30 января 1934 года был произведен полет стратостата “Осоавиахим” - стратостат поднялся на рекордную высоту.
Полет проводился в закрытом порядке. В печать вести о триумфальном “покорении воздуха” поступили бы только в том случае, если мировой рекорд - достижении высоты в 20 км - был установлен.
В 1933 году высоты в 19 км достиг стратостат "СССР-1". Экипаж успешно вернулся, получил щедрые награды правительства.
Мероприятию придавалось большое значение. Нарком Ворошилов в записке Сталину подчеркивал, что успех полета “окончательно закрепит завоевание стратосферы Советским Союзом”, а в зимнее время подобных вылетов еще не совершалось.
Свой полет экипаж - пилот Павел Федосеенко, доцент Ленинградского физико-технического института Илья Усыкин и конструктор Андрей Васенко - посвящали XVII съезду партии.
Полет стратостата “Осоавиахим” изначально был назначен на весну 1934 года. Узнав, что группа, работающая с "СССР-1" планирует полет зимой, Федосеенко подал рапорт с просьбой разрешить зимний полет с целью установления рекорда.
Зимний полет считался крайне рискованным - угроза обледенения и снижения подъемной силы шара из-за низких температур. Но Федосеенко не желал "пропустить" конкурентов.
Вылет был назначен на 9 часов утра. Уже через час после взлета “Осоавиахим” достиг высоты "СССР-1", а еще через час установил новый рекорд - 20, 5 км. Делегатам съезда экипаж передал приветственную радиограмму. На этом связь с бортом утратилась. А в 17.00 стало известно о катастрофе, в которой погибли стратонавты “Осоавиахима”.
Трагедия произошла в Мордовии, близ села Потижский Острог. Свидетели бедствия рассказывали, что у стратостата оторвалась оболочка, а затем раздались взрывы.
Первое расследование причин катастрофы проводилось в неблагоприятных погодных условиях. Снежная и ветренная погода, отсутствие связи на месте, противоречивые показания жителей картины произошедшего не открыли. Предварительно было сделано предположение, что причиной служил обрыв строп, на которые подвешивалась гондола.
Дальнейшая работа комиссии, изучавшей обломки, документы, приборы и останки летчиков, привела к иному заключению.
Стало абсолютно очевидно, что падение аэростата было полной неожиданностью для команды. За 10 минут до начала трагедии экипаж “имел бодрое настроение, проводил измерительные и научные работы”. Такая информация следовала из дневниковых записей Усыкина и инженера Васенко.
Но на высоте 12 км гондола вдруг отделилась от оболочки, а далее рухнула на землю. Позже эту оболочку растащили крестьяне.
Подъем аэростата был рассчитан на высоту 19 км. Экипаж, желающий установить “мировой сверхрекорд”, поднял судно на высоту в 22 км. Это привело к изменению объема газа, быстрому снижению аэростата с беспорядочным движением гондолы. Люди, соответственно, не смогли ни сбросить имеющийся балласт, ни воспользоваться парашютами.
Но судьба их была предрешена еще в тот самый момент, когда командир Федосеенко поднял стратостат на 22 км.
Самый молодой член экипажа - Илья Усыкин. Во время учебы в аспирантуре выполнил две крупные научные работы, которые Иоффе назвал “открытием мирового значения”. Учёный сконструировал камеру Вильсона для исследований космических лучей. С помощью камеры планировалось проводить исследования на борту аэростата. Позже выяснилось, что камера Вильсона для наблюдения за лучами зимой не годится. Свое участие в полете Усыкин до последнего считал “излишним” и лететь не хотел.
Помимо этого, в заключении комиссии были отражены такие недоработки в подготовке к полету, как сдача аэростата в эксплуатацию при имеющейся проблеме с закрытием люка, отсутствие испытаний на динамические нагрузки, раскрой и пошивка оболочки производились кустарным способом.
Проверки расчетов Федосеенко, руководившим проектированием и постройкой аэростата, не проводилось. В частности, сама конструкция стратостата не позволяла быстро скинуть балласт, а открыть люк гондолы оперативно не представлялось возможным.
Подготовка к полету делалась в большой спешке, экипаж накануне вылета до глубокой ночи участвовал в заседаниях.
Всех членов экипажа наградили орденом Ленина посмертно. Делегаты съезда присутствовали на похоронах воздухоплавателей. В прессе погибших назвали “красноармейцами воздуха”.