Говорят, во времена Великой Отечественной войны не существовало такого понятия, как ЛГБТ – этот термин придумали позже; не было и геев, лесбиянок и прочих, получивших свои названия начиная с 70-х. Но сами люди, которых мы могли бы отнести к перечисленным категориям, были и даже участвовали в войне – об этом мы можем узнать из мемуарной литературы.
Вместе с вами мы продолжим анализировать полюбившиеся многим воспоминания командира партизанского отряда, Героя Советского Союза Дмитрия Медведева и его боевого товарища, партизанского врача Альберта Цессарского. Обе их книги «Сильные духом» (изд. 1951г.) и «Записки партизанского врача» (изд. 1956г.) повествуют с разных точек зрения об одних и тех же событиях и людях, так что взятые вместе они особенно интересны.
В них мы с удивлением наткнулись на ряд эпизодов, в которых непосредственное участие принимают люди, которых, вероятно, мы можем отнести к представителям ЛГБТ (что характерно, некоторые из этих эпизодов были удалены при дальнейших переизданиях хрущёвско-брежневского периода).
Например, Медведев рассказывает о бандах украинских националистов, одна из которых — известная группировка Тараса Бульбы-Боровца:
«Они говорили на том же украинско-немецком языке, что и "Бульба", и отличались от "атамана" только костюмами: тот был одет под "запорожца", эти же предпочитали европейский костюм, пёстрый галстук и маникюр на пальцах, считавшийся у бандитов признаком особого лоска».
Данная цитата взята из эпизода переговоров бульбовцев с партизанами. Автор этой статьи сталкивалась с мнением, что маникюр помогает женщине при собеседовании на работу, особенно если лак красный. Вот только «дипломаты» Тараса Бульбы женщинами не были...
Нечто похожее демонстрирует нам Медведев, но уже о бандеровцах, об их «районовом» по фамилии (или прозвищу) Калина:
«Калина оказался щуплым человечком, лицо его было напудрено, волосы завиты, на ногтях блестел лак».
В отличие от предыдущего эпизода, здесь Калина предстал перед медведевцами в своём повседневном образе – не зная и не подозревая, с кем в действительности имеет дело: в тот момент партизаны сами изображали бандеровцев.
А вот какие эмоции вызывал Калина у советских партизан:
«Крутиков ухитрился избежать рукопожатия, взял под козырёк и, изо всех сил стараясь быть вежливым, спросил, чем он может быть полезен […] бросив взгляд на его пальцы с ярким маникюром на ногтях, все ещё державшие "удостоверение", почувствовал неодолимое желание тут же, на месте, застрелить это двуногое, вызывавшее в нём омерзение».
…И позже, когда во время боя на стороне гитлеровцев Калина нашёл свою судьбу:
«Что-то твёрдое, на что он наткнулся, не пускало его дальше. Это был труп. Крутиков увидел перед собой скрюченные пальцы с красными ногтями. "Маникюр!" — мелькнуло в сознании. И он снова пополз, чувствуя, что к нему возвращаются силы. […] Крутиков утверждал, что он ясно узнал в убитом бандеровце "районового" Калину».
Но не только среди украинских националистов встречались индивидуумы нетрадиционной ориентации: Цессарский в своих воспоминаниях упоминает уже немецких представителей ЛГБТ. К примеру, описана такая сцена с коллаборанткой и гестаповцем:
«Перед садистом с накрашенными губами, в прошлом неудачным берлинским эстрадным артистом, а ныне — гебитскомиссаром господином Гинтером стояла женщина в мелких кудряшках и с пустыми глазами и рассказывала всё, что узнала об отряде полковника Медведева».
Гебитскомиссар (официальное должностное лицо) с накрашенными губами... Описание женщины, которая с ним говорила, тоже наводит на мысли:
«Женщина лет тридцати пяти, стриженая, в мелких кудряшках, со звенящими бронзовыми серёжками и с постоянной папироской в зубах. У неё были мужские повадки и низкий хрипловатый голос».
Во внешнем облике этих персонажей чувствуется не только несоответствие гендерной идентичности их биологическому полу, но и противопоставление незатейливому подходу в оформлении внешности, который был характерен для большевиков в целом и в особенности для товарища Сталина…
А в следующей истории (страшной, на самом деле) провести грань между психическими отклонениями и склонностью к ЛГБТ уже весьма сложно. Её рассказала Цессарскому и товарищам девушка Маруся, пришедшая в партизанский отряд Медведева:
«Она [Маруся] была комсомолкой, дояркой в колхозе. Кто-то сообщил гитлеровцам о ней и о её подруге Нине, награждённой за работу орденом Ленина. Нину схватили, заставили вырыть себе могилу и зверски убили. А один из убийц, пьяный, напялил на себя её платье, и весь вечер плясал на улицах села. Маруся с мужем раздобыли пулемёт. Как-то ночью подкараулили на дороге убийц Нины, постреляли их из пулемёта и ушли в лес».
Ни этого мужчину, пляшущего в одежде своей жертвы-женщины, ни бандита Калину, ни прочих им подобных нам не жалко. Однако, находятся, тем не менее, такие люди, которые следуют за подобными «примерами для подражания», будучи ими одурачены: поскольку видят их на эстраде, в кино, а не в жизни и, тем более, не на войне – и жизнь этих последователей превращается в ад. Последних порой жалко.
Интересно, что описанные выше эпизоды из воспоминаний Цессарского были удалены брежневской цензурой (в 1977г.). Трудно сказать, какая была тому причина, одно понятно – в результате такого «сглаживания углов», «обесцвечивания» у советских людей крепло восприятие ЛГБТ как невинных пацифистов, людей, которых надо защищать, а не от которых нужно защищаться…
Ни разу не встретилось нам в мемуарах ни одного представителя ЛГБТ, воевавшего на стороне Советского Союза – все почему-то были против СССР. Мы полагаем, что и вся сегодняшняя «борьба за их права», активно навязываемая капиталистами, имеет целью увести нас с вами от настоящей борьбы, которая единственно имеет смысл – борьбы за права трудящихся.
P.S. Попадались ли вам представители ЛГБТ в мемуарах о ВОВ?
Автор статьи Клавдия Бахмина.
Ваши лайки и комментарии выводят публикацию в топ.
