Тут пошла какая-то интересная волна: патриоты стали перечислять, люди каких национальностей давно поддерживают Донбасс. Называют множество публичных Z-персон, которые, как выяснилось, оказались евреями, немцами, коми и пр. Порыв, вроде бы, понятный - показать, что "Русская весна" это отнюдь не русское национальное явление. Но последствие странное.
Я, например, была удивлена самим фактом обсуждения национальностей. Я выросла в Сибири, где были русские, татары (опционально в быту выделяли еще башкир, но это редкость) и все остальные. Под остальными подразумевались немцы, поляки, латыши, евреи. Именно в таком порядке, потому что немцев с поляками и латышами в Тюмени много. И это, между прочим, деление, сложившееся в умах условно образованных сибиряков. Люди простые делили все население на две части: русские, в которых включали всех, перечисленных выше под категорией "остальные", и татар, к которым относились и башкиры, и проскакивавшие в Сибири казахи, и даже ханты-манси. Никто никогда не знал о национальностях друг друга. Не помню ситуации, когда бы она могла пригодиться. О кавказцах не говорю, в моем детстве их в городе было мало. Зато почему-то помню, что были греки. В каждом классе, где я оказывалась, учился хотя бы один грек, но о том, что они греки, мы узнали уже в 2000-е, когда они все эмигрировали.
Жили смешанно. Из сибирской жизни я усвоила навыки различения татар, башкир, казахов. Потому что их там много и они все же выделялись бытом, традициями. О том, кто был евреем или поляком, не спрашивали никогда вообще, они никак не выделялись.
Не помню, чтобы кто-то интересовался природой иностранных фамилий. Была тьма фамилий, по которым об их носителях не получалось понять решительно ничего
У меня был знакомый по фамилии Пундель. Я только вчера впервые задумалась, кто же он был вообще такой?
Часто я, учившая в университете польский и болтавшаяся в обществе польской культуры в местном ДК, встречала там своих знакомых, которые, к моему изумлению, оказывались поляками. По этой линии получали карты поляка даже татары, оформлялись как польские татары. По определению подразумевалось, что значительная часть польских и немецких репатриантов 1990-2000-х это просто фантазеры, которые любой ценой решили выехать. В том круге ценилось знание языка: польского, немецкого - национальность никто не спрашивал. В Петербурге не так, между прочим. Тут про национальность говорят и все знают, кто откуда.
Национальность множества своих знакомых из тюменской Сибири я узнала только в последние полтора года. Многие оказались евреями. Причем, они всю жизнь ходили в Тюмени в синагогу! Но это вообще никого не интересовало. Я понятия не имею, кто из моих знакомых ходил в синагогу. Я сама была там один раз таким же русским приятелем ради любопытства и обнаружила на службе уйму знакомых.
Что не произвело на меня никакого впечатления настолько, что я об этом забыла и когда они в эти годы уехали в Израиль, я искренне изумилась
Это я к чему. Разогнанную волну благого, казалось бы, дела - доказать, что Русская весна не такая уж русская, а общая, уже обернулась интересной стороной. Я из этой волны в очередной раз уяснила, что никакой бытовой ксенофобии в таком объеме, в каком ее нам приписывают, у русских нет. Были шутки про татар. Были прибаутки. Но никто никогда в Сибири ни у кого национальность не спрашивал, я этого попросту не встречала. Ни национальностью, ни ориентацией никто не интересовался. Так что, если мы, русские, и шовинисты, то какие-то очень уж нелюбопытные и ленивые. Я вчера специально спросила тюменских приятелей, кем же по национальности был уже почивший Пундель. Никто не знает. Никто никогда не задумывался! Вот так жили!