«Золотым треугольником» с 1960-х гг. называют территорию бирманской провинции Шан (ныне – штат Мьянмы под таким же названием) и прилегающие районы Лаоса и Таиланда, поставляющие на мировые рынки огромное количество опиума. Его производство в промышленных масштабах начала т.н. «Потерянная армия» - воинские части китайского Гоминьдана, вытесненные после поражения в гражданской войне на север Бирмы. В 1960-61 гг. эта армия была разгромлена бирманскими войсками и вытеснена в Таиланд, откуда она была частью эвакуирована на Тайвань, частью создала военные поселения в приграничных с Бирмой районах, где занималась привычным делом – производством опиума.
Место разбитых гоминьдановцев в провинции Шан заняли отряды Коммунистической партии Бирмы (КПБ), воевавшей с правительством страны и опиравшейся на поддержку Китая. В КПБ в основном состояли этнические китайцы, населявшие район Коканг на севере провинции. К коммунистам примкнули отряды местных народов – шан и ва. И коммунисты, и повстанцы из числа местных народов вовсю занимались производством наркотиков. Одно время китаец Кхун Са, бывший солдат Гоминьдана и вождь этнической Объединённой армии Шан, считался крупнейшим наркоторговцем в мире.
К концу 1980-х гг. отряды коммунистов были оттеснены бирманской армией к границам Китая: уничтожить их не смогли благодаря помощи им со стороны Китая. Но в 1989 г. ситуация изменилась: Пекин прекратил поддержку коммунистических повстанцев. И КПБ сразу же распалась. Однако тысячи боевиков и плантации опиума никуда не делись: осколки КПБ переформатировались в этнические повстанческие армии и самостоятельные квази-государства – «Государство Ва» и Коканг. Эти буферные структуры, получавшие помощь от Китая, в 1990-х гг. заключили перемирие с правительством Мьянмы (бывшей Бирмы), сохранив автономию и весьма значительные вооружённые силы (армия Ва насчитывает 30 тыс. солдат и офицеров и имеет на вооружении современную военную технику).
Эти автономии, как и группировки народа Шан, тоже договорившиеся о мире с правительством, продолжали заниматься выращиванием опиума, производством героина и метамфетамина, контрабандой древесины и драгоценных камней. Но мировой рынок наркотиков на рубеже веков стал перенасыщен (на первое место по производству вышел Афганистан, увеличилось производство героина и метамфетамина и в Мексике), и доходность этого бизнеса уменьшилась. Кроме того, Пекин усилил борьбу с наркотрафиком из Мьянмы, оказывая давление на зависимые от него квази-государства Ва и Коканг с целью прекратить наркоторговлю. К тому же возникшая в 1990-х на севере штата Шан группировка народа палаунг - Национально-освободительная армия Таанга (TNLA) – развернула борьбу с наркобизнесом.
В 2010-х гг. китайские мафиози, работавшие в «Золотом треугольнике», нашли новый источник доходов – киберпреступность. Местные бандитские главари (по совместительству – военачальники и администраторы Коканга и Ва) создали мощные центры, занимающиеся электронным мошенничеством. Не только местные жители, но и обманом завлечённые люди из Таиланда, Индии, Филиппин, Эфиопии, европейских стран и даже России слали сообщения и звонили по телефону сотням тысяч людей в разных странах, разводя их на деньги. Обманутых рабов при попытках вырваться из плена избивали, пытали или убивали. Преступный бизнес приобрёл громадные масштабы, заставившие беспокоиться другие страны, но в первую очередь Китай: большинство преступлений совершались в отношении китайских граждан (что неудивительно – главными мошенниками и большинством рабов были китайцы). По очень приблизительным подсчётам иностранных экспертов, рабами киберпреступников в «Золотом треугольнике» стали около 100 тысяч человек, преимущественно китайцев. «Золотой треугольник» перешёл с наркотиков на киберпреступность, и это оказалось не менее доходным бизнесом, чем торговля опиумом. Хотя и традиционный для региона заработок тоже не был заброшен. «Столица» Коканга Лаокай за несколько лет превратился из нищего горного посёлка в сверкающий огнями и ревущий музыкой город с множеством баров, ресторанов и казино.
В 2021 г. в Мьянме произошёл военный переворот. Новый режим во внешней политике опирался на Китай, а во внутренней пытался сохранить стабильность, опираясь на автономные районы, находившиеся под властью этнических группировок – таких, как Коканг и «Государство Ва». Но масштабы киберпреступности приняли такой размах, что Китай обеспокоился, и начал требовать и от администраций Коканга и «Государства Ва» и от правительства Мьянмы покончить с этой заразой. А бросить доходное дело никто не соглашался. И отношения Пекина как с военным правительством, так и с квази-государствами штата Шан начали портиться. Правительство Мьянмы либо не хотело, либо не могло покончить с язвой, угрожавшей всему миру, но в первую очередь Китаю.
В сентябре 2023 г. терпение Пекина лопнуло после того, как стало известно об убийстве в Коканге нескольких китайских полицейских, работавших под прикрытием, и группы китайцев, пытавшихся бежать из рабства. В Мьянму поехали китайские чиновники с требованиями немедленно заняться киберпреступниками, и одновременно – поистине странное совпадение – в Шане началось наступление повстанцев. Которые не только выступали против военного правительства, но и обещали покончить с киберпреступностью.
Повстанцы подошли к «столице» Коканга городу Лаокай, в котором одновременно армия и командированные китайские полицейские начали операцию против кибермошенников. Командующий «армией» Коканга Мин Сюэчан, не желая оказаться в китайской тюрьме, то ли исчез, то ли покончил с собой, а его сын и внучка, Мин Чжэньчжэнь и Мин Гопин, были в наручниках препровождены в Китай. Вместе с ними Китаю были переданы 1207 подозреваемых и освобождено множество рабов. Всего же за месяц китайским властям была передана 31 тысяча человек – как преступников, так и освобождённых рабов.
Одновременно в Китае были выданы ордеры на арест Чэнь Яньбаня и Сяо Яньцюаня - лидеров «Государства Ва», которое три десятилетия было главным опорным пунктом Китая на северо-востоке Мьянмы. Они и их родственники обвиняются в создании мошеннических компаний, занимающихся кибермошенничеством.
Тем временем всё больше городов и военных баз в штате Шан захватываются антиправительственными повстанцами. Китай, по крайней мере пока, не предпринимает никаких действий, чтобы помочь правительству Мьянмы, и даже не выражает обеспокоенности по поводу войны, не на шутку разгоревшейся у самых его границ.
Конечно, Китай не прекратит сотрудничество с приграничными военизированных группировками и самоуправляемыми территориями. Но он, похоже, решил пожертвовать теми из них, которые занимаются преступной деятельностью, наносящей ущерб самому Китаю, и переориентироваться на их противников, не замешанных в преступной деятельности. А это будет означать конец «Золотого треугольника», на протяжении десятилетий бывшего мировым центром преступности. Но этот процесс займёт годы.