Они ворвались в парфюмерную моду будто бы из ниоткуда. Словно вихорь, они внесли в привычный, такой земной набор ароматных компонентов целый фейерверк нот фантастических: запахи стекла и бетона, гибкого пластика и глянцевого металла, льдов и минералов далеких космических тел.
Кажется, вся эта новизна обрушилась внезапно.
Внезапно ли?
В моей коллекции ароматы часто появляются семьями. То я увлекаюсь Шанель, то мечтаю офлаконить всего Герлена.
Это всегда похоже на огромную приливную волну. Но вот она уходит, и на берегу остаются лишь самые весомые предметы, прочно засевшие в песок.
Одной такой волной стало для меня знакомство с ароматами Лорана Маццони. Перебрав почти всю линейку ароматов, я оставила себе лишь некоторые, самые на мой взгляд и вкус примечательные.
Надо ли говорить, что эти несколько ароматов созданы для дома Маццони прекрасной, изящной Моной ди Орио?
Во-первых,
это прекрасная Eau de Soupirs, "Вода вздохов".
Настолько прекрасная, что я крайне редко её ношу, очень уж аромат этот головокружительно роскошен. Не представляю, куда бы я могла его надеть.
А ещё это два очень схожих аромата - Ambre Muscadine и Patchouli Bogeme.
Оба, словно сказочные фениксы, созданы Моной ди Орио из огня и пламени.
Оба прекрасны.
Но из двух - Мускадин и Пачули - мне больше нравится второй.
Patchouli Bogeme.
Я долго думала, чем же этот аромат мне так дорог и мил?
Он тяжёл, плотен, обжигающе горяч. Он мрачен. Он практически для меня, как это называют - "неносибелен"!
И всё же я никак не хочу с ним расстаться. Почему?
Однажды, читая чей-то отзыв об этом аромате, я нашла в нём такие строки: описывая свои впечатления, мужчина упомянул запах железной дороги, креозот, копоть и дым.
И тут меня осенило!
Всё верно!
Да- да! Я ведь таким его и слышу! Patchouli Bogeme - это прежде всего рельсы-шпалы-креозот.
Ясно рисуется моему воображению промзона, отвалы руды. Детьми мы лазали бесконечно в таких местах. Металлургическая промышленность была в наших местах градообразующей и отцы наши все работали на заводах и рудно-обогатительных фабриках. Их робы пахли смесью металлической окалины, креозота, каменной пылью, мазутом. Игрушками у детворы были медные самородки, обломки руды с блестками меди. По ночам, засыпая в своих кроватках, мы слушали, как скрипят и повизгивают металлом гружёные рудой вагоны-думпкары на поворотах железной дороги, огибающей окраину городка. До сих пор помню я этот звук, такой мирный, такой успокаивающий. Говорящий о беспрестанном труде: пока ты спишь, отец на заводе, в ночную смену.
Еще в Patchouli Bogeme я слышу минеральный аспект только что расколотого куска руды. Знаете, такой горячий солоноватый призвук. Немного пыльный. В детстве мы разбивали на половинки все подряд камушки и любовались блеском на свежем сколе. Собирали коллекции. На точильных камнях обтачивали себе кулончики из бирюзы и лазурита. Дни напролет бродили по отвалам шлака, там был такой особый запах: минеральный, сернистый, и пейзажи всё такие.... марсианские.
А как я любила перебирать отцовские инструменты, пахнущие металлом, графитовой смазкой, и среди них вечно были эти тряпки мазутные!
Я теперь поняла, чем меня так цепляет этот аромат, при всей его тяжести и даже где-то неприятности. Это же запах моего детства. Запах, связанный с моим папой, которого я обожала.
В этом аромате, на мой взгляд уже прослеживается четкая направленность ко всем этим внеземным ароматам, так популярным сейчас. Только была она более близкой, более земной, чтоли...
А вам как кажется?
