На рубеже правлений Александра II и Александра III первой красавицей среди представителей династии Романовых считалась Евгения Максимилиановна Лейхтенбергская. Княгиня была внучкой императора Николая I со стороны матери — Марии Николаевны, а потому часто бывала при российском дворе, принимая участие в балах, охоте и других царских развлечениях.
Поскольку внучкой Николаю Евгения приходилась по женской линии, титула великой княжны она не имела. Но при этом ее надлежало называть «ее императорским высочеством, светлейшей княжной». Родословная Евгении Максимилиановны со стороны отца, как и по материнской линии, также могла считаться просто блестящей. Дедушкой княгини по отцовской линии был небезызвестный Евгений Богарне, сын Жозефины, пасынок Наполеона.
Легкомысленные родители
Родители Евгении — Мария Николаевна и Максимилиан Лейхтенбергский, заключили свой брак по любви, что для монархических семейств того времени было огромной редкостью. После свадьбы молодожены остались в России, поселившись в подаренном Николаем I Мариинском дворце. В палатах этого роскошного дворца в последующем и прошли детские годы принцессы Евгении, родившейся у Марии Николаевны в 1845 году.
Отец Евгении — принц Максимилиан, по воспоминаниям современников, был человеком ветреным и при этом достаточно болезненным. Постоянные кутежи в конечном итоге подорвали здоровье герцога Лейхтенбергского, и через 13 лет после свадьбы с Марией Николаевной он скончался от чахотки.
Принцессе Евгении к моменту ухода отца было всего 7 лет. И в этом юном возрасте она, по сути, осталась круглой сиротой.
Как и отец, мать княжны — Мария Николаевна, была женщиной, хотя и решительной и властолюбивой, но достаточно легкомысленной и к тому же очень экстравагантной. За свою жизнь великая княгиня не раз шокировала свет поступками, совершенно не подобающими царской дочери.
Еще при жизни Максимилиана, Мария Николаевна, несмотря на то, что замуж она выходила по любви, начала заводить романы на стороне. Ровно через год же после кончины мужа, выждав положенный траур, великая княгиня втайне своего отца-императора заключила морганатический брак с графом Григорием Строгановым.
Если бы Николай I узнал о поступке дочери, он, скорее всего, отправил бы ее в монастырь, а ее супруга отослал бы воевать на Кавказ. Поэтому Мария Николаевна после своей тайной свадьбы предпочла от греха подальше уехать с мужем за границу.
После отбытия великой княгини Евгению и ее старшую сестру Марию взяла на воспитание добрая и отзывчивая графиня Елизавета Толстая, двоюродная тетушка известного писателя.
Веселая и простая
Лев Николаевич Толстой, видевший Евгению у своей тети, вспоминал о юной княгине в последующем в очень положительном ключе. По мнению писателя, в нежном возрасте дочь Максимилиана Лейхтенбергского, которую все в семье звали на французский манер Эжени, была не только веселой и общительной, но и очень простой и доброжелательной девочкой.
По мере взросления однако характер Евгении все больше начал напоминать характер ее матери. Легкомысленной, как Мария Николаевна, княгиня, к счастью для ее родни, не была. Но в ее характере с возрастом начало проявляться все больше властолюбия, решимости и экстравагантности.
Когда Эжени исполнилось 11 лет, ее дедушка император Николай I скончался и на трон взошел родной дядя княжны — Александр II. В юности Александр был очень дружен с Марией Николаевной. Известно, что он даже принимал участие в сокрытии свадьбы великой княгини с графом Строгановым. Оказавшись на троне, Александр, конечно, простил сестру и узаконил ее второй брак.
После этого великая княгиня смогла навещать Эжени и других своих детей от первого брака. Евгения, конечно, была очень рада встречам с матерью. Но воспитывала ее по-прежнему графиня Толстая. Несмотря на прощение, Мария Николаевна продолжала жить по большей мере за границей, где она чувствовала себя намного более свободной, чем в России.
Любимая племянница императора
Особых бедствий в связи с отсутствием матери Евгении, на ее счастье переживать не приходилось. Графиня Толстая любила ее, и к тому же судьбой Эжени очень интересовался император Александр II. Дядя обожал детей своей легкомысленной сестры, очень жалел их и, считая обделенными материнской лаской, делал все возможное, чтобы в России им жилось как можно более комфортно.
Конечно же, Евгения Лейхтенбергская очень часто бывала при дворе своего дяди. Присутствовала она в императорской резиденции и в тот момент, когда в Россию приехала принцесса Дагмар — невеста наследника престола Александра Александровича, будущего Александра III. Датская принцесса была всего на год старше Евгении и княгиня стала одной из придворных девиц, составивших ей компанию в первое время пребывания на родине мужа.
Обе девушки — и Дагмар, и Эжени обладали общительным характером, обожали веселье и балы, а потому очень быстро сошлись. Евгения и невеста Александра подружились. Эту дружбу Эжени и Дагмар, в православии ставшая Марией Федоровной, в последующем сохраняли всю свою жизнь.
Завидная невеста
Родители Евгении Лейхтенбергской, несмотря на свое легкомыслие, были, конечно же, людьми очень богатыми. А потому Эжени в России и в Европе считалась завидной невестой. При российском дворе у Евгении, которую свет признавал первой красавицей, конечно, было много воздыхателей и потенциальных женихов.
Обращали внимание на внучку Николая I и иностранные претенденты. В разное время к Евгении сватались, к примеру, наследный принц Италии Умберто, племянник короля Греции принц Людвиг и некоторые другие высокородные кандидаты.
Мужем Евгении в конечном итоге стал принц Александр из обрусевшего к тому времени рода герцогов Ольденбургских. Несмотря на то, что жених происходил из немецкой династии, с детства, как и его отец, он воспитывался в России и даже считался членом российской императорской династии.
Свадьба Евгении и Александра состоялась зимой 1868 г. Княжне на тот момент исполнилось 22 года, а ее супругу - 24. После свадьбы молодые остались в Петербурге, где в последующем и прожили еще 10 лет. Примерно через год после бракосочетания Евгения Максимилиановна родила сына, которого назвали Петром.
Экстравагантная дама
Если в юности Евгения Максимилиановна еще сдерживала свои эксцентричные порывы, то выйдя замуж, она «развернулась» на полную катушку. Интрижек и романов, как ее матушка Мария Николаевна, Эжени не заводила. Но при этом она все равно время от времени шокировала свет, совершая слишком смелые для племянницы императора поступки. Ко всему прочему, княгиня еще и любила поражать придворных своими необычными нарядами.
Многие современники в своих воспоминания называли Евгению не только самой красивой, но и самой экстравагантной дамой при дворе Александра II и Александра III. В императорских резиденциях княгиня, к примеру, чаще всего появлялась не в роскошных ярких платьях, модных в тот период времени, а в полумужских гораздо более удобных комплектах. Чаще всего Эжени надевала амазонки или практичные тайеры - одежду, считающуюся предтечей современных женских деловых костюмов.
Исторический анекдот
С одним из таких экстравагантных костюмов Евгении Максимилиановны связан исторический анекдот, дошедший до наших дней. Произошел этот случай, когда Эжени уже было довольно-таки много лет, и она стала одной из самых солидных и уважаемых дам двора. Императором России к тому моменту был ее кузен — Александр III.
Александр Александрович очень не любил полумужские тайеры, обожаемые Эжени. И однажды император решил подшутить над кузиной.
Жакеты костьюмов тайеров имели сзади свисающие фалды (примерно, как на картинке выше). Однажды, когда Евгения прибыла во дворец в очередном своем тайере, император Александр подкрался к ней сзади, внезапно раскрыл эти фалды, и для смеха еще и подержал их по сторонам в течение нескольких секунд.
Возможно, такая шутка была бы вполне уместна в то время, когда Эжени и Александр были подростками. Но у давно повзрослевшей Евгении юмор императора отклика не нашел. Княжна рассердилась, побагровела, и будучи женщиной решительной, закричала на императора по французски Quelles sont ces manièrs? C’est honteux! (Что за манеры! Как вам не стыдно!).
Такой отпор ужасно сконфузил увальня-царя, который, по воспоминаниям придворных, тут же начал извиняться перед кузиной, что выглядело очень трогательно. Прощаясь в этот вечер с Эжени, и сажая ее в коляску, Александр III еще раз прилюдно извинился перед ней, сказав по-французски: «Не сердись на меня!».
Собственное имение
10 лет после свадьбы Евгения Максимилиановна развлекалась при дворе императора. Но вскоре ее деятельная натура начала требовать более серьезных занятий.
В 1878 г. Эжени решила стать настоящей русской помещицей и предпринимателем и купила себе под Воронежем небольшое запущенное имение Рамонь. По другим сведениям это имение подарил ей дядя — император Александр II. В любом случае, помимо 3000 десятин (примерно столько же гектар) земли, Евгения стала владелицей и действующего на территории поместья небольшого сахарного завода.
Поселившись вместе с мужем в Рамони, 33-летняя Эжени решила, что их с супругом барское гнездышко слишком невзрачно и занялась постройкой нового дома. Вскоре на высоком холме в имении вырос настоящий «средневековый» замок.
В последующем полгода Евгения Максимилиановна жила в своем имении, а полгода проводила в Петербурге. Управлять имением она оставляла доверенного человека.
Больница и столовая для крестьян
Помимо замка в готическом стиле, позднее княгиня выстроила в своих владениях и вполне современные и даже инновационные для того времени постройки — водонапорную башню, электростанцию и метеорологическую станцию.
Крепостное право к моменту покупки Евгением усадьбы уже много лет, как было отменено. Но все равно жизнь крестьян еще сильно зависела от помещиков. Эжени, как хозяйка имения, оказалась женщиной очень заботливой и мудрой.
Решив провести переобустройство усадьбы, перво-наперво Евгения построила на ее территории на собственные деньги больницу и столовую для крестьян. Также княгиня открыла школу для крестьянских детей.
Заводы и конюшни
После таких благотворительных дел, Эжени решила увеличить и свои доходы и занялась предпринимательством. На основе сахарного завода, действующего в имении, к концу XIX в. Евгения открыла первую в России кондитерскую фабрику с применением паровых машин.
На этом предприятии княгини выпускались монпансье, карамель, шоколад, мармелад, пряники, кофе, какао и т. д, заслужившие признание, в том числе и за рубежом. В России Евгению Лейхтенбергскую прозвали шоколадной (или сахарной) королевой.
Помимо кондитерского производства, Евгения открыла ковровую фабрику и свечной заводик. Все эти предприятия княгини не только приносила хороший доход ей самой, но и давали работу окрестным крестьянам, делая их жизнь более сытой и богатой.
Прослышав о процветающей Рамони, в усадьбу Эжени начали стекаться крестьяне и из других мест. Имение к тому времени выросло территориально и могло принять всех желающих. Благодаря усилиям Евгении Лейхтенбергской, из захолустного поместья Рамонь в течение нескольких лет превратилось в зажиточную и процветающую усадьбу.
Помимо фабрик, княгиня открыла на территории своего поместья и два чисто сельскохозяйственных предприятия — конезавод и ферму, на которых разводились самые популярные в те годы породы коней, коров и овец.
Также у княгини было семь экспериментальных полей, где обучали искусству агрономии наиболее сообразительных подростков-крестьян. Известно, что Эжени даже платила этим своим подопечным небольшую стипендию.
При Евгении Рамонь превратилось также в одну из самых технически оснащенных усадеб в России. Княгиня активно закупала современные плуги, бороны, сеялки, молотилки, окучники и т. д.
Чтобы обеспечивать свои заводы сырьем и иметь возможность отправлять продукцию в другие регионы, Евгения построила в имении на свои деньги железнодорожную ветку длиной 19 км. Эта ветка действует и поныне.
На территории имения Евгении Лейхтенбергской было много лесов. Поэтому княгиня активно торговала древесиной. На месте вырубок при этом Эжени сажала новые деревья. Саженцы для посадок Евгения Максимилиановна использовала свои — выращенные в организованных ей питомниках.
Красивая усадьба
Конечно же, будучи высокородной дворянкой, Эжени Лейхтенбергская постаралась сделать так, чтобы ее имение было не только промышленно развитым и современным, но и красивым и интересным для гостей. На территории усадьбы княгиня разбила большой парк. Также Евгения обустроила в своем поместье зверинец, где содержались олени, зайцы, лоси.
Усадьба у Эжени в конечном итоге получилась настолько уютной, привлекательной и комфортной, что стала одним из любимых мест отдыха высокородной родни княгини. Имение часто посещали великие князья Романовы для того, чтобы расслабиться на природе и поохотиться.
Женитьба сына
Многолетняя дружба с императрицей Марией Федоровной, конечно, давала Евгении Лейхтенбергской множество преимуществ. Благодаря близкому знакомству с императрицей, княгиня сумела, помимо всего прочего, выгодно "пристроить" своего сына Петра.
В 1901 г. Петр Ольденбургский женился на младшей дочери Александра III - великой княгине Ольге Александровне. Известно, что этому браку немало поспособствовала Мария Федоровна.
Семейная жизнь Ольги и Петра в последующем однако не сложилась. В 1915 г. супруги расстались. В 1922 г, уже в эмиграции Петр Ольденбургский женился на дворянке из старинного рода Ольге Серебряковой.
Общественная деятельность
Помимо предпринимательской, энергичную Евгению Максимилиановну привлекала и общественная деятельность. Будучи дворянкой высшего света, княгиня, безусловно много занималась благотворительностью.
Также Евгения выполняла обязанности президента Метеорологического общества, была почетным членом Императорского автомобильного общества, некоторое время занимала пост председателя Общества поощрения художников.
С художниками Евгения Максимилиановна вообще сотрудничала очень тесно. Став попечительницей общины Красного Креста, Эжени создала при ней издательство, в котором печатались открытки с сюжетами, созданными лучшими живописцами того времени — К. Маковским, Рерихом, Бенуа, Васнецовым, Репиным и пр. Деньги от продажи этих открыток шли на лечение раненых.
Крах предприятия
Хозяйкой созданных ей предприятия Евгения Максимилиановна оставалась вплоть до 1907 г. Но она все же была дворянкой, а не купчихой или предпринимателем, а потому в конечном итоге «прокололась». К 1907 г. Эжени исполнилось 62 года, и она уже была не настолько энергичной женщиной, как в молодости.
Управление своими предприятиями княгиня перепоручила нанятому ей управляющему Коху, который оказался пройдохой, спекулянтом и мошенником. Из-за желания Коха нажиться, хозяйство Евгении Максимилиановны начало терпеть огромные убытки и в конечном итоге оказалось на грани банкротства.
Чтобы спасти предприятие, Евгения и ее супруг Александр обратились за помощью к Николаю II. Император не прочь был помочь тетушке, с которой дружила его мать — вдовствующая императрица Мария Федоровна.
Однако против такой помощи выступили некоторые великие князья. Романовы сочли, что спасать предприятия Евгении должны в первую очередь родственники ее мужа - Ольденбургские, которые были далеко не бедными людьми. Если бы у Ольденбургских денег не хватило, тогда недостающие суммы внесли бы Романовы.
Дело в конечном итоге настолько запуталось, что Николай II просто взял и выкупил имение княгини за большую сумму. Рамонь стала собственностью императорской семьи.
Последние годы
К тому времени, когда в России случилась революция, Евгения Лейхтенбергская была уже совсем пожилой женщиной. Незадолго до краха империи у княгини случился паралич, и она практически потеряла способность двигаться. От большевиков тетушку императора спасли родственники, которые увезли ее сначала в Финляндию, а затем — во Францию. Во Франции Евгения Максимилиановна и скончался в 1925 году.
Если статья понравилась, поддержите канал подпиской