Из воспоминаний
“В ту последнюю ночь в городе (Кировабад) мы с девятилетней дочкой и другими женщинами с детьми прятались в Красном селе, а наши мужчины с факелами, дубинками, топорами и ножами охраняли дома в 8-м переулке Шаумяна, где жила моя свекровь. Утром 27 ноября я, еврейская женщина, зашла в армянскую церковь, зажгла свечку и попросила Бога помочь мне вывести мою семью из того ада. Церковь напоминала лазарет.
Повсюду лежали раненые. Все дороги, ведущие из города, были перекрыты, армянская часть была окружена. Помогли улететь военные, которые в те дни подменили милицейский состав на участках. В 4 часа того же дня мы с мужем и тремя детьми покинули Кировабад. Навсегда. За 10 дней первого этапа беспорядков в Кировабаде было разгромлено более 1320 армянских квартир в азербайджанской части города. Армян, застрявших на работе в азербайджанской части, вывозили в танках.…»
Бесконечный поток избитых, изнасилованных, обезумевших от страха, раздетых, полуголых, без документов, не имеющих никаких средств для существования людей, размещали в церкви и школе, находящейся рядом с храмом. Среди них были не только армяне, но и русские, украинцы, грузины, евреи, греки. В городе сложилась бесконтрольная ситуация. Этому немало потворствовали работники УВД, горкома, райкома и горисполкома, когда периодически отключались телефоны, газ, не подавалась вода, и не работал транспорт в армянской части города, что создало угрозу экономического голода и антисанитарии. В азербайджанской части города, на площади Ленина, продолжались целенаправленные митинги, появился новый лозунг "Смерть армянам и русским!" Видимо, не удовлетворенные не совсем радикальными решениями своих руководителей, митингующие требовали к митингующим первого секретаря ГККП Багирли. Но, узнав о побеге Багирли, они устроили погром в здании ГККП, на крыше которого в течение 36 часов красовался турецкий флаг. В это же самое время по азербайджанскому телевидению шли митинги националистического толка, где выступавшие требовали освобождения "героев Сумгаита" и принятия решительных мер по отношению к армянскому населению, проживающему в Азербайджане. Среди выступавших был весь "цвет" азербайджанской интеллигенции.
