Накануне начала Крымской войны Черноморскому флоту никаких задач поставлено не было. Но флот готовился сразится со своим извечным соперником - турецким флотом Osmanlı Donanması.
Русской армия, после вступления на территорию Дунайских княжеств, оставалась в бездействии. В это же время, Черноморский флот приступил к подготовке к активным боевым действиям. Еще в мае 1853 года вице-адмиралом В.А, Корниловым была утверждена «Программа крейсерства между Босфором и Севастополем». Программа распределяла корабельные силы флота так, чтобы обеспечить господство Черноморского флота на Черном море. Для этого предусматривалось создание трех районов крейсерства. Основным районом являлся Босфор и прилегающие к нему районы западного побережья Черного моря. Второй район предусматривал обеспечение прикрытия черноморского побережья Кавказа от Анапы до турецкой границы, третий – средняя часть Черного моря от Севастополя до берегов Анатолии. Таким образом, обеспечивались наблюдение за выходом неприятельских кораблей в Черное море, их перехват при движении в сторону Одессы и Севастополя, действия на морских коммуникациях с целью предотвращения возможности морских поставок кавказским горцам имама Шамиля оружия, боеприпасов и продовольствия. С целью реализации плана крейсерства корабли 4-й и 5-й флотских дивизий были разделены на две практические эскадры; первой командовал вице-адмирал П.С. Нахимов, второй – контр-адмирал Ф.М. Новосилький, под командой которых находились основные силы флота – линейные корабли, фрегаты и корветы. Состав практических эскадр менялся в зависимости от обстановки. У побережья Кавказа действовали два отряда, состоявших из фрегатов, вооруженных пароходов, бригов, шхун и др., которые подчинялись начальнику Черноморской береговой линии вице-адмиралу Л.М. Серебрякову. Небольшие отряды фрегатов, корветов и бригов были выделены для наблюдения за Босфором. Пароходы были сведены в отдельный отряд и находились в непосредственном подчинении начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала В.А. Корнилова.
Уже в конце мая 1853 года у Босфора появились дозорные корабли Черноморского флота; 2 фрегата и 3 брига постоянно вели непрерывное наблюдение за Босфором и прибрежной акваторией между Болгарией и западным побережьем Турции, обеспечивая дальнюю разведку в интересах практических эскадр. Крейсерские силы периодически менялись, и их дозорная служба продолжалась всю летнюю компанию. Практические эскадры Нахимова и Новосильского так же постоянно выходили в море, маневрируя между Крымом и анатолийским побережьем Турции, при этом непрерывно занимаясь боевой подготовкой: отрабатывали совместное плавание, выполняли практические артиллерийские стрельбы. Постоянная высокая боевая готовность практических эскадр позволяла вовремя реагировать на донесения крейсерских сил, в случае появления неприятеля в Черном море. Вот что писал в июле 1853 года вице-адмирал В.А. Корнилов после своей инспекции 1-й практической эскадры:
«По удостоверению Нахимова, которого я посетил, эскадра имеет все нужное для военных действий; артиллерия в исправности, и при произведенной пальбе ядрами в бочку с флагштоком корабли палили особенно удачно. По моим собственным замечаниям, они в отношении к маневрам и управлению провели три недели в море с большой пользой».
Черноморский флот интенсивно готовился к войне, к выполнению своей главной задачи – завоеванию господства на море.
9 октября главнокомандующий турецких войск в Болгарии Омер-паша предъявил Горчакову ультиматум, в котором Турция потребовала от России в двухнедельный срок очистить Дунайские княжества от русских войск, в противном случае, она грозилась начать против России войну. Ультиматум не заставил Командующего Дунайской армии привести свои войска в боевую готовность. Горчаков находился в полной растерянности; ведь от императора никаких указаний не поступало и усиление его группировки войсками 3-го пехотного корпуса не произошло.
16 октября, заручившись поддержкой Англии и Франции, и даже не дождавшись истечения поставленного ультиматумом срока, султан Абдул-Меджид объявил России войну.
Свою поддержку союзные «морские державы» подкрепили конкретными действиями. В конце октября англо-французская эскадра, состоящая из 24-ти четырех вымпелов (французы: линейных кораблей – 9, из них 2 – винтовые и 4-ре паровых фрегата; англичане: линейных кораблей – 7, из них 1 – винтовой, 1 – парусный фрегат и 3- паровых фрегатов) , покинула якорную стоянку в Безикской бухте, и вошла в Мраморное море; часть кораблей осталось у выхода из Дарданелл, а остальные стали на якорь в Бейкозской бухте возле Константинополя.
Объявление Турцией войны, казалось бы, развязали Николаю руки. Но он продолжал тешить себя иллюзиями, подпитываемые уверениями послов в Лондоне и Париже Брунновым и Киселевым, что Англия и Франция не ввяжутся в конфликт ради султана, и тот не решится в одиночку начать военные действия.
Николай не предпринял ничего.
Логика событий подсказывала предпринять превентивные действия. Конечно, возращение к первоначальному плану активных и решительных боевых действий, принятого в начале 1853 года, давала России шанс в короткий срок сокрушить совершенно не подготовленную, как показали дальнейшие события, к войне Турцию. В пользу реализации этого плана говорили все те же аргументы, что и весной 1853 года:
1). Форсирование Босфора и занятие десантом с кораблей Черноморского флота Дарданелл, и одновременное наступление на Константинополь Дунайской армии исключали в будущем Крымскую экспедицию англичан и французов.
2). Флот сохранял господство в Черном море и сводил на нет преимущество парового флота Англии и Франции над парусным российским флотом.
3). Внезапный и неожиданный удар застал бы в врасплох не только Турцию, но и командование флота союзников.
4). В октябре 1853 года Англия и Франция все еще ничего не могли предпринять против России: их объединенная эскадра находилась у входа в Дарданеллы и имела лишь незначительное превосходство над Черноморским флотом, а экспедиционный корпус прибыл в Турцию лишь в апреле 1854 года.
5). Если бы даже Англия и Франция, решились объявить России войну, то до сосредоточения союзниками своих сил, Россия имела бы достаточно времени, чтобы укрепить и усилить занятые позиции, позволяющие удержать стратегическую инициативу в своих руках.
Но Николай I-й не только был недальновидным политиком, но и как Верховный Главнокомандующий, кем он, по сути, являлся, не обладал стратегическим мышлением. Да и подсказать императору правильное решение было некому. Результатом кадровой политики Николая явилось то, что в его окружении были сановники и генералы, не смевшие и боявшиеся высказать мнение отличное от точки зрения царя; Потемкиных и Суворовых среди приближенных Николая не было.
К тому же, в октябре 1853 года возможности нанести «разительный, неожиданный и решительный удар» с помощью десанта уже не было.
Оставляйте свои комментарии, отмечайте лайками, подпишитесь на канал. Здесь только уникальный контент. Будет интересно