«Выбраться не получится. Если найдете, передайте ненаглядной Алевтине от Василия. Деревня Белопрудиха семья Никитиных. Окт. 41», было в записке. У Макса вспотели ладони. Спать окончательно расхотелось. Все-таки коробочка имела самое непосредственное отношение к поисковикам. Он без труда узнал, где располагалась эта самая деревня. Утром, сложив коробочку с бумажкой, тряпочкой и оплавленный комочек в рюкзак; закинув немного вещей, и заранее заготовленные подарки для родителей, парень помчался на электричку.
Путь предстоял неблизкий. После полудня парень вышел на небольшой станции, поезд задержался на пару минут и умчался дальше. Макс купил семечек в газетном кулечке у бойкой девицы, сильно расстроившейся, что из поезда вышел только один человек. На вопрос, далеко ли деревня Белопрудиха, девушка подняла бровь и ответила, что дотемна не добраться. Единственный автобус ходил раз в неделю, но и тот сломался. Макс хмыкнул, ему было не привыкать и к походам, и к неудобствам.
Он шел вдоль полей, грыз семечки и сухарики. Он радовался, что не остался в городе. Навигатор в телефоне, несмотря на отдаленность от цивилизации, показывал дорогу исправно. Зарядки было достаточно. Запаса шоколадок могло хватить на двоих. Макс подумал про Вету, помрачнел. Втайне от самого себя он все еще переживал из-за расставания, хоть и не признавался. Он хотел бы, чтобы она была рядом. Но ей, видимо, было не особенно интересно.
Августовские сумерки застали Макса посреди леса. Идти нужно было еще часа два или три. Навигатор метался и показывал разное время. Полная луна освещала дорогу. Было совсем спокойно. Птицы щебетали, листва шелестела от редких порывов свежего ветра. Все это было для Макса делом обычным.
Он шел по грунтовой дороге уже довольно долго, но не встретил ни одной попутки. Еще раз проверив карту, Макс убедился, что идти нужно было все время прямо; первой же деревней на пути была та, которую он искал. Он спрятал телефон, чтобы сберечь заряд.
Макса окликнули из темноты совершенно неожиданно. Он настолько привык к лесной тишине, что опешил сперва.
- Дружище! Нам, кажись, по пути? - спросил незнакомец.
Это был молодой мужчина, в кирзовых сапогах, шароварах и гимнастерке. Так одевались приятели Макса реконструкторы. Да и просто любители выделиться из толпы.
- Не местный? – спросил мужчина.
- Проездом, по делам, - ответил Макс.
- Я до Белопрудихи… Только дорогу не припомню, давно уже плутаю, - посетовал незнакомец.
- Так одна же здесь дорога? – удивился Макс. – Я тоже туда. Пошли вместе.
- Коли знаешь наверняка, веди, - согласился мужчина и пошел рядом.
Они молчали. Макс вытащил телефон и проверил направление. Все совпадало, вот только время как будто замерло. Как было три часа, когда сгущались сумерки, так и оставалось все еще три часа.
Незнакомец шел быстро, в руках у него была брезентовая котомка. От предложенной Максом шоколадки он отказался, но горячо поблагодарил.
- Реконструктор? – спросил Макс, с любопытством разглядывая незнакомца.
- Какой такой? – удивился мужчина.
- Ну, типа, традиции сохраняешь, дух эпохи передаешь? – Макс попытался объяснить.
- Получается, что он самый - реконструктор, - кивнул мужчина. – Что там твой компас показывает? – спросил он, когда Макс раскрыл карту на экране смартфона.
- Да, вроде все верно. Еще пара километров и дойдем, - Макс обрадовался, потому что телефон опять ожил, и стрелка стала двигаться.
Незнакомец приободрился и достал из котомки ремень с однозубой пряжкой. Заметно было, что его руки задрожали. Он приладил ремень на поясе и с трудом застегнул. Примял волосы ладонью, но они топорщились.
- Я к своим, - сказал незнакомец.
- А я так просто, кое-что передать должен… - не успел договорить Макс.
- У Никитиных вместе заночуем, чай не погонят с дороги, - воодушевился мужчина.
- Я их не знаю даже, - ответил Макс, но осекся. Он вспомнил записку, там было про семью Никитиных. – Подожди, и я к ним, - уставился он на незнакомца.
- Вот и славно! Ежели к ним, значит ждут! – хлопнул незнакомец Макса по плечу натруженной рукой.
Они спустились с пригорка и увидели сонную деревушку. Там не было фонарей, и окна не светились. Только в одном доме, в самом конце длинной широкой улицы теплился огонек.
- Ждут, - срывающимся голосом произнес незнакомец.
- Хорошо, когда ждут, - кивнул Макс и подумал о Вете. Она не ждала. Это было обидно.
Они дошли до штакетника. Незнакомец оправил гимнастерку, еще раз пригладил волосы и, набравшись смелости, отворил калитку. Она скрипнула. Лохматый щенок выскочил из-под раскидистого куста, взвизгнул и завилял хвостом. Занавеску в окне отодвинули. Вскоре на крыльцо выбежала девушка в ситцевом платьице с длинной косой.
- Пришел! – девушка кинулась к нему.
Мужчина улыбнулся и закружил ее, сжав в объятьях.
На крыльцо вышла седая женщина, кутавшаяся в шаль.
- Вот и дождались… Веди гостя в дом, - сказала она с улыбкой обратилась к парню в гимнастерке. - Негоже на пороге стоять!
Мать девушки обронила платочек. Макс поднял его и держал в руках. В доме было темно, единственная свеча горела на столе.
На печи томилась в чугунке похлебка. Парень в гимнастерке не сводил глаз с девушки. Ее мать накрывала на стол: достала буханку хлеба, нарезала крупные ломти и разлила похлебку в глубокие миски.
Макс стал рыться в рюкзаке, он искал покореженную жестянку. Она куда-то запропастилась. Тем временем, парень в гимнастерке вытащил коробочку «Монпансье» из котомки. Девушка открыла ее и ойкнула. Она достала колечко.
- Благослови, матушка! – обратился к ее матери парень, встав из-за стола и поклонившись.
Женщина утерла слезы.
Максу стало неловко. Он вышел из-за стола тихонько, никто не заметил. На крыльце его ждал лохматый щенок. Парень сел на лавку и облокотился о стену. Щенок положил морду на его колени. Парень погладил пса, тот с благодарностью прижался теплым бочком. Ночь была тихой, безмятежной. Макса не хватились. Он задремал. Снилось, что стало тепло, вспыхнул яркий золотистый свет. На душе было спокойно, приятно, совершенно беззаботно, точно как в детстве, когда мама целовала в лоб перед сном.
*
- Молодой человек, с вами все в порядке? – незнакомый голос доносился откуда-то сверху. Глаза слепил яркий свет, и что-то шершаво-липкое двигалось по щеке.
Макс прищурился. Он не сразу понял, где находился. Любопытная коза лизнула его еще разок и приготовилась укусить за щеку. Парень отмахнулся. Он рывком поднялся, сел и потер затекшую спину. Он спал посреди васильковой поляны, рюкзака поблизости не было. Среди густой травы и разросшейся одичавшей вишни возвышался остов печной трубы. Рядом стоял старичок весьма современного вида, в модных солнцезащитных очках, со смартфоном.
- Заблудились? – приветливо спросил старик.
- Угу, - сказал Макс и нащупал на примятой траве телефон. - Это деревня Белопрудиха? – спросил все еще сонный парень.
- Это старая деревня. Новая, современная, за лесочком. Вон там, совсем рядом, - махнул в сторону пруда старичок.
- Мне бы семью Никитиных найти, - сказал Макс.
- Это вы, голубчик, по адресу обратились. Я местный краевед, - с гордостью подбоченился и заулыбался старик. - Места эти знаю досконально!
- Подскажете, как их найти? – встрепенулся Макс.
- Вначале коротенький экскурс, с вашего позволения! – сказал старичок, и присвистнул.
Коза, убежавшая в сторону леса, подняла уши и поскакала обратно. Ее хозяин бодро зашагал по тропинке среди высокой травы. Коза семенила за ним, а следом, вприпрыжку, едва поспевал Макс. Старик пришел к большой клумбе, заросшей пышными кустами многолетних цветов. Он отодвинул куст и показал памятную табличку.
- Видите ли, эту часть деревни уничтожили ф р и ц ы, аккурат летом сорок первого. Никого не осталось. За исключением пары старух да детей, и то, они лишь по случайности выжили, далеко в лес ушли. Деревню на прежнем месте восстанавливать не стали. Собрали что осталось, на память… Да там немного было. Говорите, Никитиных ищете? По моим данным, дом Никитиных как раз в том месте находился, где я вас заприметил. Но род их прервался. Для чего они вам, собственно? - прищурился старичок. – Легенд местных наслушались, пришли проверить?
Макс внимательно слушал, кивал. А старичок так рад был рассказать, что не ждал ответов. Ему не терпелось поделиться.
- Местные поговаривают, что в том месте, где их дом стоял, ночами горит свеча. Там Алевтина все еще ждет своего Василия. Парень пропал без вести то ли по осени, то ли позже. Искали местные школьные учительницы, запросы отправляли, ничего так и не нашли. А вы в такое верите? – спросил старичок.
- Во что? В то, что ждать могут вечно? Или что с о л д а т числится без вести пропавшим? – отозвался Макс.
- И в то, и в другое. Я вот верю. И даже сам огонек там видел. Сегодня ночью свет там был. Вот я и пришел. Пока вы спали, молодой человек, я еще раз поляну обошел, убедился, что фонаря при вас не было, да и костер вы не разводили. Значит, легенда не зря сложена. Василия первым из всей деревни на ф р о н т забрали. Он успел только пару писем прислать, их после б о м б е ж к и местные подобрали, они сейчас в краеведческом музее хранятся. Да на том история и закончилась.
- А что в письмах было? – спросил Макс.
- Ну как что? Все как полагается! Василий просил ждать, обещал вернуться. Вот только некому стало ждать, и не вернулся он, - вздохнул старик.
- Вернулся Василий, дождалась его Аля, - тихо сказал Макс.
- Поподробнее, молодой человек! – подставил ухо старик. – Что-то я не разобрал.
- Да так, ничего, - пробормотал Макс. – Скажите, как добраться до станции? Автобус, я слышал, не ходит нынче?
- Автобус не ходит, да попутки каждые пять минут снуют, место здесь бойкое, - ответил старик. – Если надо, я подбросить могу, мне это развлечение. Только Зорьку домой отведу. За час управимся. Вы подождите здесь, я подъеду скоро, - он махнул рукой и не дожидаясь ответа, скрылся за перелеском.
Макс остался один. Он вернулся к поляне с васильками. Печь, выглядывавшая из высокой травы, была немым свидетелем давних событий. Он ведь вечером видел эту печь, избу, сидел за столом с Василием, Алей и ее мамой. Он помнил все – и похлебку, и ломти хлеба, и щемящее чувство, Василий преподнес колечко. Вот, значит, что было тем оплавленным комочком в покореженной жестянке. Макс не сомневался. Все это было.
Его руки коснулся кто-то теплый. Это был тот самый лохматый щенок. Он уткнулся носом в ладонь Макса и стал вертеться. Парень снова погладил его по голове. Щенок побежал вперед и оглянулся. Макс пошел следом. Возле колючего куста лежал его рюкзак.
- Ах ты, мой хороший! – воскликнул Макс. – Спасибо!
Щенок взвизгнул.
Неподалеку зарычала машина.
- Эй! – крикнул старичок. – Поехали, к станции подброшу.
Макс поднял рюкзак и махнул старичку. Он хотел угостить щенка. Оставалась еще пачка сухарей. Ерунда, конечно, для собаки, но ничего другого не было. Когда он вытащил пакетик, то пса и след простыл. Макс закрыл рюкзак и выбрался на дорогу.
- Щенок не пробегал? – спросил парень.
- Какой такой? – удивился старик. – Здесь собак раз-два, и обчелся, и все взрослые, на цепи сидят. Щенков не было!
К станции приехали быстро. Макс поблагодарил разговорчивого старичка, лихачившего на грунтовой дороге так, что машина подпрыгивала на кочках.
Бойкая продавщица все так же сидела на раскладном стульчике, возле дощатого ящика, на котором аккуратно рядками были разложены кулечки с семечками. Макс пошел к ней в ожидании поезда. Он стал искать кошелек. Пришлось вытащить все вещи.
Кошелек оказался на самом дне. Рядом лежала тряпочка. Макс развернул ее. Это был маленький старинный платочек с вышивкой – васильком и мережкой по краю. Его обронила мать Али, а он подобрал. Маленький привет из далекого прошлого, его нужно было сберечь как память, как знак того, что любящие ждут. На том и этом свете. Сколько бы ни прошло времени…