Начало.
-Что-то Анны давно не было? Она как там? Ноженьки мои бедные, никак не хотят ходить, так бы сама пошла бы, да всё и разузнала. Слышишь, Тань?
-Слышу. Позвони ей мам, да узнай.
-Не отвечает мне, дожно серчает за своего Мишку.
-Да что ей серчать? Развелись они. Больна она, мама, серьёзно больна, разум теряет.
-Залечили!-ахнула мать, -А я говорила, вы ж мать за дуру держите, не слухаете, думаете умнее, а оно вон как выворачивается. Алёнку спрашиваю, а она отмалчивается, или говорит, мол, всё у нас хорошо, а оно вон как, ничего хорошего. И за что Господь прогневался на нас несчастных?
-Хватит нагнетать, мам. Как раз лекарства и держат Аню более-менее наплаву, а как оно дальше будет, одному Богу ведомо. Алёну жалко, девчонка боится за мать. Господи, сколько горя от Мишки.
-А я говорила, так меня ж виноватой и сделали. Что ж теперь будет? Господи, помоги нам грешным,- тяжело вздохнула мать.
Опять, опять эта простынь мотыляется на ветру. На этот раз зацепилась за куст крыжовника. Анна вышла во двор и стала стаскивать простынь с кустарника. Лохмотьями провисая на колючих ветках, окровавленная простынь, усилиям Анны не поддавалась. Руки исцарапаны в кровь, но Аня не чувствовала боли от царапин, боль была где-то внутри , прямо посередине груди. Алёнака в школе, так бы она попросила её помочь стащить простынь с крыжовника. Анна вытерла о халат кровь, которая сочилась из глубокой царапины и увидела, что никакой простыне нет, куст покрыт зеленью листвы и мелкими ягодками крыжовника.
Нет, на этот раз она всё это так не оставит. Она раскопает могилку, где эта злосчастная простынь, которая видится ей то там, то тут. Она сожжёт её, вытащит и сожжёт.
Анна побежала в сарай, опрокинула бочку с зерном и прямо голыми руками стала выгребать землю. Земля была рыхлой и легко поддавалась рукам Анны. Чем ближе была Анна к своей цели, тем злее и рьяней были её движения. Вот, вот кусок простыни уже виден. Анна схватила за видневшийся край простыни, дёрнула и вытащила её.
-Мама, мама,- позвала Алёнка.
Ей ответила тишина. Почему-то стало как-то не по себе, тревожно. Последнее время, нездоровье мамы всё сильнее беспокоило Алёнку. Мама должна быть дома, дом открыт, дверь настежь распахнута. Алёна пошла в огород, может мама там? Может грядки пропалывает?
И там матери не было.
-Мама, мама!- на всякий случай позвала Алёнка.
Никто на зов девочки не отвечал.
Закрыв калитку в огород, Алёнка заметила приоткрытую дверь в сарай.
Почему она была уверена, что увидит там нечто страшное? Может потому что мама ей не отвечала? Алёна была уверена, что мама где-то рядом, она чувствовала это и это тут, тут, в сарае...
Мама сидела прямо на земляном полу, около какой -то ямы, которой здесь раньше не было . Как-то странно сидела, широко раскинув ноги, голова упала на грудь и волосы, распущенные волосы матери закрывали её лицо. Мама напомнила Алёнке тряпичную куклу, которую бросили не глядя и она вот так небрежно и странно сидит.
-Мама,-шёпотом позвала Алёнка,-ну зачем ты на сырой земле сидишь?
Анна не отреагировала на замечание дочери.
-Мама, -присела на корточки перед Анной Алёнка и убрала волосы с её лица,-Мама-а-а-а!!!!!-закричала во весь голос Алёна.
На шее Анны была завязана какая-то грязная тряпка и привязана к крюку, прибитому к столбу в сарае. Это Алёна увидела только когда приподняла волосы матери. Только теперь она заметила, что мама не дышит, но всё равно, дрожа всем телом, она освободила шею матери от тряпки, но поздно, девочка это поняла и бросилась бежать.
Сколько она бежала по улице к дому бабушки, столько она и кричала во весь голос.
-Мама! Мама! Там мама мёртвая!!!-кричала Алёнка.
-Господи, Алёнка, ты что сдурела что ли?!-ахнула мать Анны.
-Тётя Таня! Тётя Таня, мама повесилась!- не переставая кричала Алёнка,- я пришла, а она..., а-а-а-а-а!!!! А-а-а-а-!!!!
-Алёна, моя ж ты сердешная, отца нетутя, и мамки нету,-обняла внучку бабушка,-Горюшко -то какое, какое горюшко горькое.
-Мам, не надо,-попросила Татьяна,-не рви душу девочке. Прекрати все эти причитания, этим Анну не вернёшь. Девять дней прошло, я в церковь ходила, обедню хотела заказать, "нет" сказали, не положено, сама на себя руки наложила Аня, самый тяжкий грех считается. Странно мам, оно понятно, что сама, но не в разуме она была, не ведала что творила.
-Порядок такой, не мы эти порядки заводим, не нам отменять, самый страшный грех самоубийство,-вздохнула мать,-Я вон пирожков напекла, раздайте соседям, пусть хоть так помянут мою Аннушку. А что, Михаил -то знает, что Ани нету? Ему сообщили?
-Не знаю, бабуль,-ответила Алёнка, -мне не до него. Убийца он со своей Маринкой, маленького убили и маму..,-заплакала Алёна.
-Я ему звонила, хотела сказать, может приехал бы на похороны. Он не ответил. Маринка взяла телефон, сказала в запое он. Ребёнок там плакал, видно родила Маринка.
-В запое Мишка? Чего-то на него это непохоже,-засомневалась мать.
-Похоже-не похоже,- ответила ей Татьяна,-Теперь мам, много чего такого непохожего творится. Такое в страшном сне не приснится. Разве думали мы, что такое может случиться?
-Однако ж Мишка отец Алёнки, надо чтоб он знал, что Ани больше нет,-настаивала мать.
-Маринка наверное сказала.
-А если нет? Ты позвони ему Таня, всё ж какой-никакой, а отец.
-Нет! Нет! Не знал, не сказала!-прокричал Михаил в телефон,-Маринка!-позвал он жену,- ты почему тварь...?!
-Миш, погоди орать, сами там разбирайтесь, не хочу слышать ваших скандалов. Позвонила тебе, чтобы ты знал, нет больше Ани и Алёнка у нас живёт.
-Я приеду Тань, завтра же приеду. Господи, да как же это? Да что случилось?
-Повесилась она, Миша, вот ведь как всё получилось после того как ты их с Алёнкой бросил, а тут с дитём такое, разум помутился у Ани, не в себе она была. Любила она тебя, до последнего любила и простила тебя. Не знаю, простит ли Алёнка, я не смогу простить , из-за тебя не стало Ани.
-Алён, я прошу отведи меня к могиле мамы. Просто отведи и всё, покажи где она.
-Нет! Не пойду с тобой! Не хочу! Видеть тебя не могу! Уходи!
-Дочь, ты не горячись...
-Не трогай её, дай ей время,-отведя в сторонку Михаила, сказала Татьяна,- сейчас соберусь и поведу тебя к Анюте.
-Ну вот, тут она.
С фотографии на них смотрела улыбающаяся Аня, весёлая и здоровая, какой её хотелось помнить.
-Я один побуду,- сказал Михаил, Татьяне,- подожди меня в нашем с Аней доме, поговорить надо, решить кое-что.
-Хорошо, жду,-ответила Татьяна и оставила Михаила наедине с могилой сестры.
С кладбищ Михаил пришёл с покрасневшими глазами. "Плакал, всё таки плакал,-подумала Таня,- значит что-то осталось в нём человеческое. Господи, как же можно необдуманными решениями, по дурости, по похоти, укоротить жизнь и себе, и своим близким". Не жалко Тане его, жалко Анну и Алёнку.
-Алёнка ясно, одна тут жить не будет и со мной она не поедет,-начал свой разговор Михаил,- она даже в мою сторону не хочет глядеть. Вы с матерью не против, если она пока у вас поживёт? Я деньгами буду помогать.
-Конечно, не прогоним же мы её. Пока? Ты что думаешь, она захочет жить с тобой и с женщиной из-за которой её мать умерла?
-Не думаю, потому и прошу вас с матерью, а там неизвестно как дальше будет. Кур порезать, или живыми заберёте? Если что я их отвезу к вам.
-Живыми.
-Поросёнка заколю, мясо пополам поделю. Вот, возьми деньги, потом буду на карту тебе присылать . С Алёной потом поговорю, пусть время пройдёт. Знаешь Тань, думаю со временем, я сюда вернусь, потому за домом приглядывайте, чтоб не разорили. А может сюда с девчонками перейдёшь жить?
- Да что болтаться туда сюда? Нет, не перейду, мать стара, одна жить не сможет, да и Алёне тут всё напоминает о страшной смерти матери. А ты что, с Маринкой собрался здесь жить?-удивилась Таня.
-С Мариной у нас не ладится,-признался Михаил,- пока ребёнок маленький, не брошу её.
-А Аню значит мог бросить?
-Не надо сейчас об этом. Думаешь я не наказан за всё?
-Не знаю.
-Ещё как наказан, ещё как...-задумался Михаил,-да только ничего не исправить.
-А если бы вернуть всё? Если бы всё вернуть?
-Зачем говорить о том, чего уже не будет.
-Ну всё же?-настаивала Таня.
-Берёг бы свою Аннушку больше чем самого себя. Дурак? Да дурак, согласен. Люблю я её. И тогда, когда разводились, можно было хоть что-то исправить, а я посчитал что развод лучшее решение, посчитал что так нужно. Аня так не думала а потом от злости взяла и рассказала мне всё. Вот с этим я теперь живу, с её грехом, на который я её толкнул. Нас с Маринкой и дитём наказали.
-О чём ты? Не пойму я тебя.
- Анна ведь убила нашего ребёнка, укол сделала, чтобы выкинуть его.
-Ты что? Ты что такое наговариваешь на Аню? Не верю я, бред какой-то.
-Она сама мне об этом сказала, когда разводились. На мне её грех на мне, вот и плачу по счетам. Ребёнок у нас с Маринкой даун, вот так, Татьяна, больной ребёнок, разум его болен.
-Господи,-выдохнула Таня,-выходит...
-Выходит, что больше чем я сам себя наказал, меня уже никто не накажет.
Не хотелось Михаилу уезжать в город, к Марине, он тянул время, находил работу по дому, ссылаясь на то, что долго сюда не приедет.
В сарае валялись коробка и ящик, крюк вбитый в столб, всё напоминало о трагедии, случившейся с Аней.
Напоминание об этом, Михаил решил уничтожить. Он разобрал сарай и сжёг доски на огороде, а в яму, которая злобно открыла свою пасть, решил в память об Ане посадить осенью берёзку, такую же светлую, как была сама Аня.
ЭПИЛОГ:
-Алёнка-Малёнка, маликая Алёна-Малёна, сяс задусу тебя.
Саша влез на табуретку, стоявшую рядом с Алёнкой и обнял её.
-Вот как Саса сино-сино любит насу Малёнку.
-Это я тебя люблю, сорванец, шкода ты такая. Ты зачем котёнка в бочку посадил?
-Он убезал от Сасы и на белёзку полез. Нельзя на белёзку, она беленькая, маликая.
-Тебе все маленькие. Вот папа заругает тебя, будешь знать.
-А ты папе не говоли и я не сказу, сто ты с Селёзкой целовалась.
-Шпион и ябеда, вот ты кто,-улыбнулась Алёнка.
-Я-беда? Я не беда, Саса холосый, Малёнка, сказы, сто я не беда,-заревел Саша.
-Да не беда, а ябеда ,-засмеялась Алёна и схватила брата в охапку,- наказание ты моё, чудо чудное,- чмокнула Алёнка в красный хлюпающий носик Саши.
-Алена-Малёна любит Сасу?- сквозь очки на Алёну смотрели такие молящие о любви глазки мальчика, что она едва не расплакалась от умиления.
-Да куда ж деваться? Люблю,-по матерински прижала к себе Сашу Алёнка.
-Тань, Татьяна, отнеси Михаилу с Алёнкой пирожков, напекла на всех, любят они, а которые круглые, те сладкие, Саше, его любимые.
-Хорошо, мам, ближе к вечеру отнесу.
-Брось всё, пока горяченькие неси, или Ольгу пошли!-скомандывала мать,- Назад идти будешь, Сашу приведи. Как он, меня никто не любит. Вот так ручонками обожмёт за шею и говорит:" Бабуска, маликая такая, маликая-маликая", жалкий такой,-прослезилась мать.
-Ему все маленькие-маленькие,-ответила Татьяна,-ребёнок, больной ребёнок.
-Больной, а сколько любви в нём, нам здравым у него поучиться. А что про Маринку, слышно ?
-Ничего не слышно, как привезла Сашу Михаилу, с тех пор ни слуху-ни духу. Да и слава Богу, не напоминает о себе, дитю душу не рвёт.
-Ох,-вздохнула мать,-Сказано, без матери дитё круглая сирота, но как такая мать, лучше никакая. Матери не знает дитё, вот ко мне и тянется, сердешный . Как всё Таня, как оно всё в жизни поворачивается. Разве ж мы думали, что Маринкиного дитя так полюбим? Жалкий он, не в чём неповинное дитё,-у матери навернулись слёзы,-да ещё и за грехи своих родителей разумом платит. Жалко его. Такая жизть, всех жалко.
Жду ваши комментарии и лайки, мои дорогие подписчики. С уважением к вам, ваш автор.