К 110-летию писателя
Мощно клал камни слов: обомшелые опытом крупные камни языка; сильно делал образы крутолучинских мужиков: получались - фактурные, основательные, не теряющие зря слова.
Иртыш бушевал вольно, переливаясь сине-серебристыми оттенками истории: равнодушный к ней, сильный течением, столько отразивший в себе.
…в частности: события коллективизации Сибири-шири: чей характер меняли насильственно: как показано в повести Залыгина «На Иртыше»: и село называется Крутые Луки: и действие заваривается круто, играя, причём – совершенно всерьёз, драматическими изломами судеб.
Залыгин – родом из крестьян, на Урале прошли ранние годы, потом семья переезжает на Алтай.
Семилетка, Барнаульский сельскохозяйственный техникум, работа агрономом, трагические наблюдения – годы коллективизации страсти заваривали нешуточные, выдирая людей из ячеек привычного уклада бытия, переворачивая судьбы, делая врагами детей и отцов…
Необычный роман – «Тропы Алтая»: роман путешествие, роман-экспедиция – история семи человек, связанных незримыми нитями сложных отношений, канатами работы: тяжелой, как ворочать камни, правом поиска себя в мире: и – расшифровки сути собственных «я».
Маститый мастодонт-профессор Вершинин: жизнь воспринимающий пьесой, где значительна его роль; Рита Полонская, убеждённая, что красота её исключительна, как привилегия; выстраиваются, срываясь и поднимаясь, другие персонажи…
Залыгин стал писать со школы, его пьеса шла на клубных сценах Барнаула.
Научную работу совмещал с профессиональной литературной деятельностью: гидрология, даже отходя на второй план, не теряла для него значения.
Мощно падает в сознание название «Солёная падь».
Мощно лучатся события Гражданской, пронзающие Сибирь противостоянием.
Кто устоит?
…глубинный народ начинает уставать и от красных, и от белых; но длится война, брат на брата, ревёт осиротевший ребёнок, кровь льётся уже обыденностью, опровергая поговорку: кровь людская не водица.
Круто лепятся, как соты, друг к другу слова.
…конфликт между коммунистами (конечно, роман живописан с коммунистических позиций) Мещеряковым и Брусенковым туго завязан: один беспринципен, второго и жизнь – вектор принципа…
Роман колючий, тяжёлый, как правда, роман-история: но – тогдашних победителей опровергла сегодняшняя реальность.
«На Иртыше» трактует коллективизацию, как катастрофу: сколь бы коммунистичен не был Залыгин, здесь правду он увидел так.
Тяжёлые балки искажения жизни заваливают людей.
Кости трещат.
…Залыгин писал тяжёлыми сгустками правды: но шёл свет от книг: ибо жизнь – всегда от света, хоть и приходится порою выживать – на износ…
Александр Балтин
Источник: "Наследик"