В детстве Нияз как и большинство его сверстников любил играть в «войнушку». С горящими глазами смотрел он на красивые пистолетики и автоматы на витринах магазинов детских игрушек. С упоением читал книги о героях великой отечественной войны. Мог по несколько раз пересматривать фильмы о десантниках, моряках, партизанах и разведчиках. И мечтал, встав взрослым, совершать подвиги, о которых все говорили бы с восхищением. и мечте этой в какой-то мере оказалось суждено сбыться. Правда, не сразу и совсем не так, как представлял это себе герой нашего материала.
Служба армейская
До определенного момента всё в жизни Нияза Гарифуллина складывалось как обычно. Ходил в детских сад, в 1991 году пошёл в первый класс. До сих пор молодой человек бережно хранит в семейном альбоме фотографии, рассказывающие об этом памятном в его жизни событии. С легкостью вспоминает имена своих одноклассников и учителей из школы №1. В 2000 году, окончив девять классов, поступил в местный лицей. Учился на каменщика, монтажника и сварщика.
Когда исполнилось 18 лет, получил повестку из военкомата. Этого события наш земляк ожидал с нетерпением. От друзей и знакомых, уже прошедших службу, не раз слышал, что армия - это настоящая школа мужества. Только поев солдатской каши, можно стать мужчиной. К тяготам военной службы морально и физически был готов. К моменту призыва легко мог пробежать стометровку, отжаться, поднять собственный вес над головой. Занятия грекоримской борьбой в местной Детско-юношеской спортивной школе пошли ему на пользу. Поэтому, оказавшись в учебной части города Ейска Краснодарского края, чувствовал себя увереннее, чем многие призывники его возраста. Как вспоминает сам Нияз, укладывался практически во все нормативы. Легко просыпался, вместо сорока пяти секунд на экипировку по форме ему требовалось всего сорок. Без труда совершал марш-броски, отлично стрелял, бросал гранату. Словом легко и охотно постигал непростое воинское искусство – побеждать умением.
Через шесть месяцев новоиспечённый сержант, став заместителем начальника расчёта зенитно-ракетного комплекса ТОР М 1, и был направлен в воинскую часть в Нижний Новгород. Здесь он возглавил отделение из десяти человек.
- Наш воинский коллектив, - вспоминает бывший артиллерист, - не раз отличался в ходе учений. Домой я вернулся, имея несколько знаков отличия. Во время службы мои родители получили от командования части благодарственное письмо. Командир благодарил их сына за воспитание достойного защитника Отечества и пожелал им счастья и здоровья. Излишне говорить, что с нетерпением ожидавшие возвращения Нияза родные и близкие гордились им, что не подвел семью, в которой были и фронтовики, защищавшие в свое время нашу родину от фашизма.
Два года пролетели незаметно. Молодой бравый солдат в один из осенних дней вернулся в родной город. И совсем скоро устроился в «Промстрой 1» сварщиком. Часто бывая в командировках, исколесил пол-России. А вскоре встретил, как казалось Ниязу, вторую свою половинку. И всё складывалось как нельзя лучше.
Удар судьбы
Но мы предполагаем, а судьба располагает. В одно мгновение жизнь этого человека кардинально изменилась. Однажды Нияз оказался втянут в неприятную ситуацию. Приговор суда был суров, но справедлив, считает Нияз. Наказание воспринял как должное за свой проступок и был настроен на то, чтобы полностью его искупить, исправиться самому и в дальнейшем не допускать ошибок. Последующие три года наш земляк провел в местах, как говорят в народе, не столь отдалённых. Здесь мало что напоминало будни знакомой ему армейской службы или ставшей такой близкой рабочей среды. Пришлось, как признаётся мой собеседник, непросто. Необходимо было порой и характер проявить, показать, на что ты способен, отстаивать свои убеждения и порядочность.
Трудности не сломили молодого человека. А главное, как отмечает он, было время подумать о пережитом, понять, что и когда сделал не так. Как исправить допущенные ошибки, а главное осознать, что мало вещей в этом мире, которые могут быть дороже свободы.
В стенах исправительного учреждения узнал Нияз о начале специальной военной операции. И о том, что родина предоставляет ему возможность, как говорили в годы Великой Отечественной войны, искупить вину кровью.
- Этой возможностью, - делится агиделец, - решил воспользоваться, не раздумывая. Мне действительно было очень больно и стыдно за то, что я ранее совершил, и я был готов доказать, что это просто роковая случайность в моей биографии. Опыт и знания, полученные в армии, навыки работы и физическая подготовка, а также тяжесть совершенного мной преступления позволяли мне рассчитывать на то, что моё заявление будет удовлетворено. Так оно и произошло. День, когда узнал, что могу быть зачислен в ряды частной военной компании «Вагнер», стал для меня, наверное, самым счастливым.
И вновь учебка
Так произошло, что 25 октября 2022 года Нияз Гарифуллин вновь оказался в учебке. Правда, на этот раз в ситуации, совершенно отличавшейся от армейской учебной части.
- Здесь, - говорит герой материала, - я увидел людей разного возраста, с различным жизненным опытом. Они разительно отличались от тех восемнадцатилетних парней, с которыми я в своё время оказался в армейской сержантской школе. Я быстро сошёлся с очень многими из своих новых коллег. Мы хорошо представляли себе, что ожидает нас впереди и потому к отправке на место, где нам предстояло не только служить, но и воевать, готовились основательно.
В Луганской военной учебке нас разместили в промышленной зоне. С нами заключили договор, поставили на денежное довольствие. Пробыл я там две недели. Этот период запомнился мне и моим курсантам на всю жизнь. Учились двадцать часов в сутки. В шесть часов утра подъем, и до самой ночи нас тренировали. Стреляли из АГС. Это автоматический гранатомёт станковый. Хорошая вещь, стреляет на расстояние тысячу семьсот метров. Работали из пулемёта Калашникова. Правильно в старые времена Суворов говорил: «Тяжело в учении, легко в бою».
Дни проходили стремительно, тем более, что спать удавалось чаще всего лишь в лучшем случае четыре часа в сутки. В программу нашей подготовки входили десятки воинских дисциплин. Стреляли практически со всех видов оружия, учились бросать гранаты, зачищать окопы и многое другое, что необходимо солдату в бою. После приёма пищи двадцать минут перекура и снова тренироваться, разучивать до автоматизма те или иные приёмы, которые просто необходимы в условиях настоящего боя.
Мне, возможно, было легче, чем моим старшим коллегам, так как я хорошо помнил армейские навыки. Быстро восстановил всё, что знал и умел, хотя, сказать честно, даже за те несколько лет после возвращения со срочной службы в армейских буднях очень многое изменилось. Появилось новое оружие, новые методики, да и готовили нас не для показательных учений, а для практической работы, в ходе которой нам предстояло лицом к лицу сойтись с жестоким, коварным, циничным врагом.
Те немногие часы, отведенные для сна, не мог сразу заснуть. Нередко вспоминал рассказы отца и матери о своих родителях, дедах-фронтовиках. Да и детские воспоминания бередили душу. Когда-то я с удовольствием смотрел черно-белые фильмы, показывающие, как люди осознанно идут на смерть ради спасения своей страны. И думал, а случись подобная ситуация в моей судьбе, смогу ли также поступить как мои ровесники восемьдесят лет назад. Мне очень хотелось испытать себя в настоящей боевой работе, проверить себя на крепость духа и ответить на вопрос: действительно ли я мужчина, действительно ли я настоящий защитник, а что мне предстоит защищать, я прекрасно представлял. Оказавшись вдали от родных мест, слыша рассказы участников реальных боевых действий, по-другому осознал действительность происходящего в этом мире.
Два месяца занятий в учебке пролетели как один миг. И в один из январских дней нам объявили о том, что мы направляемся на передний рубеж. Для меня это была поистине благая весть. Только на передовой, как считал сам, мне удастся искупить свою вину и доказать, что я вновь полноценный и достойный гражданин своей страны.
До передовой оставалась совсем немного, наш командир подошёл ко мне и сказал, слушай, тебе придётся вернуться обратно. Я долго не мог осознать значение этих слов: почему, зачем, что сделал не так. И буквально в считанное мгновение перед моими глазами прошла моя жизнь, последние дни и месяцы. Пытался понять и осознать, с чем связано такое решение. Для меня было это очень неожиданно и обидно. А что придётся оставить товарищей, которые возможно едут на верную смерть, и оказаться вновь вдали от передовой. Мне подробно объяснили, в чем моя цель и задача. Наверное, своим старанием я привлёк во время занятий в учебной части особое внимание командиров и меня решили назначить инструктором.
Через какое - то время я вновь оказался уже в знакомой учебной части, и вновь начались привычные будни, но только в другом качестве. Я днём и ночью готовил приходившее к нам пополнение, учил тому, как воевать и уничтожать врага. Я объяснял, что война такая же работа, как и любая другая. И выполнять её надо качественно, на совесть, чтобы не было, как писал Николай Островский, мучительно больно…
А главное, чему необходимо научить тех, кто окажется в скором будущем на этой передовой, - науке не только побеждать, но и выживать. Каждый раз при удобном случае напоминал, что жизнь сегодня не заканчивается. Любые ошибки можно исправить, а грехи искупить. И о том, что каждого ждут дома родители, жены, дети, знакомые, друзья, что их всех ждет назад с победой их Родина. А понятие «Родина» особо ощущаешь именно в той обстановке, в которой мы все оказались.
На передовую!
За два месяца, проведенных в учебной части, наш земляк подготовил более двух тысяч солдат, специалистовартиллеристов. Но не было дня, чтобы он не сожалел о том, что находится вдали от места боевых действий. Не раз Нияз писал письма с просьбой отправить его на передовую. Даже пару писем - главнокомандующему Вооружённых сил Владимиру Путину. И в один из дней вместе с группой из 12 человек - коллегами инструкторов - заявление с просьбой отправить его в действующую часть, было удовлетворено. В заявлении он написал такие строчки: «Я патриот своей страны. Я так воспитан на истории моих предков. Часто по телевизору смотрю, у меня мурашки по телу, какая несправедливость творится в мире. Фашизм опять выходит из голов верхушки Европы. Поэтому мое место на передовой. Я хочу помочь своим ребятам». И вскоре агиделец оказался в составе штурмовой бригады в районе Солидара на командном пункте.
Первый бой
-Участвовать в боевых действиях мне пришлось буквально через несколько дней после прибытия на место дислокации. Нам дали координаты куда выдвигаться, - вспоминает Нияз Гарифуллин. - И приказали выбить противника из укрепрайона. В Солидаре с одного из подвалов разрушенных домов, где мы жили, наша группа выдвинулась в указанную точку. Прошли окопами пятьсот метров, и над нами завис квадрокоптер. А через пару минут по нам ударил укронацистский миномёт. Мы залегли в разных местах лесополосы и вступили в схватку с врагом. В этом бою мы насчитали двадцать снарядов, прилетевших с той стороны. На мне было снаряжение весом более пятидесяти килограммов, но я его почти не чувствовал. В том бою погиб наш товарищ. В считанные секунды увидел, как над ним зависла «птичка», взрыв в том месте, где он лежал. Когда пришли забирать его, там было всё в крови… Потом нас уже, изведавших запах боя, разделили на мелкие группы и во главе каждой определили командиров.
Второй бой произошёл в солидаровском депо. На третьем этаже засел пулемётчик. Три часа мы вели с ним бой, ну подобраться к нему и одолеть было никак. И из гранатомета стреляли, и гранаты забрасывали, всё бесполезно. Живучим оказался. Потом придумали, как его выкурить. Зажгли автомобильные покрышки, закатили в его логово. И сделали вид, что ушли, оставив двух бойцов. Сами пошли зачищать следующую территорию. Через пару часов он сам спрыгнул с третьего этажа, сломал ногу, и попал прямо к нам в руки. Пленного доставили в оперативный штаб.
Конечно, ощущение реальной боевой действительности отличается от того, что ты испытываешь в ходе учебного боя. Свистели настоящие пули, взрывались настоящие снаряды, свист осколков мало напоминал музыкальные звуки. Было ли чувство страха?
Конечно, не боятся только дураки. И нет человека без сучка и задоринки. Все мы были там с сучками и задоринками. Мысль о том, что тебя могут убить, ранить, заставляло поначалу серьезно волноваться. Но совсем скоро страх уступает место другим чувствам. Появляется холодный расчёт, уже по-другому начинаешь видеть окружающую тебя действительность, иными глазами смотришь на возможность выжить в этой страшной вакханалии. И уже заранее в доли секунды продумываешь десятки вариантов развития событий. При этом ясно осознаешь, что очень многое, если не всё, зависит от быстроты действия, от твоего мужества, от решительности, от твоей грамотности. Немного успокоившись, понимаешь, что все обретённые тобой ранее навыки и знания могут быть востребованы именно сейчас сию минуту. Словом мобилизуешься, и это позволяет тебе воевать уже как профессионалу. Наверное, также себя чувствуют токарь, когда берёт в работу грубую заготовку, а затем спокойно вытачивает из неё необходимую и выточенную до микронов деталь.
Первое ранение
Процесс войны очень сложный, но и он во многом программируем именно тобой и твоими действиями, поступками, мыслями. Несмотря на то, что всегда полагаешься в какой-то мере на удачу, она может тебе в определённый момент изменить. Буквально в конце же первого боя меня легко ранило, - говорит агиделец.
Через месяц батальон, в котором находился и сержант с позывным «Бласый», взял город Солидар. Он был полностью разрушен. Дальше подразделение, в котором был наш герой, выдвинулся в сторону Артёмовска, брать эту крепость в кольцо. По пути освободили населённый пункт Красная горка. Там Нияз был первый раз ранен в ногу. Как это было, боец рассказывает так:
– Мы выдвинулись несколько групп по три человека, зачищать лесополосу. Нарвались на засаду. Рядом со мной двух парней сразу скосили автоматными очередями. Мы открыли ответный огонь. Перестрелка была короткой. Противника забросали гранатами, и он отступил. Как говорится: одним махом семерых побивахом! В последний момент боя меня зацепила пуля в ногу. Я откатился в укрытие, подальше от перекрёстного огня. Потом кое-как встал, и, опираясь на автомат Калашникова, как на костыль, добрался до своих. Меня тут же перевязали мои товарищи и предложили покинуть передовую. Но я понимал, что рана не смертельна и отказался выходить из боя. Тем более каждый человек здесь на линии огня был на вес золота. Там оперативно мне перевязали рану и отправили дальше по назначению. 20 дней я находился на лечении в госпитале. Выздоровев, вновь попросился в свою часть к ребятам.
Искупил грех
Вскоре были новые бои, в которых участвовал наш земляк. И, к сожалению, новые ранения.
- В начале марта, когда ещё лежал снег, штурмовая группа получила задание выбить врага из хорошо укреплённого района. До города Артёмовска оставалось 400 метров. В составе 12 человек по тройкам мы направились к лесополосе длиной семьсот метров, зачищать, - рассказывает Нияз. - Половину пути прошли и наткнулись на укронацистов. Это оказались поляки. Началась перестрелка. В ходе боя мы их уничтожили. Пошли дальше. В конце лесополосы нас ждала засада. По нам открыли из пулемётов огонь. Я стал перебегать от дерева к дереву и по мне стали работать пулемётчик и автоматчики, как казалось, человек десять по мне лупили. Бой был жестоким. Ни мы, ни нацисты не жалели ни гранат, ни патронов. Через какое-то время почувствовал резкую и острую боль в ноге. Краем глаза заметил, что из ноги сочится кровь. А ещё через несколько минут пуля раздробила руку. Боли особо не испытывал, так как был весь на пределе, на нервах, на адреналине. Продолжал стрелять, бросать гранаты, перекатывался с места на место. Меня зацепило, потом ещё. Я тогда получил пять ранений: два бедра задело из пулемёта, потом у правой руки лучевую кость раздробило, затем ещё две пули - в подмышку и колено. Упал под деревом. Лежу. Моя группа откатилась, потому что бесполезно было лезть вперед, нужна была поддержка артиллерии.
Минуты, проведённые под яростным огнём, показались вечностью. Когда всё стихло, огляделся. Думал, умру от потери крови. А потом услышал голоса противника. Подумал, сейчас придут добивать. Достал три гранаты. Если придут, две лимонки - для них, а третьей взорву себя. В это время с нашей стороны начал работать миномёт. В окопе у укропов кого-то ранило. Я слышал их голоса. От них я лежал приблизительно в сорока метрах. К нацистам приехал БТР. Они загрузили раненых и увезли.
Все это время находился в состоянии сильного полузабытья. Не могу сказать, сколько прошло времени, до того, как оказался под деревом, но скорее всего несколько часов. Я лежал, сжимая в руках автомат. Неподалеку виднелись искалеченные деревья, а наших ребят рядом не оказалось. На себе насчитал пять ранений. Взяв гранату, с огромным трудом, действуя одной ногой и одной рукой, сумел проползти несколько десятков метров. На бронежилете. Не раз казалось, что силы покидают меня. С трудом понимал на этом свете я или на том. Не раз оказывался на грани потери сознания, от боли и шока, от потери крови. Собрав из последних сил всю волю, мне удалось подняться, опираясь на свой автомат, от дерева к дереву стал откатываться назад, преодолев некоторое расстояние. Через двести метров добрался до своих. Увидев меня, мои сослуживцы были крайне удивлены. Все ребята думали и были уверены, что я погиб. И уже собирались идти вытаскивать моё тело. Как оказалось в ходе боёв, они видели, что я лежу и не подаю признаков жизни, и решили, что я погиб. Так из «двухсотых» я превратился в «трехсотого». Это была воинская удача. Пролежать столько часов, истекая кровью. Мне повезло, что не были задеты важные артерии, и спасло то, что я лежал на снегу в подмороженном состоянии. – Не дождётесь! - сказал своим ребятам при встрече с ними.
А пока мне вкололи обезболивающее и перевязывали мои раны, я лежал и думал, ощущал какую-то легкость на душе. Потому что в эти минуты осознавал, что кровью искупил свой давний грех. А ещё понимал, что умереть за правое дело не страшно. Отдать жизнь за тех, кто верит в тебя, кто находится за твоей спиной и полагается именно на твою защиту – это действительно дело благое. И с этого момента осознание, что фраза «умереть за правое дело» я воспринимаю совсем иначе, чем раньше, когда её слышал.
Все мы приходим в этот мир, чтобы жить. Но по-настоящему живёт тот человек, который делает это не для себя, а для тех, кто ему дорог, близок, даже для незнакомых, тех, кого называем гражданами, соотечественниками. Только понимая, что твоя жизнь спасёт детей, стариков, ещё нерожденных младенцев, ты понимаешь, чего стоит сама жизнь…
Путь Гарифуллина в госпиталь был долгим и непростым. Три километра его вытаскивали, поддерживая, товарищи до точки ноль. Потом ещё раз его перебинтовали, сделали укол. Напоили чаем. Доставляли Нияза туда, как говорят на перекладных, до командного пункта. Затем перевезли в Солидар, где пробыл он полтора часа. Потом перевезли в Первомайск. Там вновь бойца перевязали, сделали снимки и оказали медицинскую помощь.
- Дальше мой путь лежал в Луганск, - рассказывает Нияз. - Там положили меня в больницу. Прооперировали, достали пулю из колена. Два дня пролежал на больничной кровати, а потом меня отвезли в город Антрацит. Здесь мне сделали операцию на руку. После этого целый месяц я пролежал на аппарате фиксации. Дальше Москва. Здесь меня в течение трёх недель капитально обследовали. После столицы направили на реабилитацию в Анапу.
За это время наш герой воочию увидел и испытал трудности фронтовой и прифронтовой жизни. Увидел, как героически выполняют свои задачи наши бойцы, медицинские работники.
Залечив раны, Нияз получил право вернуться на родину. Здесь ему предстояли несколько серьезных операций, так как раздробленная кость правой руки постоянно напоминала о себе. Лечение он продолжает в Уфе, в республиканской больнице. Наш земляк после восстановления намерен вновь вернуться на передовую. Он считает, что у него достаточно сил и возможностей вновь бороться с врагом.
- Я могу принести немало пользы: мой опыт, мои знания, уже приобретённые боевые навыки позволят не только уничтожать врага, спасая мирное население Луганской народной республики, но и, наверное, сохранить жизнь тем, кто менее опытен на сегодня, чем я, - убеждён Нияз Гарифуллин.
Отметим, что за свои подвиги сержант Гарифуллин удостоен двух медалей «За отвагу» - Министерства обороны Российской Федерации и частной военной компании «Вагнер». На сегодняшний день наш земляк удостоен уже пяти боевых наград. Он искренне признается, что конечно, гордится этим в тайне, но воевал не ради них, а как бы громко не звучало - ради мира на родной земле. И то, что враг остановлен на дальних рубежах, это лучшая и высшая оценка сделанного и делаемого сегодня российскими солдатами.
Автор: Александр Новиков.