Рассказ Бориса Панкова
6
Щур вошел в комнату вместе с Зоськой. Ванда в это время угрюмо сидела за столом и смотрела в потолок. Щур остановился напротив Ванды и резко произнес:
— Нас, дорогие подруги, кто-то заложил. Я это чувствую. Этот легавый приходил не случайно. Связался я с вами, так вашу в душу. «Мордобитие» хреновое у нас получилось.
Он посмотрел злобно на Зоську и с отвращением добавил:
— Ты, тварь, со своими мудрыми планами меня под вышку подвела. Тебе-то больше пятерки не дадут...
Зоська резко перебила его.
— Хватит, Саша, паниковать! Ты все преувеличиваешь. Участковый заходил не только к нам, а ко всем на нашей улице.
— Это он делал для отвода глаз. Наверняка за нами уже следят. В общем, вот что я скажу, — Щур уперся руками себе в бока и с ожесточением продолжил, — я должен отсюда срочно линять. Меня больше никто не должен здесь видеть. Надо на пару недель залечь на дно. Отрезы я оставляю вам. А часы и портсигары я забираю себе...
— Как же так, Саша, — перебила его Ванда, — договаривались поровну, а на деле получается, что ты самые дорогие вещи забираешь себе?
— Заткнись, мамуся! Я рискую больше вас всех, а вам и этого хватит на сто лет вперед.
— Хватит, мама! Не спорь! — вмешалась Зоська. — Пусть катит. Нам как-нибудь на хлеб хватит.
— Не прибедняйся, тебе и на конфеты с шампанским тоже хватит. А не хватит, так ты на вокзале подработаешь... — оборвал ее Щур и умолк, зашел в кладовую, взял старый вещевой мешок и сложил туда часы и портсигары.
— Итак, я ухожу. Если все будет нормально, как я уже сказал, появлюсь через пару недель. Кстати, мамуся, торговать отрезами пока не советую.
Щур подошел к двери, окинул взглядом женщин и попрощавшись ушел.
— Вот и вся любовь, мамуся! Замужество твое откладывается, — с иронией проговорила Зоська.
— Не смейся. Саша, наверное, прав. Надо действительно лечь на дно. Завтра же я выхожу на работу, и тебе тоже советую...
Прошло больше двух месяцев. Потоцких больше никто не тревожил. Их волнения постепенно улетучивались. Зоська устроилась на работу в парикмахерскую, Ванда работала на прежнем месте. Теперь их беспокойства сводились лишь к одному: как бы Щур где-нибудь не погорел на кражах и его не раскололи в отношении их общих дел. Однажды ночью они услышали стук в дверь. Зоська с волнением вышла в коридор и приглушенно спросила:
— Кто стучит?
— Это я, Саша!
Зоська открыла дверь и бросилась на шею Щура. Обнявшись, они прошли вовнутрь дома. Зоська включила свет и, окидывая внимательным взглядом гостя, радостно закричала:
— Мама, мама, проснись! Посмотри, кто к нам явился!
Ванда поспешно подхватилась с постели и в одной шелковой просвечивающейся рубашке быстро подошла к Щуру и расцеловала его.
— Сашенька, как мы по тебе соскучились! — завлекательно промолвила она и, с наигранным смущением заявив, что ей надо одеться, собралась уходить в свою комнату.
— Мамуся, не торопись, побудь еще пару минут. Тебе так идет эта комбинация, что невозможно оторвать взгляда!
Ванда послушно присела на Зоськину кровать и спросила:
— Где так долго пропадал? Мы уже не знали, что думать! У нас все нормально. Участковый больше не приходил. Зось, поджарь Саше яиц и нарежь сала. Водка у нас найдется?
— Считайте, что все уже приготовила. Хватит вам там миловаться, идите-ка к столу и здесь поговорим, — суетливо проговорила Зоська и начала хлопотать возле небольшой немецкой электрической плитки.
Ванда все же накинула на себя Зоськин халат и они вместе с Щуром уселись за стол.
— Ну вот, девочки, мы снова вместе. Прямо не верю своим глазам. Ведь находился на волоске от смерти и вдруг я снова с вами, — встревоженно промолвил Щур, охватив широкой ладонью лоб.
— Расскажи, Саша, что с тобой произошло? — настойчиво спросила Ванда.
— Давай, рассказывай быстрей, у меня уже терпение лопается, — не выдержала Зоська.
Щур окинул ленивым взглядом женщин и как бы нехотя начал:
— Из-за одного фрайера меня чуть не кокнули. В Сочах в гостинице прихватил я, как водится, чемодан одного гуся. А он оказался видимо легавым. В поезде меня чуть не повязали. Рванул прямо из вагона на всем ходу. А они за мной. Несколько раз стреляли. Не знаю, как ноги унес. Чемодан, конечно, бросил. Оказалось: псы в штатском ходили под видом пассажиров по вагонам и искали пропавшие вещи. Добрался сюда на перекладных.
— Саша! А что за чемодан ты принес с собой? — Перебила его Зоська, обратив внимание на массивный саквояж, который он оставил у входной двери.
— Это уже другая история. Ничего интересного, — отмахнулся Щур, налил себе стакан водки и залпом выпил.
— Знаешь, Саша, Зоська выучилась на мастера мужских причесок и неплохо зарабатывает в парикмахерской, — вмешалась Ванда, чтобы сменить тему разговора.
— А может, просто подрабатывает там, среди мужиков, — шутя заявил Щур и азартно прижал к себе мать и дочь. — Интересно, с кем мне спать сегодня? Я думаю, что лягу посередине, а вы, мои голубки, по краям. У нас настоящий хоровод получится. Вот будет потеха...
— Не выдумывай, Саша, всякие глупости, — игриво заупрямилась Ванда. — Сегодня ты мой до утра, а завтра будет видно. Зоська найдет себе хахаля. К ней еврей, заведующий парикмахерской, давно сватается, да я не разрешаю. Не люблю старых вонючих жидов. От них всегда так противно пахнет. Он два раза заходил к нам, угощал меня и Зоську шоколадными конфетами. Солидный такой, самоуверенный. Я ему очень понравилась, но не могу переносить чесночный запах, воняет как от козла. Когда человек пахнет колбасой, пропитанной чесноком, это просто отвращает. Даже водка не отшибает этот отвратный запах. Я как почувствую, где пахнет чесноком, так зажимаю себе нос, и мне сразу мерещится этот дряхлый жид. Да разве его можно сравнить с тобой, Саша! Да это же как небо и земля. Ой, зачем я, дура старая, завела разговор про него? Зоська красивая, молодая, а путается со всякой дрянью. Как будто не может молодого и приличного мужика себе найти.
— А я, мама, представь себе, не ищу! Этот заведующий сам ко мне привязался. Он, хотя и вонючий, но вполне состоятельный мужчина, жена у него умерла, живет один в хорошей двухкомнатной квартире. Там богатых тряпок от покойной жены осталось видимо-невидимо. Все комоды забиты. Мне хвастливо заявляет: «Все твое, Зося, будет, когда выйдешь за меня замуж».
— Вот и выходи за него. Ладно, я согласна. А мне оставь Сашу! — резко ответила Ванда и решительно добавила: — Тебе ведь все равно: малаец, китаец или жид, лишь бы он мог удовлетворить твои бешеные потребности.
— Меня одного на вас двоих хватит. Не надо ей никакого Абрама, — гаркнул Щур, опорожнив очередной стакан.
— Он не Абрам, его Самуилом зовут, — возразила Зоська.
— Очень складно у тебя получается: сначала Саша, а потом Самуил. Признайся честно, в присутствии родной матери, ты валялась в постели с этим Самуилом? Даю наотрез свою голову, что ты удовлетворяла все желания этого старого жида!
— Напрасно, Саша, ты так обо мне думаешь, — заупрямилась Зоська. — У меня, кроме поцелуев, ничего больше не было и то он сам насильно целовал меня в щеку.
— А может, по-французски, в самое нежное место на твоем грешном теле? — ухмыляясь, бросил Щур и тут же добавил: — А ну, дай-ка, обнюхаю твою красивую мордашку. Наверняка жидовский запах на этой рожице остался.
Зоська послушно прильнула лицом к губам Щура.
— На, нюхай, как барбос…
Он, шмыгая носом, начал водить губами по ее щекам, ехидно приговаривая:
— Конечно, блудливая кошка пропиталась уже жидовскими запахами, как в варшавском гетто побыла.
— Не говори глупости, Саша, — соблазнительно прошептала Зоська, нежно поцеловав Щура в губы.
Ванда ревниво посмотрела на дочь, взяла со стола стакан с водкой и поднесла Щуру:
— На-ка, Сашенька, выпей еще.
Щур плавным движением руки взял стакан и в одно мгновение опорожнил его. Закусив, он вдруг изменил доброжелательный тон и обращаясь к Зоське, резко проговорил:
— Слышишь, мадонна, завтра немедленно увольняйся. И чтобы я тебя больше не видел с этим поганым Самуилом, иначе я, Зоська, сделаю из тебя Моську с пушистым хвостом.
— Ты требуешь от меня, Саша, чтобы я уволилась с работы, а как я с мамой буду потом жить? Воровать я не умею, а проституцией заниматься больше не хочу. Торгуя своим телом быстро можно превратиться в замызганную старуху. Ты ведь ненадежный человек. Вечно будешь жить с нами в постоянном страхе, что тебя вдруг арестуют.
Продолжение следует.
Просим оказать помощь авторскому каналу. Реквизиты карты Сбербанка: 2202 2005 7189 5752
Рекомендуемое пожертвование за одну публикацию – 10 руб.
Сердечно благодарим всех, кто оказывает помощь нашему каналу. Да не оскудеет рука дающего!!!