Враг коварен и опасен. Он по-прежнему представляет для нас большую угрозу
Поэтому у нас нет красивых контратак с глубокими прорывами. Мы держим оборону и выдавливаем ВСУ, чтобы занять более выгодные позиции, считает военный эксперт, полковник запаса (ЛНР) Виталий Киселёв.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
Если раньше по поводу Купянско-Лиманского направления докладывали, что ВС РФ там постоянно продвигались, захватывая в день по пять опорников ВСУ, то теперь поступают сообщения, что враг подтянул туда крупные резервы и наши войска были вынуждены полностью перейти к обороне.
— Виталий Викторович, сколько в таких оценках правды, а сколько преувеличения?
— В целом на Луганском оперативном направлении без существенных изменений.
Под Купянском основные боевые действия ведутся вокруг Синьковки. Там у ВСУ три укрепрайона на господствующей высоте. Это очень удобные позиции, которые противник подпитывает личным составом. Да, с техникой у них сейчас проблемы, но все в порядке с артиллерией и гранатометами. Их орудия активно ведут огонь. Все разговоры Запада, что их склады опустели и теперь им нечего отправлять на Украину — чушь собачья. Снарядов у них хватает.
Более того, противник применяет на каждом из направлений от 30 до 40 БПЛА разных размеров, как ударных, так и разведывательных. Запад испытывает на Украине все свое высокотехнологичное оружие.
Единственная проблема ВСУ состоит в том, что они без разбора сажают в эти укрепрайоны неподготовленных солдат. Российские ВКС их в пух разносят. Мы продвигаемся, но очень медленно. Я уже много раз слышал разговоры, что мы уже чуть ли не Оскол форсировали. Ничего этого нет. Чтобы это произошло, должна сложиться определенная ситуация.
В районе Сватово тоже без изменений. Мы слегка поддавливаем южнее Купянска. В основном используется наша артиллерия и ВКС, которые ежедневно обрабатывают тыловые районы ВСУ, уничтожая склады и пункты управления (взвод, рота, батальон).
Под Кременной основная возня идет по линии Торское — Макеевка. Где-то мы оставляем позиции, где-то их занимаем. Это позиционная борьба. Кстати, ВСУ недавно завели туда националистический батальон «Азов»*, который прославился пытками и издевательствами над пленными военнослужащими и мирными гражданами. Они попытались прорвать нашу оборону, но потерпели крах. Зеленский считает их элитой. Хотя всю эту «элиту» мы уничтожили еще под Артемовском.
В районе Соледара и Белогоровки ситуация тоже стабильна. В районе Курдюмовки ближе к Лисичанску украинские ДРГ предприняли несколько попыток прорыва. Но мы их своевременно выявили и уничтожили.
Естественно, что враг на усиление Луганского направления направляет свои резервы из Днепропетровска и Киева, которые ранее проходили подготовку в странах НАТО. Их обучали два-три месяца, а потом отправляли на фронт. Пленные вэсэушники утверждают, что ими там не занимались и они ничего не знают. Но это лукавство. Я точно знаю, что в Чехии готовят десантные подразделения. Причем они не прыгают с парашютов, а отрабатывают налеты и захваты застав. Из них по сути готовят спецназовцев.
Враг коварен и опасен. Он по-прежнему представляет для нас большую угрозу. Поэтому у нас нет красивых контратак с глубокими прорывами. Мы держим оборону и выдавливаем ВСУ, чтобы занять более выгодные позиции.
На ходе боевых действий сказываются погодные условия. Донецкий кряж характерен резкими перепадами температур (днем +12, вечером −5), которые сопровождаются густыми туманами, ливнями и снегопадами. В таких условиях куда-то наступать просто бессмысленно.
Более того, ВСУ используют большое количество иностранных мин. Наши инженеры и штурмовые отряды проходят вперед, чтобы разминировать в них проходы.
Тем не менее мы знаем, что русский солдат непобедим и что мы достигнем поставленных целей.
— Вы сказали, что враг активно применяет ударные БПЛА. Используется ли там «Баба-яга», которая причиняет нашим солдатам много проблем?
— Конечно.
Ударные дроны — это основной способ воздействия на наши позиции. Они несут мины 60-го и 82-го калибра западного образца. В основном такие боеприпасы на Украину поставляют Польша, Прибалтика, Болгария и Чехия. Это очень опасный снаряд. Тем более один такой коптер может перетаскивать от 6 до 12 мин. Если ударная группа из пяти таких дронов появляется в небе, она наносят вред нашим подразделениям. Их пытаются своевременно обнаружить, но не всегда это получается.
Но в целом российские войска отрабатывают не только взаимодействие разведки, артиллерии и авиации, но и ПВО и РЭБ. Где-то это получается, где-то нет. Все-таки война — это жесткая и непредсказуемая вещь.
— Касательно артиллерии. Сохраняется ли на Луганском направлении стереотип, что у ВСУ орудия более дальнобойные, а у нас они более точные, поэтому установился паритет в контрбатарейной борьбе?
— Паритет установился потому, что мы используем «Ланцеты», которые работают на 70–80 километров. Это наносит противнику урон. Мы же выявляем, где именно ВСУ применяют лафетные М-777 или самоходные «Крабы» (они стреляют на 30–40 километров).
В целом ВСУ по-прежнему используют тактику «выстрелил два снаряда и откатился». Тем более все их системы работают на программном обеспечении. Бойцу не надо стоять с буссолью и вычислять координаты для наведения орудия. Ему автоматически дали координаты и точку геолокации, куда он должен прибыть на САУ, сделать пять выстрелов и уехать.
Кстати, представители западных государств, которые смотрели российское вооружение на выставке в Эмиратах, высоко оценили «Ланцеты» и хотели сделать крупный заказ. Но мы их не будем поставлять даже в войска дружественных нам стран. И модернизировать этот боеприпас мы будем исключительно исходя из потребностей СВО.
— Есть ли у вас информация, какие наши разрекламированные виды российских вооружений прибыли на Луганское направление?
— Такой информации у меня нет. А если бы и была, я бы ее не разгласил. Это военная тайна (смеется).
— А хотя бы примерно можно оценить эффективность «Тосочки», «Мальвы» и «Коалиции», о которых мы говорили в предыдущих интервью?
— Артиллерия и разведка — это сейчас самое важное.
Артиллерия — это бог войны, который делает погоду на любом направлении.
БМ-21 «Град» — это устаревшая модель, но все равно очень эффективная. «Торнадо-Г» выполняет более точные и массированные задачи.
На фронт активно поставляется танк Т-72, который прошел глубокую модернизацию. Т-90М «Проры» уже играет активную роль на поле боя.
Но, повторюсь, мы находимся в активной обороне. Пока мы не говорим о том, что российские войска собираются наступать и совершать марш-броски. Для этого нам понадобятся совершенно другие средства с привлечением всех наших возможностей.
— К слову о переходе от обороны к наступлению. Наше продвижение в Авдеевке поспособствует успехам на Луганском направлении? Или это разные истории?
— Освобождение Авдеевки не решит даже вопрос с обстрелами Донецка. У ВСУ есть боеприпасы с химическими веществами. Для этого нужно расширять плацдармы и выдавливать противника на дальние рубежи.
Повторюсь, война — это непредсказуемая вещь. Тут нет смысла загадывать. Я вообще не думаю, что решение задач на одном участке положительно скажется на другом.
ВСУ не дураки. Они распределяют технику и личный состав таким образом, чтобы сдерживать наши войска и периодически контратаковать. Тем более что с людьми там все в порядке. Мобилизация идет жесткая.
Кстати, по моей информации, офис Зеленского и офис Дуды подписали соглашение, что с мая 2024 года все мужчины призывного возраста будут депортированы на Украину. А летом и осенью этим же будут заниматься Прибалтика и Германия.
— Сохраняется ли ситуация, при которой ВСУ бросают вперед пушечное мясо, а элитные части стараются приберечь?
— Что мы подразумеваем под элитными частями? 36-я, 35-я и 80-я десантно-штурмовые бригады? Эти части давно уничтожили в Артемовске и под Работино. Их остатки сидят в тылу и как-то тренируются.
Элитные подразделения — это силы специальных операций ГУР и СБУ. Они небольшие. Они нужны для выполнения поставленных задач: теракты и диверсии. Так что я бы не сказал, что элитные подразделения как-то расчищают путь подразделениям армейским.
Да, у ВСУ еще есть мотивированные бойцы, которых бросают на тот или иной участок. Но рано их ждет то же самое, что случилось под Работино.
— До конца года какие перед нами стоят тактические задачи на фронте и в плане перевооружения?
— Поставки вооружений идут согласно планам Минобороны. А продвижение вперед будет в таком же режиме. В зависимости от погодных условий и обстановки на поле боя.
— Когда мы говорим о нашем большом наступлении, есть мнение, что одно должно быть с одной из конкретных целей: либо разгром ВСУ, либо взятие Киева для уничтожения режима Зеленского. Вы что по этому поводу думаете?
— Если мы будем проводить крупную общевойсковую операцию, мы задействуем все наши силы. В этом случае мы покончим с Украиной за 7–8 месяцев. Мы будем окружать крупные группировки ВСУ. Кто-то сдастся, кто-то будет уничтожаться. Это будет жестокая война. Я не знаю, будем ли мы брать Киев. Но я точно знаю, что Малороссия, Новороссия и Слобожанщина — это все русские земли.
* Запрещенная в России террористическая организация.