Легенда о мордовском «панке» Абраме известна нижегородским краеведам со слов П.И. Мельникова-Печерского. Он привел это старинное русское предание в своём произведении «Очерки мордвы».
Вот оно: «из-за Кудьмы-реки мордвин Абрамка пришел на устье Оки и поселился на Дятловых горах» (где сейчас Нижний Новгород). «Было у него четырнадцать сыновей и три дочери, и построил Абрамка семнадцать домов». Это и был «Абрамов городок». Сам же Абрамка был «панком», т.е. «правителем» мордвы.
Казалось бы, вот прямое указание на то, что «панок» – это мордовский правитель.
Но не всё так просто! Нам неизвестно ни одного примера (кроме произведений П.И. Мельникова), чтобы русские использовали по отношению к мордве слово «панок».
Есть правда одно исключение – «Словарь живого великорусского словаря» В.И. Даля. Но оно лишь подтверждает правило.
«Паны», – объясняет Владимир Даль в своём словаре, – «в разных русских губерниях ляхи и литва, переселенные в давние войны в виде ссылки». В этой же словарной статье великий лексикограф объясняет, кто такие «панки»: если пан – это барин, боярин, то панок – «полупан, небольшой». А вот дальше Даль приводит другое значение указанного понятия: панки – «забытые потомки мордовских князей, как мурзы у татар».
Откуда Даль об этом узнал?
БЕЗ СОМНЕНИЯ, ОТ ТОГО ЖЕ МЕЛЬНИКОВА!
Даль собрал практически весь материал для своего словаря в Нижнем Новгороде, где прожил десять лет. Павел Иванович Мельников был его другом. И не раз поставлял Владимиру Ивановичу сведения для его словаря.
А теперь зададимся главным вопросом: бытовал ли титул «панок» в качестве обозначения выборного правителя среди самой мордвы?
Обратимся к фундаментальному труду А.И. Маскаева «Мордовская народная эпическая песня». Отдельная глава книги посвящена песням об избрании племенного вождя. Это цикл произведений о выборном правителе мордвы Тюштяне. Маскаев подробно их разбирает и нигде не называет Тюштяна «панком». Для титулования этого персонажа (царь, великий хозяин) используются социальные термины «ине азоро» (эрзя-мордовские диалекты), «оцязор» (мокшанские диалекты), не имеющие никакого созвучия со словом «панок».
Правда в разделе, посвященном мордовским песням о Иване Грозном, А.И. Маскаев цитирует запись предания, где слово «панок» употребляется.
Сюжет легенды таков: мордва пожаловалась казанскому «царю Султану», что московский «мурза, московский державец» её притесняет; в итоге мордва переселилась из района Дятловых гор в Терюшевскую волость, «где всякий поселился кто где хотел, строил дом кто как вздумал, стал жить кому как угодно, под властью панков, которые были вроде начальников деревни».
Кто же автор закавыченного текста?
А.И. Маскаев, воспроизводя эту запись, ссылается на «фонд Титова». Речь идёт об историке-любителе А.А. Титове (1844–1911). Но на самом деле указанный текст принадлежит не Титову, а всё тому же Мельникову. Просто после кончины П.И. Мельникова-Печерского Титов приобрел у его вдовы бумаги писателя. Вот их и цитировал А.И. Маскаев. То есть опять о панках писал всё тот же П.И. Мельников.
ТАК ВЕРИТЬ ЕМУ ИЛИ НЕТ?
Ведь Павел Мельников действительно ездил по мордовским деревням, записывал песни и легенды!
К чему же относится отрывок о панках? Это подлинный отголосок местного фольклора или чужеродная вставка автора?
Для ответа на этот вопрос рассмотрим ещё один текст Мельникова, где речь идет о панках. Это рукопись не печатавшейся при жизни автора статьи «Путь Иоанна Грозного». В ней разбирался маршрут похода войск Ивана IV на Казань в 1552 году.
Рассказывая об остановке царской рати у села Саконы, где сохранились остатки древнего городища, Мельников замечает: «Жители говорят, что здесь жили мордовские панки». А дальше делает большое примечание.
Вот основные его положения: «Между мордвою Нижегородской губернии ходит предание, что отцы их жили независимо и управлялись властителями особой высшей породы. Эти властители жили в городах и назывались панками». Далее П.И. Мельников прекрасно понимавший, что «панки, паны – слово славянское, а не финское», чтобы снять неизбежный вопрос, почему мордва называет своих «властителей» по-славянски, предлагает читателю такую схему: «во времена стародавние, в первую эпоху Руси, финские племена по Волге и Оке были подчинены русскими (не князьями, а панами), которые строили в мордовской и черемисской земле города, которые до сих пор сохранились в некоторых местах в виде городищ».
Затем Мельников перечисляет эти городища, делая акцент на том, что с ними всегда связано название «паны/панки». В данном ряду он упоминает топонимы Круглые Паны (теперь – Дивеевский район), Малые Паны (Ардатовский район), Паново (ныне Шатковский район) и т.п.
Однако эта логическая конструкция, видимо, не удовлетворила самого писателя, поскольку он не придал её гласности, когда в 1867 году готовил к печати «Очерки мордвы». Не включил он в это произведение и цитированный выше отрывок о панках как «начальниках мордовских деревень». В «Очерках мордвы» они фигурируют в качестве «князьков».
Особенно показательно как П.И. Мельников подал информацию о панках на I Археологическом съезде в Москве. Это мероприятие прошло в 1869 году и собрало известных археологов, археографов, фольклористов и других специалистов по древней истории. Перед лицом этих авторитетных исследователей писатель должен был очень тщательно и аккуратно подойти к изложению имевшегося у него материала. Представляется, что именно здесь П.И. Мельников рассказал о панках без всяких собственных домыслов, озвучив только факты.
На сей раз, описывая путь Ивана Грозного через юг Нижегородской губернии, писатель не обозначил никакой связи между древними городищами указанного региона и панками/панами. Более того, он вообще не упомянул о панках. Мельников лишь констатировал, что на всех местах остановок царского войска имелись курганы, которые местные жители называли «марами». А затем последовало такое продолжение: «За Волгой по лесам тоже есть курганы, но там они приписываются каким-то “панкам”».
Итак, нижегородский юг, место традиционного расселения мордвы, оказывается, никак не связан с легендами о панках. Они бытуют только в Заволжье, где мордва вообще не жила.
Где-же и от кого слышал рассказ панках Мельников-Печерский? Оказывается, «около села Олониха по дороге из Семенова в Варнавин» – «здесь есть предание о панках». Суть его такова: «Говорят, что прежде тут владели панки, а народ был мордва».
Семеновский уезд, включая Олониху, во времена Мельникова был целиком населён русскими. Почему же житель Олонихи рассказывает писателю о мордве? На наш взгляд с одной целью: объяснить, что до русских здесь жили не черемисы (марийцы), о которых местные крестьяне знали, как о жителях соседнего Заветлужья, а другой финно-угорский народ. Речь должна была идти о мерянах, но, надо полагать, мужик из Олонихи заменил неизвестное ему имя этого исчезнувшего народа, другим финно-угорским этнонимом, хорошо ему знакомым.
Для нас же главным является тот факт, что единственный имеющийся у Мельникова достоверный рассказ о панках записан не в ареале расселения мордвы. И это закономерно.
Недавно А.В. Малышев мобилизовал имеющиеся в литературе сведения о топонимах «паны/панки». Вырисовывается следующая картина: названия типа Пановы горы, Панские могилки, Панки, Панская гора, Пановская вершина, Паново встречаются, кроме Нижегородской губернии в Верхнем Поволжье, Подмосковье, Владимирской, Ивановской, Архангельской областях, но не в Мордовии или Марий Эл. Иными словами, они распространены в местах былого проживания финно-угорского населения, которое затем влилось в состав русского народа. Причем эти топонимы часто связаны с древними курганами, чему можно найти исчерпывающее объяснение.
Оказывается, у финно-угорских народов слова с корнем «пан» означают «могила», «холм», «гора» «класть», «хоронить».
В связи с этим думается, что русские усвоили от местного финно-угорского населения слово «паны» в качестве обозначения погребальных курганов.
Вопрос об этнической принадлежности оставивших их людей является дискуссионным. Но для нас он не существенен. Важно то, что, именно в ходе осмысления понятия «паны», как погребальные курганы, и могли родиться легенды о живших в древности великанах. Ведь в курганах должны были хоронить огромных людей. Подобные предания записаны практически во всех местах бытования указанного топонима. Отголосок подлинных фольклорных представлений о панах/панках – как людях, отличающихся своими физическими качествами от обычных – мы встречаем и в цитированном выше отрывке из работы П.И. Мельникова (где они «всех переспоривали, пересиливали и своею ловкостью, своим проворством брали верх над всеми»).
А вот то, что «панки» «были вроде начальников деревни» – это уже добавка (теперь ясно, что ошибочная) самого Мельникова.
Использованы материалы статьи: Селезнев Ф.А. Абрамов городок – не мордовское поселение, а русская крепость начала XVI века // Нижегородский краевед: сборник научных статей. Выпуск 7 / сост. и науч. ред. Ф.А. Селезнев. Нижний Новгород: Центр краеведческих исследований ИМОМИ ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2023. С.82–96.
