздувание расовой вражды? Это во-вторых.
***
Ранее представитель Роскомнадзора пояснял журналистам, что его служба выявила в фильме Бурнашева «деструктивную информацию, противоречащую принципам единства народов России». Дело в том, что сюжет фильма «Айта» строится вокруг гибели якутской школьницы, в причастности к которой подозревают русского полицейского, из-за чего над ним хотят устроить самосуд.
Так не бывает? Фильм-то далек от символических обобщений, и полицейский в нем – просто полицейский, а не обобщенный образ титульной нации. А есть такой народ – вообще какой-нибудь народ, а не только русский, – у которого не было бы «темной стороны»? Да и у русского народа есть Родион Раскольников, Катерина Измайлова... Или об этой «темной стороне» нельзя говорить никому, кроме представителей самого народа? Но мы заслуженно гордимся общностью «российский народ». И якут, и русский – россияне. Так ведь? Это в-третьих.
Напомню: это пишет человек, живущий в городе, где «марлезонские балеты» вокруг национального вопроса, замалчивание проблемы уже довели до серии преступлений только в 2023-м.
***
«Айта» собрала около 27 миллионов рублей, став самой кассовой якутской лентой в истории. За картину вступился глава Якутии, высказавший подозрение, что за отзывом прокатного удостоверения стоят столичные прокатчики, решившие «удавить» конкурента (я имею в виду якутскую кинематографию в целом) на взлете. Но это не доказать, будем считать, что это – конспирология, однако ведь далеко не все 100 тысяч зрителей (примерно столько посмотрело картину) возмутились. А сколько?
Сколько «бдительных граждан» необходимо для того, чтобы уничтожить живое дело? Почему от наличия горстки особей, считающих, что если они чего-то там разглядели (или не разглядели) в художественном произведении, зависит квалификация этого произведения – «вредное» оно и подлежащее запрету, или патриотическое, созданное гражданами, «неравнодушными» к судьбе своей Родины?
Салютую вам, советские вожди: ваше дело – непокобелимо! Это в-четвертых.
***
И теперь вопрос: зачем молодой женщине из хорошей семьи, с качественным образованием, профессией в руках нужно играть в поддавки, понимая подоплеку всего этого мракобесия? Ради чего? Ради должности?
***
«Да, конечно, эти статьи [это цитата из романа Пера Валё «Гибель 31-го отдела», там – статьи, у нас – фильмы] могли встревожить людей, порою огорчить или раздосадовать, испугать или рассердить. Они никого не гладили по шерстке, о чем бы ни шла речь – об идеях, общественных институтах или отдельных личностях. Мы, другими словами, я и еще кое-кто, считали это правильным. А теперь пойдем навстречу запросам нашего времени. Структура общества начала изменяться сперва медленно и незаметно, потом – с головокружительной быстротой. Слова «благоденствие» и «единое общество» начали произноситься все чаще, покуда оба эти явления не слились в нечто цельное и не были признаны неотделимыми одно от другого. Я думаю, вы не хуже меня знаете, что произошло потом?»
И еще одна цитата, оттуда же: «У нас более свирепая и придирчивая цензура, чем в любом полицейском государстве. Вы спросите: почему? Да потому, что она не регламентирована законом и ведется такими методами, которые делают ее неуязвимой с юридической точки зрения. Потому, что не само право осуществлять цензуру – хорошенько заметьте разницу, – не само право, а практическая возможность зависит от людей, будь то чиновники или отдельные издатели, которые уверены, что их решения разумны и служат всеобщему благу. И потому, что люди в большинстве своем тоже разделяют их дурацкую уверенность и, следовательно, сами выступают в роли цензоров при каждом удобном случае».
Никаких аналогий. Только гольная боль и за молодую женщину, и за нас с вами.
* Рита Рэй Браун