Рассказ
Лето в маленьких провинциальных городишках более романтично, чем в больших городах, где одиночество как призрак, гоняется по пятам, на фоне повсеместной людской суеты. В провинции, совсем другое дело, там сама мать-природа заботится о своих детях всеми доступными ей способами: спокойным ритмом жизни, окружающим ландшафтом, просто каким-то, неведомым обычному человеку, стечением обстоятельств. Конечно в каждом городишке, обстоятельства свои, и своя романтика, свои райские кущи и оазисы, но неизменно, все это порождает в сердцах и душах его обитателей ностальгический трепет, и сильнейшие желания, идущие из глубины веков, от далеких, и может быть даже, очень диких предков, которые не подчиняются разуму и часто с легкостью берут верх над ним и другими, более цивилизованными чувствами и потребностями, выработанными относительно недавно, в жестокой борьбе с животным началом, и составляющими основу культурного общества, такими как: любовь и привязанность, скромность, совесть, стыд, честь и так далее и тому подобное. Но видимо, человек еще не до конца стал человеком разумным, вопреки, присвоенному себе же званию «человека разумного». Нет, нет да и проскочит что-то, этакое! Дикое, мощное, как и окружающая нас буйная природа. Что даже объяснить это иногда трудно. Что-то животное, но что несет на себе неповторимый шарм сильных романтических переживаний, совершенно первобытного свойства, но бережно хранящиеся в памяти всю оставшуюся жизнь.
Душа молодого солдата особенно слаба к сладкому аромату дикой природы, так как, находится в неволе, с преобладанием грубой физической повседневности над интеллектом и он подвержен больше влиянию инстинктов чем разума.
Армейские будни порождают постоянную тоску по свободе и естественно, мечты о прекрасном (в силу полового однообразия воинского коллектива, природа стремясь к гармонии возбуждает, даже слишком сильную, тягу к женскому полу с неуемным фантазиям на эту тему, и часто, очень грубого свойства), что очень сильно ослабляет нравственные устои человека разумного, которые он приобрел, с таким трудом за последние несколько тысяч лет.
В грубом, сугубо мужском солдатском коллективе, вся гамма переживаний умещается часто в одном слове: «Гражданка». Это наверно, одино из самых распространенных и любимых слов в армии (конечно кроме мата, в котором тоже, чаще всего ярко проявляется женское начало). То там, то здесь только и звучит «...на гражданке… на гражданке…». И даже, заветная мечта солдата - «Дембель», видится ему в податливом девичьем стане, и нежных девичьих руках, которыми должна обнять его долгожданная свобода, такая далекая, но абсолютно конкретная, с конкретными и яркими картинами, в его восполненном мозгу, которые очень сильно волнующих его душу и тело.
С «Гражданкой» в Армии связно все. «Как хорошо на гражданке!», вспоминают и мечтают солдаты, как только появляется свободна минута, и даже просто мгновение для этого. Это фраза, в казармах, заменяет молодым ребятам не только сладкую халву, но и все остальные земные удовольствия на свете, и к тому же, она несет на себе, какой-то скрытый, тайный смысл…эта простая фраза повторяемая каждым солдатом ежедневно и многократно, как молитва. Она рождает волнение, сильного, но скупого на проявления мужского сердца, и неимоверную тягу к прекрасному полу, которой всегда славились солдаты, всех времен и народов. Оказаться на гражданке, в прямом и переносном смысле слова, предел мечтаний каждого война. Этим заняты их головы в минуты отдыха, (да что там говорить, этим они заняты всегда, если их не отвлекают на что-то другое, менее важное), порождая, таким образом, гипертрофированный культ женщины. Поэтому, опытные женщины знают, что мужчина лучше всего ловится сразу после армии или прямо в армии, в пору самых сильнейших душевных расстройств и страданий по «прекрасному», которые выпадают на долю каждого настоящего мужчины, попавшего в армию. В это время он с легкостью теряет голову, дав своим первобытным чувствам свободу, и с легкостью отдается фантазиям на эту тему, в которых он с удовольствием и проводит время, пока служба идет. Именно таким образом становятся настоявшими мужчинами. Ведь как все говорят про парней пришедших из армии? «Как он возмужал! Заматерел! Стал настоящим мужиком», потому что, в его взгляде уже появилась целеустремленность. Он уже осознал и видит цель, и стремится к ней, он ее выстрадал, видимо именно для этого, армия и существует. Но еще лучше он ловится в короткие мгновения его отлучек из воинской части.
Городишко, в котором все происходило, был небольшой, и чтобы его весь пройти, вдоль и поперек, не нужно много времени, но благодаря обилию деревянных домов: с палисадниками и огородами, а также, тянущимися через весь город: лужайками, ручьями, и петляющим улочками, делают прогулку, для приезжего, непредсказуемой, которая может затянуться надолго, но конечно же, при этом, неизменно радуя взор своим разнообразием и живописностью, в отличии от ландшафтов больших городов, с их однотипными многоэтажными районами, и со скверами квадратной формы. Провинциальные дома, все-таки, имеют свое лицо, а в больших городах, зачастую, только номера.
Этот городишка буквально утопал в зелени, дворы его домов утыкались в зеленые поля с рощами, которые причудливым образом сплели свое замысловатое кружево в самом центре города. Это порождало чувство домашнего уюта и нежной душевной радости, столь желанного всеми и при этом очень опасного для одиноких, истосковавшихся сердец.
И вот, по этому сказочному, зеленому лабиринту, рано- рано утром, по своим, вернее будет сказать, по сугубо государственным делам, шел молодой солдат. Шел, естественно, в приподнятом настроении, и не один, а со своей, очень привычной, как и для всех его собратьев по оружию, солдатской тоской о прекрасной даме. Командование части, неожиданно, и на радость для него, послало его в город, по каким-то там, важным делам, скупо выделив кусочек долгожданной свободы, сроком на один день. Как вы понимаете, от этих дел, он был, так далек - в своих мыслях, и тем более в мечтах, что на лице его отражалась, только неуместная, при выполнении воинского задания, улыбка, и он буквально парил над городом от счастья, с любопытством разглядывая все вокруг и с нетерпением ожидая от жизни чего-то удивительного и неожиданного, какого нибудь приятного сюрприза, для поднятия своего тонуса и оптимизма.
Дорога лежала через чистый, как слеза, ручей, мирно протекавший через город и преградивший, в одном из своих живописных изгибах, путь. Возможно, именно так судьба и драпирует прекрасными одеждами свои неожиданные повороты, развилки и перекрестки. И живописный деревянный мостик стал именно таким судьбоносным перекрестком, где на деревянных мостках, склонясь, на коленях, на радость нашему герою, стояла прекрасная молодая дева и полоскала белье. Она не ожидала в столь ранний час, чьего либо появления, и выбежала, всего-то, на одну минутку, быстренько прополоскать белье и обратно, причем, задолго до того, как жители городка проснуться и потянутся из своих домов по делам. При этом, для быстроты действия, наскоро накинув, на свое прекрасное нагое тело, только легкий, пестрый халатик, который, почему-то был очень коротким и от чего, чудесным образом, прикрывал только слегка самую верхнюю часть ее белых, бархатных ножек, и был почти незаметен, то есть, совсем не мешал видеть самое главное и сокровенное, но создал при этом, атмосферу неожиданности и ошеломляющей радости, от внезапно открывающейся тайны, как это бывает с некоторыми ценителями искусств, в картинной галерее, когда стоя перед гениальным шедевром живописи, удачно упавший луч света или тень - вдруг открывают им всю глубину и философский смысл нетленного творения. При виде таких откровений, у солдатика перехватило дух и бешено заколотилось сердце… и он с трепетом, не отводя глаз, осторожно ступил с мягкого песка на деревянный настил мостика, но как только раздался звук шагов, прелестная, молодая нимфа в испуге вскочила, и как пугливая лесная косуля, схватив тазик с мокрым, неотжатым бельем, поспешно бросилась на берег к своему дому.
- Девушка, девушка, не бойтесь! – солдат попытался остановить ее, боясь потерять ускользающее, только что возникшее перед его взором, волшебное видение, но она даже не обернулась, и тогда, наверное, инстинкт охотника, а может быть, всего лишь первобытного самца, погнал его за ней, чтобы утолить, внезапно возникшее любопытство к ней, или успокоить гражданку, как подобает настоящему солдату. А может быть, это было внезапно хлынувшее через край, давно выстраданное желание пообщаться с симпатичной самочкой, тем более так неожиданно и оригинально, привлекшей его внимание к себе, в столь ранний и пьянящий своей романтикой час. Но она, не ответила ему взаимностью, а только прибавила ходу.
- Девушка, девушка как вас зовут?
- Никак! – не поворачивая головы и потупив стыдливо взор в тазик, ответила она.
- Вы меня обманываете, Никак, это мужское имя, - она не ответила, но ему показалось, что она улыбнулась. Как он это увидел со спины, трудно сказать, но часто самое важное лучше видится и чувствуется, с закрытыми глазами…
- Я, понял! Вас зовут, Никака! – тут она не выдержав хихикнула, и еще быстрее поша к дому. Солдат догнал ее и остановил, как игривый фавн, выскочивший из зеленой чащи, ухватившись рукой за тазик.
- Постойте, Никака, я не хотел вас напугать или обидеть, - она остановилась, но сделав серьезное лицо, попыталась сохранить дистанцию.
- Что вы ко мне пристаете?! Я, сейчас позову мужа!
- Да нет у тебя никого мужа.
- А вот сейчас позову, тогда увидишь.
Она была немного старше его, и уже вполне созревшей молодой женщиной, как говорится: «в самом соку», а он крепкий, но еще совсем неопытный, в таких делах, молодой солдатик, просто до безумия истосковавшийся, в казарменных условиях, по свободе и нежности. Но в данном случае, важен был не опыт, а бойцовский характер, готов или нет боец к активным «боевым действиям», и конечно же, атмосфера с неповторимым ароматом провинции.
- Я, уже дома, - сказала она и показала на крышу дома за кустами сирени, и деловито добавила, - не мешай, мне нужно развесить белье, - и, дернув тазик у него из рук, пошла легкой походкой, покачивая бедрами, к деревьям, между которыми были натянуты бельевые веревки. Он пошел следом, обходя ее с фланга. Белье в тазике было совсем мокрым, и она стала не торопясь его отжимать.
- Дай помогу! – она не противилась. Он взял для начала мокрую наволочку, которую она держала, потом обхватил белую трепетную ручку… Она затаилась и только участившееся дыхание, говорило красноречивее всяких слов... и он сильным движением прижал ее к себе и стал целовать.
- Да, ты что!? – сопротивлялась она. - Нас увидят, - но ее ноги подкашивались, и ее тело само все решило медленно сползая вниз, и теряя по пути последние остатки осторожности и воли к сопротивлению. Боец же, повинуясь только своей животной страсти, торопливо расстегнув штаны и пристроился сзади, задрав подальше на спину коротенький халатик, ставший, по всей видимости, всему виновником, ( вопреки назначению, предательски не прикрыв ей, в нужную минуту, тыл), вонзил ей свое боевое орудие по самое основание, и стал, бешено и страстно орудовать им, схватившись инстинктивно обеими руками за груди, и натягивая их на себя, как вожжи. И молодая кобылица отвечала ему шумно усиливающейся страстью. Он быстро кончил, но, не прекращая движения в мокрой, истекающей соками, женской плоти, пошел по второму кругу, ненасытно удовлетворяя и удовлетворяя свою тоску по прекрасному и возвышенному... пока, по ней, не побежали волною судороги, одна за другой. Она замерла, прогнув спину, как кошка, но пока еще все держа вверх свой соблазнительный зад, как бы прося еще, еще, еще... Боец расслабился и обмяк, но через мгновение, спохватившись, поспешно привел себя в порядок. А она, отрешенная, пошатываясь, встала, и стала не отжимая побросать мокрое белье на веревку…
- Как тебя зовут?
- Лена.
- И тебе не стыдно? Что теперь мужу скажешь? –посмеялся он над ее выдумкой.
- Нахал! Только что, нагло, соблазнил меня!….
- Да, ладно, не сердись…Я вечером пойду обратно, - и ушел, а она, пройдя через двор к дому, на мгновение замерла у входа, и улыбнувшись вошла в дверь.
Муж еще спал. Она подошла к нему и села рядом на кровать, разглядывая его, потом тихо провела рукой по волосам, он что-то мурлыкнул. Тогда она нежно, почти незаметно, поцеловала его в губы, и он открыл глаза. А, она легла рядом прижалась к нему всем телом, и как трутся кошки о ногу хозяина настойчиво прося внимания, стала возбуждать мужа, да так сильно, что чуть было не вытолкала его с кровати. Сна как не бывало. Он резко повернулся к ней и всем телом с силой прижал ее к постели. Через мгновение он уже страстно целовал ее, спеша поскорее добраться до самого желанного источника удовольствий. Она податливо и страстно извивалась.
- Что это с тобой, - прохрипел он.
- Я, тебя люблю, - прошептала она.
- Какая ты мокрая?! С ума можно сойти...
- Да, да, да!…Я соскучилась по тебе.., - задыхаясь от страсти, прошептала она и стала целовать его в губы, чтобы прекратить неуместные вопросы, в неподходящий момент. Страсть полностью овладевала телами, и двигала их уже помимо их воли, игриво подбрасывая, как легкие, упругие мячики: то вверх, то вниз, то вверх, то вниз…, по ходу действия набирая обороты, как взбесившийся паровоз, мчащийся вниз под гору, все более и более обретая легкость и недоступное ему в обыденном движении, чувство полета, при этом балансируя на самой грани, чтобы не сорваться с откоса вниз.
-Ууууух!!!! – он бурно застонал, но не расслабился, потому что, под ним все еще бесконечно пульсировало и дрожало тело его женщины – его жены и возлюбленной, нежной, и такой неожиданно страстной. И бешеный бег продолжился - до полного его изнеможения, пока, наконец, их тела не оказались порознь, но души, где-то там, над ними, все еще продолжали свои бесконечные, бестелесно-нежные объятия.
- Что это было? – устало, как в полусне пробормотал муж.
- Не знаю, - ответила она.
- Мне понравилось. Я, надеюсь на повторение, – удовлетворенно добавил он.
- Не знаю... Все может быть...сегодня вечером посмотрим…. - ответила она и весело улыбнувшись, поцеловала мужа.
День прошел в суматохе: работа, магазины, потом большая стирка, затеянная ею, ни с того ни с сего, чтобы освежить белье, залежавшееся в шкафу. Незаметно настал вечер, теплый с великолепным закатом, Лена снова развешивала на веревках очередную партию, в этот раз почти до суха отжатого, белья. А молодой солдат в это время, как и обещал, возвращался в свою воинскую часть.
- Лена?!...снова стиркой занимаешься? - по лицу солдата пробежала довольная еле заметная улыбка, а Лена вдруг поняла, что он ей абсолютно чужой, что неожиданно пойманная ею рыбка, совсем не нужна ей.
- Да!... Надо привести дом в порядок, навести чистоту- спокойно и как-то отстранено ответила она. Солдатик подошел поближе, но она, подхватив пустой тазик, быстро ушла.
- Лена!...Лена, позвал он, но она уже скрылась за кустом сирени.
- Ну, и ладно, - сказал солдатик и весело насвистывая, пошел дальше по извилистым дорожкам провинциального городка, унося с собой, на всю жизнь, романтику случайной встречи и загадку женской души.