Историю эту мне рассказал один знакомый, а случилось она с его дедом Иваном. Дело было в послевоенные годы (речь о Великой Отечественной войне 1941-45г.г.). Время было непростое, голодное. Экономику разрушила война, необходимо было поднимать страну из руин общими усилиями. Промышленности, в числе много прочего, в первую очередь требовались металл и уголь, и, конечно, рабочие руки.
Иван поехал на шахты, чтобы и пользу стране принести, и денег на прокорм семьи заработать. Тогда многие уезжали из родных мест на заработки.
Приехал он в городок N, обустроился в рабочем бараке, постепенно освоил непривычную для себя работу (раньше спускаться под землю ему не доводилось). Так мало-помалу привык к забою, и своим стал в шахтёрском кругу.
Шахтёры – люди с юмором, порой весьма своеобразным, без него в этой профессии никуда. В то же время, они суеверны, обращают внимание на приметы и верят в предзнаменования. В шахтёрской среде бытует множество и весёлых баек, и жутковатых легенд. В минуты отдыха, в компании товарищей, Иван наслушался немало всяких историй, граничащих со здравым смыслом, а порой и ему противоречащих.
Поговаривали, например, про шахтного домового, который может предупредить о надвигающейся опасности, выручить из беды честного шахтёра или наказать разгильдяя, чтобы впредь неповадно было. Широко бытовала также история о шахтёрских зазнобах, появляющихся на завалах и преследующих рабочих. Какие-то из них вроде ведут людей к выходу, а другие – заманивают туда, откуда никто не возвращался. И Горный хозяин, и Чёрный шахтёр, и Мария глубокая – все они якобы обитают в разных местностях, но ни один не является вымыслом.
С этими духами Иван заочно как-то пообвыкся, и даже настроил себя на то, что не против бы встретиться с кем-либо воочию – вот уж будет, о чём рассказать! Но он и помыслить не мог, что вскоре с ним случится такое, о чём он будет рад навсегда забыть. Воистину говорят: бойтесь своих желаний.
Однажды свободным осенним вечером собрался он в дальний барак, там жили женщины – ламповые, сортировщицы угля, забойщицы. В те годы слабый пол работал в шахтах наравне с мужчинами. У Ивана в женском бараке был свой интерес – синеокая застенчивая Ирочка. Парень надеялся, что их трогательная дружба со временем перерастёт в нечто гораздо большее. Встречались редко – тяжёлая работа забирала время и силы – но, тем более тёплыми были эти встречи, тем душевнее разговоры.
Путь к женским баракам лежал через глубокий, довольно протяжённый овраг, густо поросший чертополохом и кустарником.
- Смотри, Иван, не заблудись, – иронично напутствовали приятели, живущие с ним в одном бараке, – не ровён час, увяжется за тобой какая нечисть. Сам знаешь, всякое в жизни бывает.
Парни придурковато ржали, подтрунивая над Иваном, строили инфернальные рожи и дико завывали. Только пожилой Семёныч хмурил брови, и почему-то смеяться не спешил.
- Ну, хватит вам, дурачьё, не накликайте! Лихо звать не надо, оно само является.
- Да ладно, – храбрился Иван, внезапно поддавшийся безотчётной панике, свернувшейся змеиным жгутом у него внутри, – байки всё ваши. Ничего такого не бывает, и быть не может.
- Чудак-человек, ты ж сам мечтал встретиться с кем-то, про кого байки ходят, – похлопал Ивана по плечу один из товарищей. – Не трухай, Бог не выдаст, свинья не съест.
Отправляясь этим вечером в гости к любимой девушке, Иван и думал, как ему понадобится Божья помощь. Надо заметить, что стоял поздний ноябрь, к вечеру уже сильно подмораживало, и холодные туманы, частые в это время года, пробирали буквально до костей.
Насвистывая весёлую мелодию, парень бодро шёл налегке знакомой тропинкой, не обращая внимания на стужу, идти-то – всего ничего! С каждым его шагом туман становился гуще, а тропинка почему-то не кончалась. Вскоре совсем стемнело, и, хотя по всем подсчётам пора было бы уже выйти к жилью, ни огонька впереди не светилось.
Иван понял, что заблудился. Однако решил продолжить путь по прямой, в надежде, что тропинка приведёт его к заветной цели.
Время шло, а овраг всё не кончался, заросли колючего кустарника цепляли ватник и штаны, словно стараясь задержать, морозец явно крепчал, стылый туман сыпался за шиворот ледяными иголками.
«Что-то здесь не так, — подумал Иван — я давно уже должен был дойти, но словно топчусь на одном месте. Чертовщина какая-то… Хотя бы луна уже вышла скорее».
Небо было затянуто тучами, и луна едва пробивалась сквозь их плотную мутную пелену, почти не освещая овраг. Призрачные силуэты кустарников походили на силуэты каких-то причудливых существ, а то и чудовищ. Разгулялся ветер, которому парень, кстати, был очень рад, несмотря на обжигающие лицо мощные порывы.
«Раз ветер, значит, тучи разойдутся, откроется луна, а с нею откроется и путь, который выведет из оврага».
И вдруг наш путник услышал где-то невдалеке шаги. Кто-то грузно шлёпал за ним по осенней распутице, грязь жирно чавкала, стылая вода хлюпала под сапогами. Шаги приближались, а Иван, который было уже обрадовался попутчику, буквально прирос к земле ногами. Он, неробкого десятка мужчина, испытал чувство близкое к ужасу.
«Какие лужи? Дождя-то месяц как не было. На дворе мороз, дорожная грязь заледенела кочками, - думал Иван, прибавляя шаг в надежде оторваться от незнакомца. – Хоть бы луна уже вышла, увидеть бы кто там, за мной».
И луна словно вняла просьбам незадачливого путника. В очередной раз обернувшись, Иван увидел в некотором отдалении огромный клубящийся сгусток с неопределёнными очертаниями, похожими на силуэт довольно крупного мужчины. Он принял бы его за туман, если бы не заметил внутри сгустка пляшущий огонёк шахтёрского фонаря и не услышал какое-то странное бормотание.
«Облако тумана не может издавать звуки и топать по лужам, которых на самом деле нет. И коногонка у него откуда?" - Иван шёл всё быстрее, пока, в конце концов, не припустил бегом изо всех сил. И тут на него буквально обрушилась лавина оглушающих звуков.
Он бежал, уже не разбирая дороги. Падал, спотыкаясь о корявые кочки, сбивая ноги, продираясь через кустарник, то и дело преграждавший путь. А вслед за ним, впереди и вокруг него раздавался гомерический хохот, конский топот и оглушающий свист. Вся эта какофония доносилась, словно из ниоткуда. Нечто неведомое громким гортанным голосом выкрикивало непонятные звуки, похожие на слова. И тут мужчина вспомнил: «Бог не выдаст, свинья не съест». И начал молиться на бегу. Молился, как умел.
Ивану казалось, что он бежит целую вечность. Сил почти не оставалось, когда он увидел впереди полоску зари на горизонте. Впереди словно сама собой открылась дорога, ведущая из оврага вверх. Как он выбрался, помнил смутно.
Утром у оврага его нашли идущие на смену шахтёры. Мужчина был в беспамятстве, и пролежал в жару ещё несколько дней. Когда Иван очнулся и рассказал свою невероятную историю, шахтёры сошлись во мнении, что его дурачил Горный хозяин. Дескать, был это тот самый злой дух, который строит козни шахтёрам.
Действительно ли это был он, и почему так жестоко играл с Иваном, как знать? Только вскоре случился в шахте той завал, люди пострадали, кого-то насмерть завалило. Да и недолго потом работали там после несчастного случая, обеднела та шахта угольком. Так и закрыли.
Иван вернулся на родину, сменил профессию. И больше ни разу в жизни не смеялся над шахтёрскими легендами.