Странная вещь сердце мужчины: трудно даже поверить, но оно способно любить сразу нескольких женщин и, при этом, по-разному." Александр Дюма, писатель.
Признаем, что любовники, это не только средство от скуки и грелка для холодной постели. Их рассматривают, как некую перспективу замужества, возможность родить "для себя." Наиболее сообразительные, обладающие хотя бы долей эмпатии, хороши для роли сердечного друга.
Неплохи любовники - кошельки или со связями. Большинству любовников свойственен недостаток - они прочно женаты. Сегодня мы не станем рассуждать на тему морали и Божьей кары за прелюбодеяния.
Я расскажу вам занимательную историю о том, как одна моя знакомая добровольно рассталась с многолетним, безупречным любовником, понимая, что такой экземпляр она вряд ли, когда-нибудь встретит. К слову, сам любовник был удивлён и немного растерян, но решение любовницы принял.
Они расстались без явной причины после восьми лет удобного обоим романа. Читайте историю, пожалуйста.
При самой обыкновенной внешности Людмила имела две прелести - стройные, длинные ноги и водопад белокурых волос. Однокурсникам она казалась загадочной и неприступной. Её называли русалкой. На самом деле, прохладный темперамент и характер, определяемый ею же, как нордический, не позволял испытывать яркие чувства.
Людмила не понимала, что такое любовь и чем она отличается, например, от симпатии. На четвёртом курсе института Люда вышла замуж за однокурсника. Он был ей приятен, но и только. Ей казалось, что общих интересов и планов достаточно, чтобы жить дружно и счастливо. Но год спустя, молодой муж заявил, что никакая она не русалка, а замороженная рыба. Например, мойва.
Диплом Люда защищала беременной. А после рождения сына развелась. От содержания себя и ребёнка, отказалась, оговорив лишь алименты. Конечно, её поддержали родители. Особенно папа. Он был значимый человек - коммунист, руководитель. И самозабвенно любил дочь. Для внука Олежки он стал и отцом и дедом.
Бабушка тоже помогала немало, но суеты слишком много вносила. Благодаря отцу, Людмила - заводской социолог, довольно скоро получила двухкомнатную квартиру. Ей выпало несколько случайных романов, одна более менее прочная связь и пришло понимание: замуж совершенно не хочется да и жаль тратить время на мужчин.
Вот сын - совершенно другое дело. Нордический характер не помешал стать нежной, трепетной матерью без лишних истерик. Ужасно, но когда Олегу исполнилось десять лет, его дедушка умер. Для Людмилы потеря оказалась очень тяжёлой. Она лишилась папы и близкого друга.
Мать, не менее пострадавшая, пыталась притянуть дочь поближе, но та в ней видела лишь немолодую родительницу и бабушку своего сына. Пустота не давала покоя и требовала восполнения. Зарегистрировавшись на сайте знакомств, Люда оговорила, что надеется на встречу с умным мужчиной не моложе пятидесяти лет, способного к дружбе. Из своего города, разумеется.
"Стремлюсь к ненавязчивым отношениям по настроению. Бедных, неуверенных, не чистоплотных душой и телом, прошу не беспокоиться," - указала она.
На какую-то неделю, когда отпала откликнувшаяся "шелупонь в брюках," Людмилиной анкетой заинтересовался некий Нотан. Ей тридцать пять, ему - сорок девять. И все остальные "параметры" соответствовали. Разумеется, харизматичный, умный, не бедный кавалер имел жену и взрослых сыновей.
Он был из тех старомодных мужчин, которым близка мысль о нерушимости семейных уз. Вот такие качельки. Деятельность Натана, связанная с частными стоматологиями и недвижимостью, позволяла его семье жить безбедно. Жена не работала, имея помощницу по хозяйству.
Сыновья пока оставались на родительской территории, но карьеру строили отдельно от отца. Семейство проживало в коттеджном посёлке - не особо элитном, но удобном. В городе оставалась квартира и, когда считал нужным, Натан объявлял своим, что заночует в ней: "Дела, дорогие мои!"
"Делами," на восемь лет, стала Людмила. Они подходили друг другу, как точилка и карандаш. Роман проходил ровно - страсть утомила бы обоих. Натан ценил в любовнице спокойный нрав. Умеренный темперамент "русалки" мужчину устраивал, как и склонность к душевным беседам. Она потакала привычкам любовника.
Например, Натан признавал только тонкое, белое постельное бельё, не терпел яркого макияжа, ощутимого запаха духов, излишних эмоций. Встречались один - два раза в неделю. На ночь любовник оставался редко. Отпуск и праздники - по отдельности. Раз в месяц - выход в ресторан. Никаких бесконечных смсок, созвонов, взаимных отчётов.
Это отвечало желаниям и потребностям обоих любовников. Свидания устраивались так, что сын Людмилы, Олег, не присутствовал, но Натан с ним познакомился, расположив к себе открытой фразой: "Я близкий друг твоей мамы и ты достаточно взрослый, чтобы не смущаться, встречая меня в вашем доме."
Он посоветовал парню поступать в колледж после девятого класса, выбрав компьютерные технологии. Совет не с потолка - его сыновья пошли таким же путём и не жалели. "Так ты сэкономишь время и деньги, Олег. Высшее образование получишь заочно, уже работая по специальности."
К слову, он и оплатил учёбу сына любовницы в колледже, а затем помог устроиться в надёжную фирму. Высшее образование прекрасно зашло в Олега заочно. То есть, повседневной содержанкой Людмила не была, но в нужный момент Натан не скупился. Например, приобретал для неё путёвку - ежегодный круиз на теплоходе по Волге.
На заграничных курортах и сам не бывал - в последние годы врачи не рекомендовали его жене менять климат. По мере сближения, Натан открылся Людмиле, что после сорока к супруге привязались женские недомогания. Одна операция за другой и, вынужденная, кардинальная. Та, о которой женщины предпочитают молчать.
"Молчат неуверенные, нелюбимые женщины. Вэлла мне всегда доверяла. Для меня, она - это всегда она. И даже отказ от интима с её стороны, ничего не изменил. Это не каприз, не надуманность. Так лучше для её здоровья. Я принял. Мы оба это приняли," - уверял Натан.
Людмила покопалась бы в этом поподробнее, например, спросив:
"То есть, вы на семейном совете приняли решение о твоей неверности на постоянной основе?"
Но любовник не терпел пошлости и лишнего любопытства. За его словами о любви к жене, она подозревала жалость и уважение. Не более, хотя знала, что женился Натан по страстной любви. Словосочетание "страстная любовь," Людмила воспринимала исключительно "ухом." Сама любить так и не научилась.
Любовник был ей приятен. Он залатал брешь, образовавшуюся после смерти отца. Натан был ей - милым другом. Но и только. Мысли о чём-то большем, чем встречи "по настроению" никогда не посещали Людмилу. Так миновало восемь необременительных лет. Любовнику исполнилось пятьдесят семь. Любовнице - сорок три.
Чувства, график встреч - всё оставалось прежним, хотя Людмила подспудно понимала, что остаточный любовный галоп мужчины скоро перейдёт в шаг. Что будет потом? Лично её устроила бы и нежная дружба, но решать Натану и заранее она трепыхаться не собиралась.
Две недели каждого декабря Натан проводил в санатории вместе с женой. Ему нравилась здравница советских времён, расположенная вдали от города, среди сосен. Людмила использовала разлуку с пользой, посещая салон красоты. Даже специально неделю отпуска оформляла, чтобы встретить любовника красивой и обновлённой.
Как отдыхает Натан она не задумывалась. Обычно он говорил: "Отсыпался и белок кормил." Понятно, что рядом стояла жена, но она казалась Людмиле безликой, как тень. В этот раз оказалось возможным узнать поподробнее. Её подруга, из близких, взяла путёвку в этот же санаторий, попав в заезд с Натаном и его супругой.
Мужчину она видела на фотографии из телефона Людмилы и находила весьма интересным. И вот, вернувшись из салона с чистки-шлифовки ланитов, Люда ей позвонила с шутливым вопросом: "Ну, как мой друг отдыхает со своею старушкой?"
Помявшись, подруга сказала: "Знаешь, "старушка" красивая, утончённая женщина. Если б лично не знала вашу историю, никогда бы не поверила, что между ними стоит неверность. Они смотрятся молодожёнами!"
"Это в каком смысле?" - удивилась Людмила, знавшая Натана, как не приверженца излишней тактильности и сдержанного человека.
"Целуются, ходят в обнимку. Он ей что-то шепнёт на ушко, а она так поведёт плечами, так на него посмотрит! Интим между ними чувствуется - вот что. Уверена: врёт твой Натан про болезни жены. Это у него - кобелизм обычный!"
Такие выводы, любовницу с многолетним стажем расстроить не могли, но в ближайшую ночь плохо спалось. Казалось, ей мешают ощущения после косметических манипуляций, но вдруг явственно поняла - на сердце откуда-то появилась царапина и саднит. "Целуются, ходят в обнимку!" Дичь какая!
Да не считая известных моментов, Натан - аромантик! Он с готовностью поддержит беседу, вдумчиво выслушает, даст совет, но при этом будет сидеть напротив. Максимум - коснётся руки. Учитывая многолетнюю помощь, не чутким назвать его трудно, а вот "бесстрастный" - в самую точку!
Людмилин отец был таким, к огорченью жены. А ей было нормально. Она и сама любимого сына объятиями не душила. Тогда, что до царапины сердце разъело? Зависть? Ревность? Да не заложены в ней такие дурацкие чувства! И какая разница, отчего они стали любовниками? Впрочем, зная Натана, Людмила не сомневалась, что просто так болтать про нездоровье жены, он не станет.
Он был деликатен в словах, но она потом почитала про гистерэктомию у его Вэллы. И с этим живут - долго, семейно, счастливо. Да, детей не рожают, но на остальное запретов нет. Правда, встречаются побочки. Разные. И даже такие, при которых "лучше ничего не надо." Возможно, это про жену Натана. Хотя бы частично.
Вот он и восполнил нехватку чего-то любовницей. Но так ли важная причина? Восемь лет отношений ни разу не разочаровали Людмилу. Бывшему мужу всего было мало - эмоций, чувств, объятий. Полное несовпадение характеров и темпераментов. Натан ей подходил идеально.
Задавая подруге вопрос, как отдыхает любовник, она была готова услышать, что он "поддерживает слабое тело жены с грустным видом, " но -"ходят в обнимку, как молодожёны," её резануло и ... оскорбило. На другое утро, Людмила позвонила подруге, сообщив, что решила в гости приехать.
"К Натану?!"
"К тебе."
"Жалею, что лишнего наговорила вчера и встревожила тебя, Люда. Может, не стоит?"
"Я инкогнито."
"Шапки невидимки, как я понимаю, у тебя нет. Столкнетесь - разоблачит. Ему неудобно, тебе. Я просто не узнаЮ тебя, Людка!"
"Вот и он не узнает. Я на пару часов. Деликатно."
Выручила зима. Давний пуховик, спортивный костюм, вязаный капор, закрывающий лицо сверху и снизу. Рабочие очки - хамелеоны. В таком обличье её мама родная не узнает, а не то, что любовник! Хорошо, что сын у девушки зависает, а то пришлось бы объяснять шпионский прикид. Шагала на остановку, смело рассуждая: "А что такого-то? Еду повидаться с подругой!"
Несколько часов спустя, Людмила вернулась домой, не понимая своих чувств. Нет, её не раскрыли. Открытия достались ей. Жена Натана, Вэлла, походила на красивую цыганку. Такие женщины смотрятся ярко, но достаточно рано теряют юный вид. Теперь она выглядела на свой возраст при явном старании смотреться моложе.
Красная помада на пышных губах, ресницы подкрашены. Впрочем, ей шло. Но почему от Люды Натан требовал натуральности? Супругов она видела в холле, возле кабинета физиопроцедур, гуляющими по снежному парку. Для своего возраста парочка вела себя неприлично, честное слово!
Вот Она в кресле, Он - на подлокотнике, хотя есть места рядом. Наклонившись, целует её сзади, в шею. Она, действительно, как-то особенно поводит плечами. Обоим ни до кого нет дела. Идут по коридору - Он обнимает за талию, а Она щиплет его свободной рукой за бедро. Переглядываются, оба довольные.
А гуляя по парку, целовались - хоть счёт открывай! За восемь лет романа, у Людмилы сложилось впечатление, что Натан целоваться до головокружения не любит. Но ей - "русалке" ("замороженной мойве?") хватало. Но не слишком ли много поцелуев доставалось многолетней жене?!
Все эти мысли, яркие картинки в голове, жалили Людмилу, как пчёлы. Царапина в сердце саднила днём и ночью. Вернувшийся Натан, застал любовницу побледневшей, похудевшей и будто встревоженной. Никогда не интересовавшаяся степенью симпатии к ней, она вдруг спросила: "Находясь со мной, ты думаешь о жене?"
Он отшутился: "Обычно любовницу интересует вспоминает ли любовник о ней, поедая котлеты жены."
"А какие чувства я в тебе вызываю?" - не отставала Людмила.
Нахмурился, но ответил - спокойно, интеллигентно, как есть:
"Мы друг другу удобны - разве нет? Ты славная, чистоплотная, адекватная женщина. Тебе не нужны африканские страсти, мне тоже. Я стараюсь быть благодарным. Да что с тобой? Мы не виделись две недели, а тебя будто взболтали. Мама нездорова? У Олега проблемы? Ты бы вернулась к себе прежней, Людмила."
Прежней она стать не смогла. Призналась подруге в очень странном своём состоянии:
"Вот веришь, только входит Натан, у меня в висках колотьё, ладони ледяные становятся. Он что-то о семье обронит - совсем незначительное, а я аж вздохнуть не могу! А всё потому, что вошло в меня ощущение, что законная жена - я, а подлая Вэлла - любовница! Мне он изменяет с ней, а не наоборот. И еле сдерживаюсь, чтоб не закатить ему сцену ревности. Это ведь ненормально. Она должна мучиться и страдать, а не я!"
Выдержав ещё месяц, Людмила с Натаном рассталась. Он был удивлён и растерян, но о сохранении отношений не умолял. Через час после его ухода, курьер доставил букет белых роз. Прилагалась записка:
"Рано или поздно ты должна была догадаться, что я однолюб. Наверное, даже для прохладной русалки, это оскорбительно."
После лечения у невролога и бесед с психологом, Людмила вернулась к своему излюбленному "нордическому" настроению, а от романов с женатыми на веки вечные зареклась. Своих чувств, разваливших удобный, необременительный роман, она так и не смогла объяснить.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина