Помните это стихотворение из детства, разученное в детском садике:
Говорят, у мамы руки не простые,
Говорят, у мамы руки золотые!
Погляжу внимательно, погляжу поближе,
Маме руки глажу – золота не вижу...
М. Родина
С 1998 года ежегодно в последнее воскресенье ноября в нашей стране отмечается День матери (ельцинское наследство). Каких-то особых торжеств нет, просто есть лишний повод вспомнить о прекрасной половине человечества: бабушках, мамах. Но мне хочется вспомнить не просто про мам, а про Великих мам — о наших бабушках. Мамы все молодые годы провели на работе и больше времени семье смогли уделить только на пенсии, когда дети стали уже взрослыми, поэтому вся нерастраченная любовь и забота досталась уже внукам.
На школьные летние каникулы меня, как и многих ребят, отправляли к бабушкам (то к одной, то к другой). Жили они очень далеко, нужно было ехать ночь на поезде. С трудом купив билеты (так как каникулы и у студентов тоже), протискивались к полкам плацкарта. Я старалась крепиться и не засыпать, чтоб не быть разбуженной среди ночи. Меня, чтоб не свалилась, пристегивали ремнем к верхней полке («на всякий пожарный»). Но усталость всегда брала свое.
— Вставай! Просыпайся же! Приехали! — тормошат меня за плечо.
«Вот досада, все же уснула!» — думала я, с трудом продирая глаза, ежась спросонья.
На перроне уже ждали бабушка с дедушкой, зимой непременно с большими самодельными санями. Бабушка была видной, дородной женщиной (лучше под руку не попадаться). После традиционных объятий и поцелуев шли к голубому с белоснежными наличниками дому, где до утра рассказывали друг другу новости, не забывая поглощать ароматные пирожки.
А бабушка моя была мастерицей: всю одежду себе и деду шила сама, засаливала грузди и чернушки, помидоры и огурцы со своего огорода, варила компоты и варенье. Пекла самые вкусные в мире пирожки (с луком-яйцом, рисом-яйцом, ягодами): мягкие, тесто тоненькое, нежное, с кучей начинки. А картошка с грибами? Жарила все на огромной сковороде, потом добавляла немного молока — божественно (особенно поджарка)! Я еще любила серые макароны с яйцом, кашу из гречневого продела с топленым маслом. В молодости бабуля работала в детском саду поваром, вырастила многих жителей своего города, все ее знали и уважали.
Как-то в один приезд произошел курьезный случай:
— Ниловна скоро порося будет резать. Надо бы помочь, — вспомнила за столом бабушка.
— Не вопрос!
На следующий день мужики пошли к соседям:
— Где тут ваш боров?
— Кабанчик-то? — Ниловна с недоверием покосилась на городских. — Туточки...
— Не волнуйся, бабка! Будет все как в аптеке, без шума и пыли.
Хозяйка открыла сарай, вышел здоровенный, метра три в длину, порось. Мужики не растерялись, засадили ему меж лопаток, а он как ломанулся (видно, от удивления)! Снес калитку и побежал по улицам круги наворачивать! Горе-спецы за ним. Носились долго, пока все участники забега не свалились без сил. Потом на тарантайке повезли побежденного богатыря во двор.
Родители в воскресенье обычно уезжали обратно, изредка возвращались на выходные. Вместе ездили за грибами и ягодами, ходили на рыбалку. Я очень ждала на перекрестке их приезд. Если цвела сирень, то отыскивала цветок с пятью лепестками, съедала и загадывала: «Желаю, чтоб сегодня они приехали!» Сбывалось! А пока их не было, помогала на огороде, носила воду с колодца, намывала полы и стирала, ходила в магазин — все-таки звание старшей внучки обязывает.
Другая бабушка внешне была полной противоположностью: маленькой, хрупкой, в неизменном цветастом платочке. С рассветом вставала и готовила на всю большущую семью борщ. Она вырастила девятерых замечательных детей, поэтому дом был всегда полон народа — кто-нибудь обязательно навещал ее, да и два сына с семьями жили с ней. А хозяйство было очень большое: огород, пара поросят, корова с теленком, куры, гуси. Летом обычно ребятишек укладывали спать на чердаке сарая, на хрустящей ароматной соломе. Утром я вставала и шла искать припрятанные курочкой яички, пока не раздавалось:
— Иди скорей, сейчас доить буду! Кружку не забудь, — звала меня бабушка. Брала ведро с чисто теплой водой, шла со мной в сарай, где смотрела на меня своими огромными карими глазами с длинными пушистыми ресницами корова. Вымя аккуратно мыли и вытирали полотенцем. Потом, привязав хвост к ноге, ставили ведро с натянутой марлей под кормилицу и дергали за мягкие теплые соски, белые струи так и звенели. Закончив доить, наливали мне в кружку теплое молоко, сверху которого стояла пышная пена от взбитых сливок. Райское наслаждение!
Конечно, для получения этого наслаждения детвора должна была уходить на целый день пасти любимицу, прихватывая с собой хлеба, картошки и огурцов. Пасли, купались, ловили рыбу, пекли картошку. Время проходило незаметно. За нами непременно увязывалась малышня:
— Мы тозе хотим лыбу ловить!
— Вот, берите по удочке, ловите, — выдавали каждому по длинному пруту с привязанной веревкой, на конце которой в качестве наживки прикрепляли большое яблоко. Те радостно окунали в воду яблоки и нетерпеливо ожидали улова...
Время действительно пролетело незаметно. Наши бабушки и дедушки остались в нем, души в нас не чая. Помните, в «Синей птице» написано, что они живут в Стране Воспоминаний: «...Вспоминайте нас почаще. Только тогда мы и просыпаемся, и видим вас, и говорим с вами. Нам ведь многого не надо. Помянули добрым словом, помолились за нас, мы и рады...»
«В Страну Воспоминаний можно приходить, но нельзя ничего взять оттуда» — говорил М. Метерлинк. Поэтому будем чаще вспоминать о своих близких. Они живы, пока мы о них помним.
25.11.2023