Интервью 2015 года
- У вас выходит книга стихов...
- Это не моя задумка, идея пришла в голову промоутеру Андрею Харченко, который как-то сразу взял быка за рога. Буквально в марте мы с ним обсуждали тему выпуска сборника стихов с фотографиями - и вот она уже печатается. Средства на издание собрали с помощью краудфандинга. Книжка называется «Всё сначала».
- Там именно стихи или тексты песен?
- Там и то, и другое, всё вперемешку, без соблюдения хронологического порядка - не хотелось, чтобы это было похоже на академическое издание. Книжица вообще небольшая.
- Некоторые тексты песен на бумаге воспринимаются совсем не так, как на слух, вас это не смущало?
- Дело в том, что я их сочиняю всё равно на бумаге. Если они там не смотрятся и не воспринимаются, я и петь-то не стану.
- Многие опытные музыканты настороженно относятся к народному сбору средств, так называемому краудфандингу.
- У меня это первый опыт, и я не ожидал, что требуемая сумма будет собрана так быстро.
- Вы не считаете себя теперь чем-то обязанным своим «акционерам»?
- Не думал об этом, но ведь их взносы совершенно добровольны. «Акционеры» получат книжки, билеты на презентацию сборника 19 декабря в Центральном Доме литераторов, часть книг попадет в свободную продажу. Какие там тиражи и прочие подробности я, к счастью, сразу же забываю, потому что не я этим занимаюсь, и слава богу.
- Как дела у вашей группы «Воскресение»?
- Да ничего особенного не происходит, концертов не так много, как нам хотелось бы. Чтобы не терять спортивной формы я затеял свой небольшой проектец с басистом и барабанщиком. Кроме того, совершенно неожиданно меня пригласили выступать с московской группой «Аракс». Несколько концертов мы уже с ними сделали и на днях улетаем почти на неделю в Норильск. Исполняем проверенный временем репертуар, там поет Анатолий Алешин, а со мной они подготовили семь песенок. Посмотрим, как это дальше пойдет.
- Когда группа «Воскресение» вернулась, ее поклонники долго уговаривали записать новый материал, а потом, когда новые песни были выпущены, многие сказали, что старые были лучше.
- Дело в том, что популярность «Воскресения» была получена авансом много-много лет назад. Мы же ничего не делали, чтобы поддерживать собственную несколько истеричную популярность. От нашего желания мало что зависит.
- Но к вам-то новые песни приходят, пишутся?
- Я никогда не был шибко плодовитым. Сейчас я считаю, что в свое время было безответственным актом выпускать любительские произведения, но так уж вышло, что они понравились народу. Видимо, все-таки были не хуже остальных. Время от времени я сочиняю какие-то стихи, но они не обязательно становятся песнями... Внутренней потребности разродиться еще одной пластинкой я не ощущаю. Материал постепенно копится, но азарта нет.
- Что может сейчас вдохновить на сочинение стиха или песни?
- Всё что угодно. Чаще всего это какой-нибудь ритмический оборотец или остроумная строчка, которые потом обрастают «мясом».
- Двадцать лет назад я у вас брал интервью, и вы рассказали, что все песни на свете про облом. Кроме песен Владимира Шаинского. С тех пор, мне кажется, появилось много других жизнерадостных песен не про облом. Вы сейчас согласны с той формулировкой?
- Вы знаете, я иногда шучу в ответах на вопросы. Поэтому давайте я предложу другую формулу: все песни на свете - о любви. Некоторые - о любви к начальству, прочие - о любви к Родине или о любви к животным. Но бывают и песни о любви к обломам. Пострадать, подепрессовать - это вполне молодежные увлечения. Теперь уже не до того: меня ждет могила, я полон оптимизма (улыбается).
- Ваш старинный приятель Андрей Макаревич* на старости лет попал в «рагу из синей птицы». Казалось бы, травля и запреты - это последнее, что могло бы с ним случиться, и тем не менее за свои высказывания, противоречащие «линии партии», он получил по полной программе.
- Человек имеет право на собственное мнение, и я не могу понять, почему из-за этого нужно менять к нему отношение. Макаревич*, как и каждый здравомыслящий свободный человек, имел право высказаться.
- Многие другие рок-музыканты предпочли помалкивать, чтобы не навлечь на себя проблемы. Старались «за умных сойти»?
- Помолчать - порой это неплохо. Иногда это лучше, чем всей оравой бросаться на защиту или на уничтожение. Не знаю, понимал ли Андрей*, что он подставляется и навлекает на себя проблемы - но шумиха в любом случае оказалась слишком истеричной и, я считаю, неприличной. Кто-то высказался в его защиту... Меня не спрашивали. Если бы спросили, я бы сказал, что думаю.
- Много лет назад вас осудили за «левые» концерты. Многие их тех, кто вспоминал ту историю, немного удивленно говорили: все давали эти концерты, все про это знали, и только Романов взял и сознался, за что и пострадал.
- Если бы эти люди имели возможность посадить всех... Но даже в прежние времена это было невозможно, поэтому для острастки выдернули одного-другого, чтобы остальные сидели тихо. В те времена - а это были 1983-84-й год - борьба с музыкантами уже выглядела нелепым рудиментом идеологической борьбы. Но идиотам свойственно жить в рудиментарном мире.
- Вас эта история изменила, заставила быть более осторожным в высказываниях?
- Да нет, я по-прежнему могу ляпнуть что-нибудь... Но меня же не за высказывания «приняли», а по указанию некоего начальственного перста. Потом дело сфабриковали.
- В 80-е годы название вашей группы чаще писали как «Воскресенье», с 90-х - уже как «Воскресение», вкладывая некий религиозный смысл. Как вы оцениваете возрастающую роль РПЦ в делах государства?
- Не берусь судить. В свободной прессе такое количество скандальных материалов про церковь, что иногда уже хочется встать на защиту. Я не знаю, что там творится на самом деле, но можно предположить, что в РПЦ всё устроено так же, как и в государстве: та же коррупция, такие же чиновники. Но еще в почти советские времена видел где-то в провинции съезд деревенских священников. Абсолютно нищие, худенькие батюшки с жидкими бородками и очень ясными глазами, настоящие подвижники. Думаю, что таких и сейчас много среди тех, кто работает непосредственно с паствой. Ну а у начальства другие порядки.
- А что вы думаете, наблюдая за повышением воинственности у населения? Не сходя с дивана, многие пытаются бороться с врагами, постоянно находят новых...
- Не думаю, что воинственность повысилась у населения как такового. Ну да, много каких-то диванных «народных мстителей» - но ведь пустая бочка всегда громче гремит. Мы судим по тем, кто орет в блогах и соцсетях, но это не самые умные люди. Умные в это время работают на благо семьи и Отечества.
- Не очень умными проще манипулировать. Как научить людей думать своей головой?
- Думать своей головой вообще не вредно, но этому сейчас не учат. Ну, в первую очередь родители должны книжки правильные подсовывать.
- Есть ли молодые музыканты, которые у вас вызывают интерес?
- Мне безумно нравится Рома Луговых, Ромарио и его компания. На мой взгляд, это самое яркое и профессиональное явление. Кроме того, я имею некоторое отношение к московской гуманитарной академии имени Маймонида, и я вижу, что талантливой молодежи очень много.
- Ромарио как автор отлично пишет для музыкантов старшего поколения, но его сольная карьера с собственной группой пока не так успешна.
- Жизнь может оказаться очень длинной, эти ребята, я точно знаю, постоянно учатся. Они хорошо поют, напоминают милую пародию на Beatles, поэтому у них отличные перспективы.
- Вы когда-нибудь думали об эмиграции из Союза, России?
- Ума не приложу, что бы я там делал. Нельзя просто свалить - надо там работать, иначе наступит деградация. Есть знакомые, которые уехали по непонятным причинам, и у них всё сложилось совершенно не так, как мечталось: жена устраивается куда-то прачкой, он лежит на диване или ходит в качалку и грустит от бессмысленности существования. Если ты решил уехать, нужен язык, работоспособность, целеустремленность. Это как провинциалы в Москве - вся их фигура нацелена на выживание, на постоянный подъем. У меня не Западе никаких целей не было, а просто залечь на диван в предместьях Парижа - ничего интересного, как мне кажется.
- Музыканты вашего уровня популярности - они же на Западе все миллионеры. Не завидуете?
- Да это не совсем так. Последними миллионерами стали Beatles и Led Zeppelin, а дальше шоу-бизнес стал работать на выкачивание соков из талантливых людей. «Роллинги», «битлы» работали со своим менеджментом как одна команда, поэтому все хорошо заработали. Когда возник шоу-бизнес, пришли люди, которым всё равно чем торговать. Для артиста гастрольная жизнь сопряжена с большими моральными и физическими затратами, там невозможно разбогатеть. Большая часть заработанных денег идет на возмещение лейблам затрат на запись и выпуск альбома. Если что-то остается, то после уплаты налогов этого хватает на покупку мотоцикла, а о миллионах речь уже не идет.
- Пока вся музыка не утекла в интернет, на дисках самых популярных артистов все-таки удавалось неплохо зарабатывать. Но это было связано не с талантом, сколько с выбором лейблов, кого раскручивать, чтобы больше состричь с публики.
- Мне кажется, прежде чем музыка утекла в интернет, рынок перенасытился. Аудитории столько не надо: она уже всё видела, ей уже некуда класть диски. Я даже себя ловлю на том, что мне сложно дослушать диск интересного исполнителя целиком за один присест. Мы перестали концентрироваться на чем-то в потоке информации.
- Пенсию вам государство платит хорошую?
- Хорошую. Но маленькую.
- Вы продолжаете чему-то учиться или уже больше хочется учить?
- Чтобы учить, нужно иметь талант и любить это дело. Участь учителя достаточно печальна - всегда приходится расставаться с любимыми учениками. Поэтому я предпочитаю учиться. Благодаря интернету есть доступ к всевозможным ресурсам - гитарные школы, например. Если мне вдруг надоест заниматься блюзом, я найду какого-нибудь учителя кантри. Абсолютно бессистемно, но я принимаюсь несколько раз в неделю учиться чему-то новому. Без каких-нибудь планов, просто для спортивной формы.
- Что вас сейчас больше всего раздражает вокруг и что радует?
- Я человек раздражительный, поэтому стараюсь не раздражаться. Вывести из себя меня может любая ерунда, но, наблюдая за собой, я замечаю, что более раздражительным я не стал и раздражающих факторов не стало больше, они просто теперь изменились немного. Пожалуй, больше всего меня сейчас бесят местные власти у нас в Теплом Стане, которые все время пытаются построить что-нибудь ненужное на месте магазина или детской площадки. Я вижу, что на жителей этим равнодушным чиновникам наплевать, они стараются добиться своих целей не мытьем, так катаньем. Вот это раздражает, а на мелкие бытовые вещи я стараюсь не обращать внимания. Что касается позитивных моментов, то мне как пешеходу кажется, что Москва стала почище. Машины у меня никогда не было, и, видимо, не будет: ее и ставить некуда, и она на самом деле не нужна. По зрелому размышлению приходишь к выводу, что на такси дешевле. Не может не радовать появление скверов, парков и тот факт, что по району можно ходить в чистых ботинках.
Алексей Мажаев, «Новые известия», 29 января 2016
*в 2022 году признан иноагентом
