В мифах и сказках всегда присутствует Герой, в одиночку бросающий вызов казалось бы непреодолимому злу, губящему людей налево и направо. В иных сюжетах Герой становится обладателем могущественного артефакта, украденного из-под носа смертельно опасного врага рода человеческого. Отвага, любовь к людям и фантастическая удача — вот что отличает их от окружающих обывателей.
В середине 20 века сказки уступили место расчётам, но Смерть по-прежнему дышала людям в затылок. Доктор Ален Бомбар, прибежав на мол и готовясь оказать первую помощь полусотне моряков с траулера, налетевшего на камни в 70 метрах от берега увидел лишь 42 трупа в спасательных жилетах сваленные в кучу. Они не видели берега и один за другим захлебнулись вследствие упадка сил, не зная что им делать.
А море ухмылялось в зелёную бороду.
В тот день Бомбар принял решение, отправившись в обитель смерти, совершить невозможное, обыграть самого морского чёрта в кости один на один и выиграть для людей возможность выжить в море без еды, воды и надежды.
«Ален Бомбар умер голодной смертью! Труп найден близ Сен-Валери».
Этот заголовок появился в одной провинциальной газете городка на севере Франции близ Ла-Манша в октябре 1951 года.
Газетчики как всегда поторопились, видя его отплытие на резиновой лодке из портового городка в Англию по делам и не дождавшись от него известий. Подождали три дня, прикинули хрен к носу и бахнули новость. Оказалось, второпях прикинули немного мимо. Их спешка была вызвана невероятной амбициозностью планов господина Бомбара пересечь Атлантический океан без запасов воды и пищи.
Сам виновник происшествия, врач по профессии и человек, имевший тесные связи с французским Адмиралтейством, только начинал свою подготовку к немыслимому по дерзости вызову суровому Року. В тот день он и его спутник Жан Ван Хемсберген действительно словили нежданчик с мотором и продрейфовали три дня без пресной воды, но с фунтом масла, от которого только еще больше хотелось пить.
"Этот урок не прошел для нас даром. В течение двух дней Ван Хемсберген не пил ничего. Я же, наоборот, чтобы умерить жажду, пил понемногу морскую воду, зная, что в малых дозах она не принесет мне ни малейшего вреда..."
Стоп. Да он поехавший, не иначе. Общепринятым является мнение, что морская вода абсолютно непригодна для питья, её употребление сажает почки в ноль и неминуемо ведёт к гибели. Я сам, читая о морских катастрофах, неоднократно встречал строки вида: "на следующий день, вконец отчаявшись, N стал пить морскую воду, через день сошёл с ума и ещё через день умер в агонии".
Наш естествоиспытатель задумался о том, как можно увеличить шансы на выживание тех, кто, очнувшись от шока обнаружил себя не в больничной палате, а на поверхности воды в окружении обломков, масляных пятен и таких же несчастных. Нет ничего лучше личного примера, подумалось тогда доктору. Но как человек образованный, он смекнул, что повторить их опыт без надлежащей подготовки — это значит обречь себя на такую же участь и закрепить победу моря над человеком.
Когда корабль тонет в море, трудно сказать, кому повезло больше — тому кто ушёл на дно вместе с ним, или тому, с кем безжалостная стихия захотела ещё немного поиграться. На момент, когда Бомбар решился по доброй воле разделить их судьбу дело обстояло так:
В случае катастрофы в открытом океане никто не знает, где именно она произошла. Поэтому найти шлюпки с оставшимися в живых невозможно. Людей заранее считают погибшими. Самое большее, что для них делают – и то лишь в особо благоприятных случаях, — это организуют десятидневные поиски, которые практически ничего не дают, так как на море не остается следов. По истечении 10 дней поиски в соответствии с какими-то «нормами» нашей цивилизации прекращаются. Полагают, что проведя десять дней в открытом море, никто из потерпевших кораблекрушение все равно не останется в живых и искать их дальше совершенно бессмысленно. Подобная точка зрения обосновывается тем, что ни человек, ни снаряжение в данных условиях якобы не могут выдержать дольше.
"Необходимо было вернуть этим несчастным надежду. Одно это спасало бы ежегодно тысячи людей, и тысячи вдов не проливали бы над ними слезы. Ради этого стоило рискнуть одной жизнью." — писал Бомбар в своих заметках.
Итак, пазл сложился. Нужно своим примером последовательно опровергнуть, или хотя бы уточнить тезисы о том, что человек в море непременно и быстро умирает без запасов пресной воды, витаминов, белков. Что вынужден лишь дрейфовать без надежды увидеть берег или дождаться помощи. И самое главное, убедить горе-попаданцев не терять присутствия духа, ибо именно первые 2-3 дня так важны для дальнейшего выживания. Также стоит показать различным ответственным структурам, отвечающим за комплектацию спасательных средств и организацию поисков, что не следует заниматься этими вопросами "на отвали" — шансы на счастливое завершение плавания можно резко повысить, если подойти к делу с умом.
Для этой миссии как ничто лучше подходит громкое путешествие, например, через океан на надувной (sic!) лодке.
Человеку прежде всего нужно пить. Каждый знает, что вода гораздо важнее пищи. Без пищи можно протянуть до тридцати дней, но если человека оставить совершенно без воды, то смерть неизбежна уже на десятый день. А под ласковым солнышком — на пятый. Откуда же взять пресную воду? А вы когда-нибудь пробовали сырую рыбу до её просолки или обмакивания в соевый соус? Такая рыба практически безвкусна. И в самом деле, как показал в дальнейшем анализ, проведённый Бомбаром, плоть рыбы содержит гораздо меньше соли, чем мясо млекопитающих. Есть, разумеется, исключения — разные акулы, скаты и прочие, которых природа обделила выделительной системой, но они и пахнут соответственно.
Итак, если удастся извлечь жидкость из рыбы,то по расчётам будет достаточно трех килограммов рыбы в день, чтобы полностью обеспечить себя водой, необходимой для поддержания жизни. Оставалось только извлечь эту жидкость. Но это дело техники. Продавливать через сито, выжимать рукой в тряпке, использовать вместо апельсина в ручной соковыжималке... пить захочешь — не так раскорячишься.
Однако судьба потерпевших кораблекрушение в течение первых трех-четырех дней после катастрофы такова, что им будет явно не до рыбалки. И тут судьба-злодейка подкидывает нашим туристам первую смертельную ловушку. Если не пить первые сутки-двое, то впоследствии организм будет слишком истощён, и сил на заплыв не хватит. Значит, крайне важно именно в первые дни, когда нет рыбы, давать организму нормальное количество влаги. А для этого придётся пить морскую воду.
Эскобаритет-с. Но Ален Бомбар не унывал. Анализ состава морской воды и возможностей человеческого организма дал ему первую оценку сверху сколько же можно её выпить без неминуемых фатальных последствий. Оказалось, что до 800-900 граммов в день, если концентрация соли в организме не повышается слишком быстро. Звучит как план не умереть в первую неделю, что уже само по себе неплохо.
Обложившись передовой литературой доктор Бомбар приступил к диетическим расчётам. Белки с жирами, как и вода — из рыбы. Углеводы. А их нету. Однако медицине уже известно, что наш организм сам способен вырабатывать сахар. Такого рода синтез возможен и осуществляется вполне нормально, когда человек питается мясом и жирами. Но для этого организму требуется много воды. Вот же ж лол твою мать. Как истинный естествоиспытатель, Бомбар решил проверить чё будет уже в море.
"Только опыт, поставленный на человеке, мог подсказать выход из положения. И единственное, что тогда поддерживало во мне надежду, это пример эскимосов."
С витаминам тоже разобрались быстро — A и D в изобилии есть в рыбе. Группа B тоже, за исключением B12 (да и пёс с ним, всего лишь апатия, паралич и смерть — И. Р.). Оставался витамин C и её величество Цинга. Доктор Бомбар, не будь дураком, навёл справки о получении этой витаминки морскими млекопитающими. Киты полностью покрывают свою потребность в аскорбиновой кислоте, питаясь лишь планктоном и крилем (но это неточно). Вот и всё. Вопрос решён и можно переходить к практике.
Как вы видите, чтобы стать героем, помимо отваги нужно иметь возможность вовремя останавливаться в досужих размышлениях и дорогих исследованиях. Aller de l'avant a la victoire!
Весть о миссии Алена Бомбара разлетелась по всей Франции и даже за её пределы. Ему посыпались письма с предложениями о помощи, порой, весьма экстравагантными:
"Среди писем, которые я получал, попадались иной раз прелестные, иной раз совсем странные. Например, один предлагал взять его с собой из чисто гастрономических соображений: в случае неудачи экспедиции он заранее разрешал себя съесть. Другой сообщал, что уже трижды безуспешно пытался покончить с собой и теперь просил взять его в экспедицию, полагая, что я изобрел самый верный способ отправиться на тот свет. Третий предлагал мне в качестве пассажирки свою тещу, заклиная меня начать спасение утопающих с его семейства, которое идет ко дну из-за этого нежного создания."
Импровизированный заплыв в Ла-Манше показал, что в резиновой лодке сразу не помрёшь, что уже норм, и поэтому Бомбар решил идти дальше и, взяв одного напарника по имени Джек Палмер, переплыть Средиземное море. Успешно совершили рейс Фоньвей (Монако) — корабль «Сиди Феррук», с которого приняли скудную помощь и отчалили. Это заняло у низ 2 недели с 25 мая по 7 июня. За это время из 14 дней плавания 10 дней они провели без пищи и питья (кроме морской воды), а четыре дня питались только морским окунем и пили только рыбий сок. Ещё пять дней им понадобилось чтоб добраться до суши здорового человека — испанского острова Менорка. Самым мучительным для них тогда было видеть очертания островов без возможности до них добраться. Это путешествие закалило исследователей и позволило сделать выводы практического характера, ведь следующим челленджем маячил Его Величество Океан. Пункт отправки — Танжер.
Немного о приметах. Будучи человеком не то чтобы нерелигиозным, но хорошо образованным, Бомбар не верил во всякие флотские приметы. Поэтому Судьба подкидывала ему более вескую пищу для размышлений. Число скептиков росло каждый день. Газеты злословили. Меценат, щедрой рукой поддерживавший его начинание, разошёлся с Аленом во взглядах на цель путешествия и отчалил. Из Парижа пришла телеграмма о рождении дочки. Верный Джек день за днём пребывания на суше всё сильнее сомневался в своей решимости плыть дальше. А ведь он моряк, и его навыки очень нужны в таком путешествии. Бомбар отправился в Париж, и французская общественность облегчённо выдохнула: не поплывёт. Жена не пустит, уж теперь точно. А ещё в Париже доктора ждал ордер на его арест за неуплату штрафов (таможня бдит). Портовые власти Танжера намекнули, что даже если он вернётся к своей затее, некому будет отбуксировать его в открытое море и бриз прибьёт его обратно, азаза. В общем, капканы расставлены.
Мадам Бомбар всецело поддержала решимость мужа завершить начатое. Кичу удалось заменить на 8000 франков штрафа. Доктор Бомбар не зря в пику злопыхателям назвал свою лодку "Еретик", одним махом отгородив себя от досужего внимания обывателей. Вернувшись в порт Танжера, доктор Бомбар ножками оббежал всех владельцев достаточно крупных посудин и нашёл-таки сообщника. Ну а Джек...Бомбар оставил ему записку:
«Беру ответственность на себя и отправляюсь в плавание один. Чтобы добиться победы, нужно в нее верить. Если даже меня постигнет неудача, то потому, что я не специалист. До свидания, брат!»
И вот одиссея Алена Бомбара началась. С этого дня его командой были только компас, Солнце, звёзды, секстант и Морской справочник с описанием всех маяков этой части света. Для начала ему надо было в одиночку пройти бурлящую горловину Гибралтарского пролива и пройти маршрутом Танжер — Касабланка — Лас-Пальмас (Канары уже). Против течения, с риском немного промахнуться и угодить в южную часть Атлантического океана, пройдя по трагическому пути плота с фрегата «Медуза». Словно наградой для него стала встреча в Лас-Пальмасе с представителем французского Адмиралтейства, который первым из моряков предсказал ему успех и дал ему свою личную штурманскую карту Атлантического океана с надписью от руки: "Вы победите!"
Впереди — Большая Вода. Ближайшие пару месяцев отважному мореплавателю предстояло пережить самое суровое испытание — испытание открытым Океаном. Дело в том, что по большей части океан представляет из себя пустыню, в которой нет ничего кроме воды. Ты можешь в ней купаться днями и неделями, есть её, пить её. Потом ты начнёшь с ней разговаривать. А потом ты умрёшь, так больше и не увидев ничего кроме Моря. Единственное, что могло дать скитальцу надежду добраться до того берега Атлантики — это пассат. Ветер, неизменно дующий в одном направлении и постоянный, как вращение Земли, от которого он черпает свою силу. В Атлантике их два — северо-восточный к северу от Экватора и юго-восточный к югу. Если удастся оседлать первый, то можно с уверенностью считать, что рано или поздно ты доберёшься до цели, как далеко она ни была. Но стоит тебе волей случая или по ошибке отклониться к северу — и неумолимое течение отнесёт тебя в водоворот Саргассова моря, где твои гниющие останки годами будут смешиваться с водорослями, собранными со всей северной Атлантики. И наоборот, излишне южный маршрут натолкнёт тебя на встречный поток течений и ветров, и в этой Зоне Бурь я бы не дал за твою судьбу ни пенни.
Первые три дня плавания прошли среди относительного затишья и напоминало, скорее, дрейф. Рыбы было мало, но зато океанская вода на вкус по сравнению со средиземноморской была ничего. К вечеру третьего дня ветер стал крепчать и превратился в шторм. Какое-то время Бомбар пытался контролировать лодку, но, совершенно обессилев, уснул. Проснулся он уже в воде, причём, лодки не было видно — она вся скрылась под водой. Очередная волна захлестнула посудину. Вычерпывать воду нужно было очень быстро, пользуясь интервалами между наиболее крупными волнами, чтобы «Еретик», освободившись от лишней тяжести, успел всплыть. Два часа на краю гибели, выбиваясь из сил — и вот можно продолжать плавание. Впереди ещё много приключений. Когда ты в понедельник ленишься вскакивать по будильнику, вспомни, что можно и по-другому начинать трудовой день.
Море приняло у Алена Бомбара первый экзамен — на умение быстро собраться и, вцепившись зубами в последний шанс, выжить. Зачёт на предусмотрительность был сдан автоматом — его "Еретик" даже не думал о том, чтобы перевернуться в шторм. И в специальном отсеке лежал запасной парус на всякий случай. Впереди был другая проверка — проверка везения. Едва нормальный ветер установился, как парус лопнул поперек в самом широком месте. Это был старый верный парус, под которым Бомбар доплыл от Монако до Канарских островов. Штош, не беда, достаём новый, более лучший. Проходит полчаса, и вдруг яростный шквал срывает его одним порывом и уносит, словно бумажный змей. Парус взлетает вверх, а затем исчезает где-то вдали среди волн. Вместе с ним улетели все концы, которыми он был прикреплен, не исключая шкота и фала. Море словно решило посмеяться над приготовлениями учёного человека. И как бы говорило "что, докторишка, всё предусмотрел, да? Ну вот теперь доставай предусмотрительно запасённые иголочку с ниточкой и штопай старый и единственный парус. И молись на него всю дорогу". Такими уловками море, изматывая человека, делает его суеверным, а суеверия превращают его в безвольного труса. С этого момента доктору Бомбару пришлось вести нескончаемую борьбу с самим собой, не менее жизненно важную, чем борьба со стихиями океана.
Присутствие духа просто необходимо в подобном путешествии. Например, Бомбар ещё не поймал ни одной рыбы — а прошла неделя. Неделя, в течение которой он ничего не ел, продолжая бороться за жизнь. Но тут сказался и опыт предыдущих походов — он знал свой голод не хуже своей лодки, и после починки паруса принялся делать гарпун из весла и аккуратно (целый день, потихонечку) загнутого ножа.
Свою первую дораду Бомбар убил в 27 лет, в субботу, 25 октября 1952 года на седьмой день океанского плавания. Теперь у него было будущее, состоявшее тогда из кусочка мяса, глотка пресной воды, горсти наживки и пары крючков наподобие тех, что давно уже находили в погребениях доисторических людей. Дайте Бомбару рыбу, и он сделает из неё удочку. Кстати, считается, что открытый океан в основном пуст и безжизнен, однако, видимо, лодка Бомбара привлекала внимание всей окрестной живности. Вокруг "Еретика" постоянно пролетали птицы и летучие рыбы, а в воде его сопровождали дорадо, рыбы-лоцманы и иногда тунцы и акулы. К акулам он привык:
"Жалкие трусы! Достаточно щелкнуть их по носу, и они обращаются в бегство. Обычно это происходит так: акула приближается и начинает тыкаться мордой в лодку; я хватаю весло и с размаху бью ее по голове; перепуганная акула ныряет и поспешно скрывается в глубине."
День проходил за днём, а потом у Алена сломались часы, и это была катастрофа. Нужно знать точное время для определения своей долготы, то есть расстояния до конечной точки маршрута. К концу дня часы удалось завести снова, но время было упущено. Море один за другим забирало у доктора Бомбара дары Земли, подменяя уверенность, знания, силу и расчёт случаем, миражами, непостоянством и усталостью. Твёрдая почва давно сменилась зыбью и качкой, а теперь и про время невозможно сказать ничего точно, и на карте путь не отмерить как следует. Чтобы обрести хоть какую-то уверенность в успехе своего путешествия, Бомбар составил себе дневное расписание.
Подъём, сбор летучих рыб, настукавшихся об парус. Рыбалка, завтрак. Осмотр лодки, её ощупывание и прослушивание. Разминка и сбор планктона сеткой. В астрономический полдень -- определение координат: широта довольно точно, долгота — как повезёт. После полудня — медицинские наблюдения за собой и метеорологические — за погодой. Далее — работа с психикой, умственные упражнения, тренировка памяти. Потом можно развлечься, почитать или перевести что-нибудь. Потом вечерний медосмотр и подведение итогов дня в дневнике. После ужина, если ловило, то слушал радио. На десятый день у Алена выпал ноготь на мизинце правой ноги. Море ни на секунду не оставляло попыток забрать к себе отважного путешественника — пусть и частями.
По радио передавали Седьмую симфонию Шуберта. Одиночество... Время от времени Ален начинал громко говорить, чтобы услышать хотя бы свой голос, но от этого только чувствовал себя еще более одиноким, терпящим бедствие в океане молчания. Вечная сырость, от которой никуда не деться. От постоянной качки любая слабо закреплённая деталь лодки трётся о резиновый борт, грозя проделать в нём дыру. Так Бомбар уже лишился спасательного плотика -- всего за одну ночь касавшийся его парус протёр резину насквозь. Состояние здоровья заметно ухудшилось к излёту второй недели. На коже появились мелкие и крайне болезненные прыщи. На ладонях раздражение от морской воды. Слез второй ноготь. Лежать в лодке невозможно, стоять тоже. Сидеть крайне неудобно — только опершись на надувную подушку. Наверное поэтому, когда из-за какого-то неосторожного движения эта подушка упала за борт, Бомбар тут же спустил парус, бросил плавучий якорь и поплыл за ней. А когда повернулся к лодке, она была уже в 60 метрах и удалялась. Ветер уносил её, потому что якорь не раскрылся. Бросив сраную подушку, Бомбар изо всех сил поплыл кролем за "Еретиком", но сил хватало лишь на то, чтобы не отставать. Догнать ее он был не в состоянии…
Лишь когда Ален проплыл несколько сот метров, якорь каким-то чудом раскрылся сам, лодка замедлила ход, и обессиленный доктор через пять минут перевалился через борт. Море ухмыльнулось в зелёную бороду.
Очередной ночью Бомбара разбудил рывок удочки, и, воодушевлённый, он стал вытягивать свой скорый завтрак. И вдруг вытаскивает из глубины настоящее чудовище: рыбу-змею со страшными клыками, с которых в темноте сочится белесый яд. У этой твари огромные по сравнению с головою глаза и невероятно длинные зубы. У нее тело с медным отливом, она вцепилась в спальный мешок и перемазала его липкой и, по-видимому, ядовитой слюной. Фубля, подарочек. Хоть не шевелится слава богу. За хвост её и обратно.
Такие события, конечно, разнообразят серые будни мореплавателя, но очень уж утомляют. Кто знает, сколько сил потребуется ему ещё, и хватит ли их? Где-то в середине океана Ален Бомбар понял, что не знает, где находится. Долгота, определённая по полуденному Солнцу у него не соответствует долготе по вечернему и по Луне. Значения разнятся от 3 до 9 градусов — до 1000 км тащемта. Маленькая куколка, которую подарили друзья перед отплытием с Канарских островов, превратилась для Алена почти в живое существо. Он смотрит на нее и уже заговаривает с ней, сначала односложно, а потом во весь голос, рассказывая ей обо всем, что собирается делать. Ответа он не ждёт: пока еще это не диалог. Отвечать она начнет позднее.
6 ноября был феерический день. Днём доктор Бомбар наблюдал совместную охоту дорад (рыбы) и водяных стрижей (птицы) на летучих рыб. А ночью на него напала акула-людоед. В отличие от своих диких товарок, эта ничего не боялась и раз за разом набрасывалась на лодку, грозя её разорвать и выловить выпавшую из неё мясную начинку. Подгоняемый сильными толчками снизу, Бомбар крепит нож к веслу и ждёт. Акула атакует сбоку, и, как и все акулы при атаке, переворачивается, подставив брюхо. Гарпун распарывает рыбину от головы до хвоста, и у милых дорадок настаёт пир. Дичь убила и сожрала охотника!
Радио село. В лодке обнаружилась дыра. Бомбар заметно устал. Записи в дневник становятся более короткими и частыми, в них чувствуется тоска. Но лучше всё-таки когда ничего не происходит, потому что тогда не о чем беспокоиться, а постоянное беспокойство выматывает.
"Сегодня за мной плыла какая-то зеленая колбаса длиной метра в два-три и толщиной сантиметров в двадцать. Это не водоросли, потому что колбаса извивается и сокращается. Купаться мне что-то совсем не хочется."
"вновь произошло то, чего я опасаюсь каждое мгновение: большая волна наполовину захлестнула лодку, едва ее не перевернув. Если бы лодка перевернулась, это была бы верная смерть. Теперь я могу признаться: на случай подобной катастрофы я держал в кармане рубашки хорошую дозу яда. Если случится непоправимое, к чему выбиваться из сил и бесцельно барахтаться в течение страшных тридцати часов?"
Наконец впервые за всё время — почти месяц — полил освежающий дождь. Но он шёл 5 дней подряд, спасибо, конечно за пресную воду и всё такое, но ночью поспать бы, а не вычерпывать. Потом был шторм и изнурительная борьба с волнами. Ночью какая-то тварь сунулась в лодку и одним рывком вырвала тент, закрывающий корму. Но желания узнать кто же это был абсолютно нет. Силы тают. Ален Бомбар сильно похудел и очень ослаб. Кожа была покрыта черезвычайно болезненными прыщами. Ночью боль обострялась и от соприкосновения с бельем становилась невыносимой. Малейшая ранка не заживала и начинала гноиться. Ногти рук совершенно вросли в мясо и под многими из них образовались мелкие гнойники, причинявшие ему невыносимые муки; он вынужден был вскрывать их без всякой анестезии. Конечно, доктор Бомбар мог бы воспользоваться имевшимся пенициллином, но в интересах опыта он стремился обходиться без применения медикаментов, пока хватит сил. Кожа на ногах начала сходить клочьями, за три дня у Алена выпали ногти на четырех пальцах ног. Неутомимое море продолжало пожирать отважного исследователя миллиметр за миллиметром. В швах лодки угнездилось множество мелких рачков. От этого резина на стыках набухала, грозя порваться, а заплаты отваливались.
Однако силы ещё не покинули отважного доктора, а вместе с ними и его решимость и сила духа. Каждый день он вёл наблюдения, как мог определял координаты, боролся со стихией, писал дневник. Он давно забыл про голод, да и про жажду: стоило ночью ему зажечь сигнальный фонарь на мачте, как привлечённые светом летучие рыбы слетались к лодке, стуча по парусу и падая на дно посудины. Близился день, в который по расчётам он должен добраться до земли. Но земли не было видно. Было много птиц, летящих утром в одну сторону, а вечером в другу. Был переменчивый к вечеру ветер. В воде стала появляться кора пробковых деревьев. А земли не было видно. Потом пришёл мёртвый штиль. До сих пор доктору Бомбару казалось, что он перенес самый трудный этап пути: длинный период плохой погоды, бесконечный месяц сильных ветров и дождей. Но его поджидал еще один извечный враг парусных судов: унылый нескончаемый штиль.
Итак, нужно было преодолеть самое сложное препятствие: нужно было убить это убийственное отчаяние, эту смертоносную безнадежность. Такая задача выходила за рамки проблемы питания, но если вода важнее пищи, то надежда для человека важнее и нужнее воды. Если жажда убивает быстрее голода, то отчаяние убивает гораздо быстрее жажды.
Близка или далека от меня земля? Попробуем подытожить все «за» и все «против».
«Против»: восход солнца, закат солнца, час полуденного солнцестояния и час восхода луны. Но три первых мне уже давали ошибку на один час при отправлении, когда я точно знал долготу. Что же касается восхода луны, указывающего, что я нахожусь на 50° западной долготы, то он компенсируется закатом.
«За»: время заката луны, указывающее, что я нахожусь на 60°2 ; неровность ветра, падающего к ночи; птица фрегат, вообще малое число птиц, однако, птиц, до сих пор еще не встречавшихся, и среди них ни одного альбатроса. И, наконец, я плыву от Канарских островов со средней скоростью 50–60 миль в день. Значит, если я проплыл 2320–2520 миль, мне еще остается проплыть не более 180–380 миль.
Долгих десять дней скорлупка Алена Бомбара дрейфует в случайных направлениях. Ветер окреп. Пролетела птица фрегат. Ветер стих снова. Видимость не более 15 километров. Муха в лодке. Бомбар сильно истощён, к тому же началось сильное расстройство желудка — организм перестаёт справляться и бунтует. Вторая неделя штиля. Солнце безжалостно.
На пятидесятый день плавания, 6 декабря, исчерпав последние силы, доктор Ален Бомбар пишет завещание. Он ещё не отчаялся, просто понял, что шансы на успешное завершение тают с каждым днём. И пока он ещё в состоянии держать карандаш и связно мыслить, нужно завершить начатое ради всех людей, терпящих бедствие на море.
…я хочу выразить свою последнюю волю, потому что не уверен, доберусь ли до суши живым:
Я хочу, чтобы эти записки послужили основой для книги, все авторские права на которую завещаю моей жене Жинетте Бомбар. За справками об истории возникновения данного плавания прошу обратиться к… (несколько имен).
2. Распоряжения, относящиеся к жене и дочери.
3. Я считаю своим долгом заявить, что нельзя допускать, чтобы авторы книг для потерпевших кораблекрушение морально убивали тех, для кого предназначена их писанина. Перечисляемые ими признаки близости земли – сплошная ложь, губящая людей. За свою смерть я считаю также ответственными и тех, по чьей вине у меня нет радиопередатчика.
В заключение я хочу сказать: то, что я погиб, вовсе не лишает надежды всех потерпевших кораблекрушение. Моя теория верна и подтверждается пятидесятидневным опытом: на большее человеческих сил не хватает. И последнее, желательно, чтобы в программы по астрономии для лицеев и школ был включен также курс практического мореплавания.
Ален Бомбар как может, пытается продолжать следовать заведённому режиму дня, но это скорее походит на ритуальные нежели расчётливые действия. Раз за разом он пытается пересчитать пройденный путь и свои координаты и размышляет, где же он может находиться. Самочувствие близко к обморочному, на тело и смотреть страшно. Рыбалкой почти не занимается, так как уже не может метко бить пуганую рыбу, да и летучие рыбы по прежнему появляются. Пресная вода почти закончилась — осталось литров пять, морскую воду организм уже не принимает вообще. Отважный исследователь неотвратимо умирает. Лишь бы протянуть ещё день, ведь по всем расчётам до берега миль 30-50. По утрам он уже не встаёт сразу, а лежит, пока Солнце не поднимется выше и его лучи не начнут жечь лицо…
9 декабря 1952 года, в среду, доктор Ален Бомбар увидел корабль.
Поразительно, откуда только берутся силы в человеческом организме. Бомбар кинулся к гелиографу и отражённым солнечным лучом стал сигналить. Спустя целую вечность на корабле заметили сигнал и он изменил курс. Настроение нашего героя заметно улучшилось. Он поднял триколор. На встречном судне отсалютовали юнион-джеком. Корабли поравнялись.
– Нужна помощь?
– Скажите, пожалуйста, точное время и точную долготу.
– 49°50
Бомбар тут же понял, что ошибался в расчётах на 10 градусов. Это 600 миль не в лучшую сторону. Оглушенный этим известием, словно ударом молота по голове, в полнейшем отчаянии, он схватился за весла и начал подгребать к борту судна, лихорадочно твердя: «Тем хуже! Я вынес 53 дня! Хватит!»
Но пока Ален поднимался на борт, его стали охватывать совсем другие мысли. Он вспомнил, как ещё в Средиземном море, после встречи с Сиди Феррук досужие обыватели и газетчики припоминали ему ранний финиш. И если подобная история повторится, то 53 дня жестоких испытаний потеряют всякую цену. Несмотря на то что теория доктора Бомбара получила достаточное подтверждение, для простых людей и особенно для мореплавателей сам факт, что не добрался до берега не на лодке, означал бы, что опыт не удался. Для того чтобы его опыт мог спасать жизнь людей, нужно было обязательно с честью довести его до конца. Какую надежду породило бы среди моряков его успешное завершение!
Поэтому помимо отправки вестей близким о своём добром здравии, Бомбар согласился только принять душ, чтобы смыть наконец с себя эту чёртову соль. Однако капитан «Аракаки», подобравшей Алена, уговорил того угоститься завтраком. Завтрак этот был очень скромен: яйцо, совсем крохотный кусочек говяжьей печенки, ложка капусты и всё. Этого достаточно, чтобы убить истощённый организм путешественника, и чтобы некоторые злопыхатели твердили со своих диванов, что, мол, незачёт. Однако ничего этого Бомбар не знал, а отличное настроение, решимость и сила духа не позволяли ему думать о провале. Капитан провел его в помещение, где находились карты. Здесь он показал Алену точное местонахождение и указал на отклонения, которые необходимо будет учесть при приближении к суше. Он дал Бомбару морской альманах со всеми необходимыми данными на 1953 год и, кроме того, подарил изумительное издание Британского адмиралтейства со своим посвящением.
Капитан показал путешественнику среди морских таблиц маленькую табличку, называемую уравнением времени. Она давала ежедневную поправку, которую надо было отнимать от времени прохождения солнца через меридиан. Следовательно, Бомбару было достаточно знать приблизительно час прохождения солнца через меридиан, чтобы определить с точностью до 60 миль свое местонахождение. Теперь он мог, наконец, плыть как полагается: часы его были проверены и «Аракака» подарила ему новую батарею для радиоприемника.
И вот, через полтора часа после подъёма на корабль, Ален Бомбар совершает беспримерный по своему героизму поступок. Зная, что ему предстоит ещё почти месяц преодолевать эти 600 миль, находясь в состоянии, близком к голодной смерти, ощутивший на миг роскошь офицерской каюты и вкус горячей еды, он спускается по верёвочному трапу в свою резиновую посудину и отчаливает.
Эти последние три недели плавания были, наверное, для доктора Алена Бомбара самыми тяжёлыми. Во-первых, организм его был крайне истощён. К тому же завтрак, съеденный на корабле сослужил ему злую службу. Произошло совершенно то же самое, что происходит с политическими ссыльными и военнопленными после освобождения. Бомбар перенес два режима питания. До этого завтрака на 53-й день пути он питался ненормально. А затем он просто недоедал, питался недостаточно, потому что рыба стала ему противна. Это естественно: организм постепенно привыкает довольствоваться гораздо меньшим количеством пищи, чем ему положено. Но как только ему снова дают нормальное питание, как только он вспоминает, что это нормальное питание существует, он сдается, как будто говоря: «Я вернулся в нормальные условия и теперь могу немного распуститься». Он подобен спортсмену, который остановился на полпути и не в состоянии бежать дальше. И вот тут желудок приходит в отчаяние… Фотографии доказывают, что за последние 12 дней плавания после встречи с «Аракакой» Ален Бомбар похудел гораздо больше, чем за предыдущие 53.
Но насколько были подточены его физические силы не идёт в сравнение с тем, как укрепился его дух от этой встречи. Больше не надо переживать за состояние близких, похоронивших было его на родине. Больше не надо гадать, где он находится и правильно ли определяет маршрут. Неизвестность и неуверенность, вызванная открытым океаном отступила перед почти физической близостью земной тверди. Словно неким символом этой перемены стал момент, когда Бомбар свернул общую карту Атлантического океана и обозначил свое местоположение на специальной карте Карибского моря. Ветер выправился.
Но эти 600 миль надо ещё пройти, и они дались Алену немалой ценой. Теперь еженощно его мучили гастрономические кошмары, а днём голодные спазмы. Чёртов завтрак! Волны захлёстывали лодку четыре раза — больше, чем за всё время в океане. И в довершение всего в одну из ночей какая-то огромная рыбина чесала спину о дно его лодки, да так, что теперь снизу стала поступать вода. Теперь через каждые 5 часов, когда вода достигала уровня деревянного настила, Алену приходилось ее вычерпывать. Так продолжалось десяток дней — последние дни пути.
Птиц становилось все больше, их породы все разнообразнее. Наконец, 13 декабря, показалась первая чайка. Ален Бомбар почувствовал себя как дома.
В тот же день мне представился случай увидеть и заснять на кинопленку фантастическую сцену. Много дней около меня летала одна из самых красивых морских птиц – птица фрегат. Иногда она бросалась вниз, чтобы схватить в воздухе летучую рыбу. Я часто спрашивал себя, каким образом фрегат угадывает место, откуда его добыча должна взлететь в воздух? В тот день меня словно осенило: фрегат ловил летучих рыб вместе с дорадами. В определенный момент дорады бросались в самую гущу стаи. Летучие рыбы в испуге выскакивали из воды, а дорады продолжали их преследовать, высоко подпрыгивая над волнами. Как только фрегат видел, что охота началась, он падал вниз и всякий раз, взмывая в небо, держал в клюве рыбу. Поднявшись на большую высоту, он вдруг ронял свою добычу, затем стремительно пикировал, чтобы очутиться под ней, и снова подхватывал рыбу прямо в широко раскрытый клюв. Так птица фрегат ест свою добычу налету.
Океан оживился. Стали появляться корабли, но, удивительное дело, они не обращали на лодку Бомбара внимания. Лишь когда он стал сигналить очередному судну, там ответили и приняли на борт нашего героя. Пообщавшись с капитаном, Бомбар подтвердил свои опасения — для пассажирских судов расписание — важнее всего, важнее даже жизни потерпевших кораблекрушение. Это не корабли, это морские трамваи. Они останавливаются лишь в том случае, если пассажир заметит что-нибудь подозрительное, а иначе трамвай пройдет своим путем. Ален выпил чашку кофе, попрощался и отчалил.
23 декабря 1952 года в половине первого ночи внезапная световая вспышка разорвала небо. Это был маяк острова Барбадос, Ален Бомбар увидел его отражённые от облаков лучи. А часов через восемь непрерывной борьбы с течениями и прибоем, рискуя погибнуть на виду у глазеющих туземцев, доктор Ален Бомбар завершил морскую часть своей одиссеи. Стоило немалого труда отбить у местных опечатанный неприкосновенный запас провизии, чтобы зафиксировать его целостность в присутствии целых двух грамотных свидетелей.
После героического плавания имя Алена Бомбара узнал весь мир. Но сам он главным итогом этого путешествия считал не обрушившуюся славу. А тот факт, что на протяжении всей жизни он получил более десяти тысяч писем, авторы которых благодарили его словами: «Если бы не ваш пример, мы бы так и погибли в суровых волнах морской пучины». Так один человек одним своим желанием потягаться с самой Смертью и отстоять у всесильного моря как можно больше человеческих жизней совершил чудо, подвластное только единицам. Помимо десятков ценных рекомендаций морскому ведомству об оборудовании спасательных средств и наставлений отправляющимся в плавание Бомбар попросил:
Чтобы вселить надежду и веру в то, что в конце путешествия их ждет спасение, я бы хотел, чтобы в лодке было написано: «Помните, что один человек уже прошел этот путь в 1952 году».
Никогда не теряй присутствия духа, котан, и ты обязательно выплывешь.
P. S. По итогам этого путешествия Ален Бомбар написал восхитительную книгу «За бортом по своей воле». Тут её можно скачать: https://royallib.com/book/bombar_alen/za_bortom_po_svoey_vole.html
Автор: Ильмар Реммельг
Специально для «Дня морского выживальщика» в паблике Cat_Cat